— Юра, помоги, — негромко окрикнул друга.

Тот сразу выскочил в тамбур и помог поднять мастера в вагон. Следом забрался оперативник.

— Нашёл избитым под поездом, причём голову положили на рельсы, аккурат шеей поперёк. Сейчас оклемается мастер, полечим его, бандитов на следующей стоянке сам найду и разберусь, благо поезд и вокзал экстерриториальны.

Юрий уложил Панкрата во втором купе, и сыщик приступил к уже привычной процедуре лечения. Предыдущие отвары ещё остались, да купленные лекарства помогут, если понадобится. Юра помог в осмотре избитого, посмотрел на закатившиеся зрачки, ощупал голову в поисках шишек-ран и, разведя руками, добавил:

— Ничего серьёзного не вижу, явных переломов нет. Очухается, посмотрим насчёт сотрясения мозга. Это максимум, что можно пока предположить. Да, нужно предупредить его насчёт кровавой мочи, чтобы сразу сказал, если увидит. А так, только ждать.

— Следующая стоянка в какой-то Андреевке, затем Барнаул, — задумчиво произнёс Никита, прикидывая, кто напал на мастера, и как этих нападавших взять за жабры. Впрочем, десять минут до отправления поезда есть, надо спешить. Оперативник бегом выскочил из вагона, направляясь к ресторану. По пути коротко переговорил с вокзальным дежурным и поспешил к работникам ресторана, убирающим посуду на столиках за клиентами. Опытному сыщику хватило десяти минут до первого гудка паровоза, чтобы выяснить приметы всех трёх пассажиров третьего класса, избивших Панкрата, а так же узнать, что затем они взяли на руки потерявшего сознание мастера и уложили под поезд.

Спрашивать, почему никто не вмешался в драку, капитан не стал, привык к подобному поведению гражданских на службе. Редко кто сейчас вмешивается в чужие разборки, в лучшем случае позвонят в полицию, только иногда вмешиваются пожилые тётки, ещё из советских времён. Здесь же, в девятнадцатом веке, тёток из советских времён нет по определению. Поэтому при звуке паровозного гудка Никита поспешил вернуться в вагон. «Неплохо для начала, у одного из нападавших весьма характерные приметы — рыжий толстячок, второй — цыганистого типа, а их главарь типичный карманник, судя по описанию», — размышлял оперативник, глядя в окно своего купе.

Одновременно сыщик продумывал разные варианты своего контакта с этими лихими хлопцами. Он отлично помнил, что никого из этих троих на перроне не было, когда вытаскивал Панкрата из-под поезда. Маловероятно, что уголовники такие продуманные, чтобы выставить наблюдателя у поезда. А посторонние свидетели из третьего класса могли увидеть лишь пьяного, которого загрузили в шестой вагон. О чём, наверняка, расскажут троице преступников. Учитывая, что подавляющее большинство преступников дебилы, в лучшем случае — просто дураки и недалёкие люди, то вполне могут выйти на стоянке на перрон и наверняка в своей прежней одежде.

За годы службы сыщик ни разу не замечал, чтобы уголовники страдали любовью к чистоте. Наоборот, две трети их так называемых блатхат представляют из себя настоящие помойки с тараканами, клопами, вонью, немытой посудой и грязной обстановкой. Да что там, на одной такой квартире лет восемь назад молодой оперативник Русанов был шокирован открывшимся видом. В благоустроенной двухкомнатной квартире, с горячей водой и санузлом, хозяин, уголовник и пьяница, выгородил камнями уголок у стены в большой комнате. И, грубо говоря, в этот уголок ходил испражняться. Гадил сам хозяин и его собутыльники, а пили они на кухне. Молодой сыщик, тогда ещё лейтенант, решил, что туалет не работает или унитаз сломан. Отнюдь, вся сантехника была в полном порядке. Такой перфоманс придумали уголовники, вспомнив жизнь в лагере, естественно, не в пионерском. Так, за размышлениями и планами пролетели полчаса, пока сыщик не спохватился и зашёл в первое купе.

— Как моя игрушка? — спросил он у Юрия, занятого присоединением зарядного устройства к своему смартфону.

— Отлично, полный заряд, забирай, — друг вынул из кармана смартфон Русанова и передал его хозяину.

— Попробую эфир послушать, уверен, на коротких волнах что-нибудь найду. — Никита пошёл в своё купе.

