«Всё, как в нашем прошлом. Точно, эти четверо из нашего времени», — размышлял оперативник, бодро двигаясь к классической вывеске, только с твёрдым знаком. Сам он те времена не застал, зато полустёртую на кирпичной стене надпись «Кипяток» несколько раз встречал не только на Ижевском ж\д вокзале, но и на вокзалах других городов России.

Всё прошло, как по маслу, буквально через двадцать минут друзья вновь сидели в первом купе. Юра священнодействовал с купленными травами, попутно разъясняя, что к чему:

— Это жаропонижающее, удалось даже два стакана сушёной малины купить. Малину заварим отдельно, в наши пластиковые бутылки с водой, они уж давно пустые. Этим парня и будем поить. А это травки антисептики, утром раны Панкрату обмоем, будем смотреть, как заживление идёт.

Никита не удивлялся поведению друга, тот был ярым фанатом и знатоком всей окрестной флоры. Лет пять не покупал чёрный чай и кофе, держал небольшой запас для гостей. Сам же пил различные отвары из мелиссы, мяты, лимонника, иван-чая и огромного количества прочих трав, о многих из которых оперативник и не слышал.

Причём кандидат наук не просто собирал и сушил травки и корни, а наловчился ферментировать листья того же иван-чая, лимонника и других трав. В результате получался не просто напиток по вкусу аналогичный обычному чаю. Но и полезные вещества в ферментированных травах и листьях сохранялись не год, как обычно, а более пяти лет, почти, как в обычном чёрном чае. Довольно удобно и практично. Если кто не в курсе, имейте в виду. Лекарственные травки полезны лишь год после сбора, некоторые два года, не больше. Потому сделать или купить большой запас не получится, через год-другой все лекарственные травы станут обычным сеном. Оттого две недели назад и согласился Юра на поход, что надеялся собрать редкие травки, как раз зацветающие в оный период.

Пока шла эта практичная суета, поезд после двух гудков тронулся в направлении Челябинска. Там, по расписанию, была следующая короткая остановка, на неполный час, хотя кто будет обедать или ужинать в пять часов утра? Хотя у пассажиров поезда и расписание жизни соответствует расписанию движения. Никита несколько раз проезжал по маршруту Екатеринбург — Челябинск и отлично помнил, что железная дорога и автомобильная трасса идут по ровной местности, никаких гор. Поэтому скорость поезда будет достаточной, чтобы никто не смог напасть на пассажиров. Тем более, дело шло к полуночи, все трое путников отправились спать, закрыв предварительно двери своих купе.

Причём блокиратор от открывания двери, как и скользящая дверь, один-в-один повторяли привычный антураж русских вагонов двадцатого века. «Пора уже привыкать, что четвёрка — это наши люди», — чертыхнулся сыщик. Постелил выданное проводником бельё, разделся до трусов, чтобы тело отдохнуло, завалился спать. Жаропонижающие отвары и настои стояли на столике. Спал этой ночью оперативник, что называется, без задних ног. Пару раз, по привычке, просыпался, проверял самочувствие Панкрата. Тот, на удивление, проснулся только утром, перед самым прибытием поезда в Челябинск. Мужик оказался спокойным, без истерик. Выслушал свою историю и планы на путешествие в Беловодье.

— Я тоже туда хотел перебраться, потому и в Екатеринбург из Сысерти пришёл. Да выследили меня прихвостни хозяйские, — хриплым голосом сказал работяга и добавил: — В Беловодье рабов нет. Все рабы и крепостные становятся свободными, но только на территории баронства. Там я и собирался жить, мастер я неплохой, работы не боюсь.

— Да, кстати, а по какой части ты мастер? Твой Толстопятов кричал, что ты золотых дел мастер. Так? — Выбрал удобный момент Никита, чтобы выяснить, наконец, какого кота в мешке они приобрели.

— Так и есть, я больше по украшениям работал: из золота, серебра, с камушками разными. По малахиту могу, змеевику, хрусталю горному. Ой! — Панкрат машинально пожал плечами и не удержался от возгласа, спина явно болела. Оперативник вспомнил, что спину мужчине надо промыть антисептическим отваром и занялся этим.

