Прогнав противников, военачальники подъехали ко мне. Глаза Лаэлии сияли от счастья при виде меня, но она не давала себе спуску.

— Ну что, Момиллус, ты все-таки не бросил меня? — спросила она.

— Ты что же, думала, я поступлю иначе? — спросил я в ответ.

Когда ко мне подъехал Непот, я слез с коня и подошел к нему пешим.

— Я благодарю вас за помощь, — сказал я ему. — Только благодаря вашей поддержке мы победили.

— И я благодарю вас, император, — сказал Непот, глядя на меня с коня и слегка поклонился, а лицо его расплылось в улыбке.

Ну еще бы не ему не радоваться, ведь я отдал ему Салону в пожизненное владение, а также титул магистра Далмации и обязался помогать войсками и деньгами против варваров. Также он получил великолепный дворец императора Домициана в Сплите, пригороде Салоны, по роскоши не уступающий имперским резиденциям в Риме и Равенне. Кроме того, вчера в горах я признался ему, что не являюсь настоящим сыном Флавия Ореста, а на самом деле я совсем другой человек.

Не знаю, как Непот мне поверил, но он все-таки согласился организовать совместное выступление против Одоакра. Вместе с Лаэлией они сымитировали сражение и Одоакр клюнул на расставленную приманку, бросившись в спину войскам Лаэлии. Наверное, он очень удивился, когда увидел, что враги развернулись и сообща напали на него. Эх, увидеть бы его лицо в этот момент.

— А где Одоакр? — спросил я у подъехавшего Парсания. — Поймали.

Мой помощник покачал головой.

— Он опять сумел уйти, доминус, — ответил он. — Он ушел к ругам и теперь нам надо как можно скорее помочь Атальфу.

После победы над Одоакром и остготами и передав Салону Непоту, мы направились дальше на северо-восток через горы. Продвинувшись еще к северу к провинции Норик, мы попали словно в другое измерение.

Мягкой осени, как в Италии, здесь как будто и не бывало, каждый день шли дожди и мы шли по колено в грязи. Хорошо еще, что остались старые римские дороги, но состояние их оставляло желать лучшего. Пехота шла бодро, привыкшая к усиленным физическим нагрузкам, и даже новобранцы не роптали, потому что Нимарк отлично натренировал их еще во время обучения в Италии.

Вперед мы выслали усиленные отряды разведчиков, в составе которых имелись десять контурберий гетулов и берберов. Их мы привезли с собой из Африки, взяв с собой в качестве жеста доброй воли союзников.

Местоположение противника и Атальфа никто не знал точно, сведения поступали противоречивые. Мы просто двигались на север по дороге и опрашивали местных жителей на предмет того, где находится римская армия.

В любом случае, двигаться следовало на север, в сторону столицы королевства ругов Виндобоны, расположенной на берегу Дуная, в двадцать первом веке на этом месте находилась Вена, столица Австрии. Атальф, когда попал в эти места наверняка двигался точно также, поскольку ему нужно было разбить ругов и захватить их королевство.

Пройдя по разоренным войной землям, мы остановились передохнуть около Цетия, городка на границе провинций Паннония и Норик. Здесь одна дорога уходила на запад обратно в Северную Италию, к землям лангобардов, на север можно было попасть к ругам и на востоке к гепидам. Мы хотели убедиться, что Атальф не отошел здесь в сторону, чтобы не оставить его позади по мере продвижения к Виндобоне.

У меня появился один день отдыха, который я использовал для того, чтобы решить все вопросы с Вирсанией и ее девушками. Сейчас я находился в своей палатке табернакуле вместе с двумя актрисами, на которых давно уже заглядывался.

Одна из них была хорошенькой миниатюрной брюнеткой, великолепно сложенной и с большими загадочно мерцающими глазами. Вторая шатенка с густыми длинными волосами до колен, с выдающимися формами, с весьма соблазнительной привычкой то и дело облизывать пухлые губы.

Мы, само собой, были полностью раздеты и находились рядом с друг другом. Разговаривали при этом мы вовсе не о продажной политике или об упадке современного театрального искусства, вовсе нет. Мы вообще особо не разговаривали, разве что время от времени кто-то из нас издавал сладостные вздохи и вскрикивал отдельные фразы, нечто вроде: «Ах!» или «О да, как хорошо!» или даже «О да, милый, продолжай, не останавливайся!».

Таким образом наша важная и уединенная беседа продолжалась уже два часа и смею надеяться, будет длиться еще всю ночь. В конце концов, в кои-то веки у меня появились несколько свободных минут и я намеревался насладиться ими в полной мере.

Прямо сейчас я находился над брюнеткой, одновременно находясь в ней и усердно трудился, двигаясь взад-вперед, одновременно целуя грудь шатенки, равномерно касающуюся прямо перед моим лицом. Лицо брюнетки было скрыто под бедрами шатенки и снизу доносились только ее удовлетворенные вздохи.

Шатенка между тем одной рукой ласкала грудь своей напарницы, поглаживая ее соски, а другой рукой прижимала меня к себе. В общем, все мы были очень заняты и каждый занимался своим делом, несмотря на то, что некоторые злопыхатели в лагере говорили, что мы здесь занимаемся всякими непотребными делами.

Зрелище передо мной, таким образом, стояло самое привлекательное и возбуждающее и не удивительно, что вскоре я взорвался, достигнув вершин удовольствия. Вслед за тем, устало расположившись на ложе, я расслабленно наблюдал, как девушки, изредка бросая на меня томные взгляды из-под полуопущенных ресниц, теперь занялись удовлетворением друг друга. Делали они это так самозабвенно и страстно, что вскоре, не выдержав такого увлекательного зрелища, я подкатился к ним на ложе и снова присоединился к сладкой парочке, действуя сначала своими ловкими пальцами.

Вслед за тем, по прошествии четверти часа, заполненного страстными вздохами и самым бесстыдным развратом, я почувствовал наконец, что снова готов к бою и с удовольствием присоединился к двум распутницам. Они радостно приветствовали мое возвращение, особенно шатенка, в которую я как раз тут же и вонзил свое орудие труда.

Палатка еще больше наполнилась стонами, криками и смачным похлопыванием тел друг о друга. Часовых у палатки я уже давно отослал отдыхать, чтобы они не сошли с ума, слушая эти звуки, доносящиеся изнутри моей табернакулы. Иногда я бил девушек и по соблазнительным задницам, особенно, когда шатенка повернулась ко мне спиной, а брюнетка оказалась под ней и девушки ласкали друг друга ртами.

В самый разгар сего волшебного действия я услышал вдалеке голос Лаэлии. Никакой другой звук не мог бы привести меня в трезвое и здравомыслящее состояние быстрее, чем этот.

— Император у себя? — спросила она у кого-то, видимо, у офицеров, центурионов, находившихся неподалеку от палатки.

— У себя-то у себя, но он занят, — ответили офицеры со смешками.

Мы в это время лихорадочно одевались, потому что я не хотел, чтобы Лаэлия застукала меня с моими бойцами из Плеяды Сладкоголосых Сирен.

— Кто у него? — спросила строго Лаэлия. — Парсаний?

— Нет, это далеко не Парсаний, — ответили центурионы.

— Понятно, — процедила Лаэлия с угрозой и зашагала к моей палатке, я слышал стук ее башмаков.

Но, к счастью, когда она ворвалась в мою табернакулу, я уже успел выпустить своих подружек через запасной выход и сидел за столом, делая вид, что просматриваю свитки с докладами командиров.

— Где она? — спросила Лаэлия осмотрела мою походную клинию, затем даже опустилась на пол и посмотрела внизу. — Где девушка из моего отряда?

Между прочим, с ней пришли две помощницы, одной из которых была Альбина. Бывшая моя подруга сурово посмотрела на меня, осуждая за разврат, как будто забыла, что сама точно так же пряталась от своей начальницы во время похода на вестготов.

— О чем ты, милая? — спросил я невинно. — Какие еще девушки из твоего отряда? Амазонки? С чего ты взяла, что они будут здесь?

— Не притворяйся, — заметила Лаэлия, выпрямляясь. — Ты знаешь, что я с вами сделаю, если найду.