— Я с тобой, сейчас поставлю на зарядку и приду, — бросил вслед ему приятель.

— Можно мне с вами? — тихим голосом спросил Демидов. Потомственного графа и владельца половины Урала поведение двух своих спутников давно вышибло из шаблона. Простые мещане умеют драться и стрелять лучше любых гвардейцев, знают на порядок больше студента столичного политехнического университета, имеют совершенно необычные вещи, которыми пользуются легко и привычно, как носовым платком. Да оговорки эти и знание совершенно секретной информации, о тех же танках. Акинфий уже понял, что это не простые служащие РДК. Тем более, что о баронстве Беловодье ходили по России самые сказочные слухи.

— Ради бога, — кивнул головой Романов, аккуратно укладывая свой смартфон рядом с аккумулятором для зарядки. Зарядка, конечно, шла не напрямую, а через цепь резисторов, соединённых последовательно и параллельно для получения нужных силы тока и напряжения. Убедившись, что проводки не выпадут из гнезда смартфона, Юрий с Акинфием направились в соседнее купе.

Там Никита уже подсоединил антенну и плавно перемещал диапазон приёмника на коротких волнах. И надо же такому случиться, едва зашли два его спутника и закрыли за собой дверь купе, как из смартфона зазвучал голос.

— Пермяк, ответь Центру, Пермяк, ответь центру, — чётко слышимый мужской голос привычно вызывал своего абонента.

— Пермяк на связи, слушаю внимательно, — ответил другой мужчина.

— Самолёт вылетел полчаса назад, через два часа встречайте на лётном поле. Вылет в Барнаул согласован, контакт с фигурантами разрешаю.

— Вас понял, — отозвался Пермяк.

— До связи, — закончил короткий разговор Центр.

Никита машинально зафиксировал длину волны, чтобы не искать в следующий раз в памяти смартфона. Затем, молча, проверил всю линию коротких волн, но больше никаких переговоров не поймал.

— Я так понимаю, до Белого Камня нам ехать не придётся, — задумчиво протянул Юрий.

— Думаю, да. Тогда надо решить вопрос с уголовниками, избившими Панкрата. В Андреевке. Поможешь? — обернулся к другу Никита.

— Конечно, ты их установил?

— Трое с характерными приметами, не ошибусь. Думаю, мастер очнётся и ещё уточнит приметы. Один из них, кажется мне, профессиональный уголовник, похож на карманника. Такие во все времена носили с собой острые предметы, будь осторожен. Перед стоянкой надень два слоя одежды, да куртку бы не помешало сверху, — предупредил сыщик, знавший, что в его времени карманники любили пользоваться лезвиями безопасной бритвы или остро заточенной по ребру монеткой. Такими удобно распарывать женские сумки и карманы у мужчин. А при опасности карманники не боятся этими бритвами и заточенными монетами резать по лицу противника. Убить не убьют, но глаз могут повредить, да и шрамы на разрезанных щёках остаются большие.

— Ну что, Акинфий Никитич, пора нам на сегодняшнюю тренировку, — поднялся с места преподаватель. — Пойдёмте переодеваться.

Когда через пять минут оба вышли из купе в лёгких просторных одеждах, сыщик решил посмотреть их первую тренировку на растяжку и, если понадобится, помочь наглядным примером. Друзья начали заниматься в семнадцать лет, когда суставы и сухожилия довольно гибкие и растяжимые, поэтому спокойно садились на поперечный шпагат уже к двадцати годам. А более лёгкий Никита поднимал ногу в вертикальном шпагате, как это делают балерины. Наблюдая, как Романов объясняет студенту суть растяжки, сыщик скинул сюртук, оставшись в рубашке. Штаны были достаточно просторными, чтобы обозначить удары ногами.

— Но зачем это надо? — удивился Демидов, не видевший удары ногами, а предполагавший только драку руками, как в полузабытом английском боксе, вышедшем из моды после распада Британии на четыре государства.

— А вот зачем, — подошёл к ним капитан и легко обозначил удары ногой Юрию в голову. Как прямой удар стопой в лицо, так и вертушку, останавливая ногу в десяти сантиметрах от головы соперника. Юрий, доверявший другу всецело, лишь обозначил блоки руками, без контакта с ударной ногой. Потом пояснил Акинфию: