Интересно, отдавая этих несчастных на казнь, насколько я сам становлюсь Черным призраком? Хотя делаю это из самых чистых и светлых побуждений, ведь мне надо сохранить мир и порядок в империи.

— Сейчас жители рассказывают легенду, что местному оракулу приснился сон, будто на самом деле Римской империи не существует, — продолжал рассказывать Парсаний. — Будто бы Одоакр сверг тебя, император, потом убил твоего отца и стал править сам. А помогал ему в этом Черный Призрак. Впрочем, согласно этой легенде и Одоакр сам плохо кончил.

— А я как кончил? — довольно нервно спросил я. — Тоже убит?

— Нет, — улыбнулся Парсаний. — Тебя отправили на отдаленный остров в почетную ссылку. И там ты жил долго и счастливо.

— Фух, хотя бы здесь повезло, — сказал я облегченно. — Ну ладно, раз уж эта легенда хорошо для меня заканчивается, пусть этих людей тоже постигнет аналогичная кара. Я заменяю им казнь ссылкой в отдельную крепость. Пусть тоже поработают на севере. Вернее, на северо-западе. Отправьте их вестготам, пусть помогут восстановить города.

Парсаний поклонился. Пленников снова потащили прочь с улицы, для начала в темницу. Ко мне подошел Хлор, забрызганный кровью врагов и грязью, но радостный, с улыбкой до ушей.

— Эти повозки или как ты их называешь, танки, доминус, отличные штуки, — сказал он. — Без них мы бы не справились.

Он хотел добавить что-то еще, но в это время прискакал гонец.

— На горизонте огромное количество кораблей, — крикнул он. И все подходят сюда. Что делать?

— Нечего беспокоиться, доминус, это прибыли послы от африканских правителей — сказал Парсаний. — Они должны…

В это время со стороны порта послышались выстрелы архитронито.

Когда я примчался обратно в порт Сиракуз, то увидел, что все море перед городом действительно заполнено кораблями. Причем самыми разными кораблями. Большинство, конечно же, были триремы и биремы, но попадались и совсем странные судна, похожие на квадратные яхты и плоты с парусами.

И по нескольким из них, подплывающих к городу явно с недобрыми намерениями, вовсю палили пушки «Несокрушимого». В том, что это вовсе не наши друзья, сомневаться не приходилось, потому что заполнены корабли были вооруженными людьми, правда без доспехов, но с копьями и мечами.

Я помчался к либурне, на которой приехал на берег. По счастью, она осталась еще здесь. Рядом со мной бежали телохранители и слуги. Быстро запрыгнув в либурну, мы отчалили от берега. Между тем две центурии бегом бежали от центра города к порту, чтобы предотвратить еще одно нападение. Полсотни других бойцов охраняли пленных.

Когда я добрался до тессераконтеры и взлетел на борт, то первым делом спросил у Авундия, бешено кричавшего на команду:

— Кто это такие, дьявол их раздери?

— Это пираты! — заорал Авундий мне в лицо. — И они хотят захватить твою посудину, понимаешь, придурок?

Я не обратил внимания на нарушение субординации. Не до этого сейчас. Пираты воспользовались тем, что все мои силы находятся на суше и решили захватить огромное судно за просто так. По самым грубым подсчетам, их численность на сотне кораблей, стремившихся к порту Сиракуз, составляла десять тысяч человек.

— Откуда они взялись, почему их так много? — закричал я в ответ Авундию. — Ты что, ослеп, что ли и не видел их?

У меня мелькнула безумная мысль, что Авундий, как бывший флибустьер и сам мог быть замешан в этом темном деле, во всяком случае он мог передать своим бывшим товарищам, о том, где мы находимся и в какой из моментов будем наиболее уязвимыми. А что, не так уж это и удивительно, я повидал немало предательств на своем веку.

— Их прислали те пираты, которых мы разогнали недавно, ты что, не понимаешь? — закричал Авундий и поглядел на меня, догадавшись о моих сомнениях. — Притом, что не все из них пираты, так что не беспокойся!

Я уже и сам видел, что из этой сотни кораблей, приближающихся к порту Сиракуз, на самом деле пиратскими были едва ли половина, если не четверть. Вся их попытка захватить «Несокрушимого» являлась безумной авантюрой, попыткой захватить судно кавалерийским наскоком. Ну что же, если это так, то нам только нужно продержаться до подхода моих двух центурий, а там мы уже разберемся с любыми пиратами.

— А кто тогда остальные корабли? — несколько сумбурно спросил я у своего, но он не ответил, потому что помчался вытаскивать гребцов и матросов на палубу, чтобы оказать сопротивление подплывающим пиратам..

— Это как раз послы из Африки, доминус! — закричал радостно Парсаний. Я и не заметил, когда он успел забраться на флагманский корабль. — Пусть они посмотрят, как мы умеем воевать.

А воевать действительно пришлось. Сначала Авундий действительно хотел вытащить гребцов и матросов на палубу, вооружить и отправить на драку с пиратами, но затем гортатор предложил ему идею получше. Все-таки нам противостояло двадцать пиратских кораблей, на каждом от полутора сотен до двухсот разбойников, то есть около четырех тысяч противников.

Немалое войско, которое пробравшись на корабль, может наделать немало бед. Поэтому Авундий послушал гортатора и решил лучше попробовать передавить противника весом нашего огромного корабля. Повсюду зазвучали сигналы, загудели трубы и свистки, призывая команду нашего гиганта двигаться побыстрее и отразить вражеское нашествие.

Повинуясь усилиям гребцов, немедленно вступивших в дело, «Несокрушимый» тронулся с места, постепенно набирая скорость. И тут же наперерез кораблю бросились две триремы пиратов, не давая ему разогнаться. К счастью, к тому времени мы уже набрали достаточный ход, чтобы не бояться случайных препятствий, тем более таких незначительных.

Архитронито наверху, доселе вдруг ненадолго молчавшие, теперь вдруг заговорили своим басом. Большинство снарядов падало в море, обдавая все вокруг клубами белого пара, но пара угодила во вражеские корабли и переломила их пополам с первого же попадания. Это несколько остудило горячие головы нападавших, и как раз в это же время мы напоролись на один из кораблей противника, безрассудно бросившихся нам навстречу.

Таран проломил его чуть ли не насквозь, снова раздался мощный толчок, от которого я чуть не покатился по палубе. Судно сотрясла дрожь и затем раздался знакомый протяжный скрежет. Один из кораблей пиратов переломился пополам, затем второй тоже наткнулся на наш таран, безуспешно пытаясь скрыться, но ему это не удалось.

Таран проделал в его корпусе огромную дыру и туда немедленно хлынула вода. Пиратский корабль отнесло волнами вбок от нас, он пытался сохранить плавучесть, но это ему не удавалось, он быстро тонул. Пираты прыгали с его палубы прямо в воду. Судно начало тонуть, высоко задрав в воздух один из концов.

— Отлично, просто отлично! — повторял Парсаний рядом со мной.

Мы продолжали нестись вперед и теперь уже пираты начали разворачиваться и удирать от нас. Места для разворота в порту Сиракуз было мало, к тому же поблизости уже подходили корабли послов, но Авундий не мог отказаться от мысли поохотиться на своих бывших товарищей, коль скоро они оказались так близко к нам.

Он направил «Несокрушимый» немного влево, гонясь за еще двумя пиратскими суднами. Вдобавок архитронито подбило еще одного врага. Вскоре мы догнали тех, за которыми гнались, их силуэты скрылись за носом нашего гиганта и вскоре снова раздался удар, толчок и скрежет, от которого ныли зубы. Я уже был готов и крепко держался за поручни.

— Слушай, он успел проверить состояние нашего корпуса? — озабоченно спросил я у Парсания, так и продолжавшего стоять рядом. — У нас там течь не обнаружилась после ночного нападения проклятых сиракузцев?

Мой магистр тайных дел пока не мог ответить на этот вопрос, хотя, казалось бы, должен был знать все на свете. Он покачал головой и крикнул, перекрывая шум и грохот:

— У нас получилась сверхпрочная обшивка, доминус, Дагалайф старался сделать его как можно сильным. Так что не беспокойтесь, доминус!