Капитан вытащил из рюкзака прихваченные в доме Демидовых простые холстины, которые планировал вообще-то на портянки, но взял с запасом, поэтому не жалея холстину разорвал и вымочил в отваре. Затем вполне привычно снял рубаху и лохмотья с крепостного мастера и принялся протирать ему спину. Смывать запёкшуюся кровь и сукровицу с исполосованной кожи наверняка было очень больно, но Панкрат лишь скрипел зубами и шумно выдыхал воздух, сдерживая крики. Для оперативника подобные действия были не в новинку, по роду службы ему приходилось много раз оказывать первую помощь избитым и раненым потерпевшим. Да и сам Никита, как большинство парней, с детства получал травмы, ранки и царапины. По опыту знал, что делать с израненной спиной мастера. Очистив спину от засохшей крови, сыщик внимательно осмотрел раны.

И удивился фантастически быстрому заживлению большинства ранений, они все покрылись коростой, кроме двух мест, где просматривалось лёгкое воспаление. Поэтому только эти места капитан намазал вновь мазью и задумался о такой живучести Панкрата. Или это его врождённая живучесть, или… Тут Никита вспомнил статьи о первом применении антибиотиков, когда больные показывали фантастическую скорость выздоровления. Сыщик машинально прочитал на тюбике мази состав, точно, антибиотики туда входят. Вот и ответ такого скоростного лечения.

Пока проводились эти медицинские процедуры, поезд остановился на вокзале, народ собрался на ранний завтрак, очень ранний, в пять утра. Оперативник велел Панкрату из вагона не выходить, дал ему запасной комплект одежды. Указал на столик с продуктами, забрал грязную одежду для передачи проводнику на стирку. Выйдя в коридор столкнулся с Юрой и Акинфием, собирающимися на завтрак.

— Ты с нами? — спросил капитана друг.

— Конечно, люблю плотный завтрак.

По пути Никита передал проводнику грязную одежду для стирки и проверил пластиковый пакет для продуктов в кармане. Всё в порядке, можно идти. Курейщиков уже занял столик и ждал своих соседей. Несмотря на раннее утро, народа на перроне было больше, чем в прошлую стоянку. Даже осмелевшие пассажиры пятого вагона вывели своих дочерей на прогулку, совмещённую с завтраком. Причину этого друзья поняли, когда отцы девушек встали и дружно подняли шляпы, очевидно, приветствуя Никиту. Тот с улыбкой раскланялся и уселся за столик.

— Ну вот, всё, как я говорил Вам, Акинфий. Потомки столбовых бояр обратили внимание даже на такого безродного мещанина как я. Видимо, обсудили заработки в РДК и признали меня стоящим женихом. А если бы я Вас представил? — с ухмылкой высказался оперативник в ожидании официанта.

— Да, Никита, Вы меня спасли, — на полном серьёзе поблагодарил его Демидов.

В целом, завтрак прошёл уже привычно, готовили, кстати, в этих вокзальных ресторанах не просто хорошо, а великолепно. Основатели чугунки построили работу добротно, если за шесть лет их отсутствия ничего не развалилось. Юра уже прикинул, что никакой прибыли чугунка своим владельцам не даёт, судя по организации всей деятельности. Хорошо, если не в убыток работают. Зато, как говорили в советское время, народно-хозяйственный эффект огромный. Не только за счёт перевозки грузов и людей, но и за счёт создания имиджа. Впрочем, на втором пути стоял встречный поезд, идущий из Владивостока в Петербург. Там были всего три пассажирских вагона, зато сразу девять товарных. Видимо товары с Дальнего Востока и приносят прибыль чугунке.

После раннего завтрака Демидов поспешил укрыться в вагоне, опасаясь обилия невест, всё утро бросавших заинтересованные взгляды в сторону столика пассажиров первого класса. Компанию ему составили Курейщиков и Юрий Николаевич. Сыщик же пошёл по рядам торговцев, присматривая съестное. Сейчас путников четверо, продукты понадобятся обязательно. Тем более, предстоит откормить Панкрата, больше напоминавшего ходячий скелет. На всякий случай капитан прикупил ещё обуви для крепостного и дополнительную сменку одежды.