Нет, как такое может быть? Разве мои кошмары из прошлой жизни могли стать явью и воплотиться в реальности? Что же привело меня к такому концу?

— Ну что, император Ромул! — торжествующе закричал Дувиан, а туника его была испачкана кровью моей матери. — Теперь ты понимаешь, что значит потерять то, что ценишь больше всего? Хотя нет, откуда, тебя ведь нисколько не интересовали твои близкие, мерзкий ты сукин сын! Тебя интересует только как набить свой собственный карман, а страна и другие люди для тебя стоят на самом последнем месте! Вот и получай, сучонок, то, к чему стремился! Ничего, в следующий раз кто-нибудь сумеет достать тебя, дьяволово отродье!

Его и другого нападавшего увели, а я стоял и смотрел на тела своей матери и брата и не мог пошевелиться. Затем их убрали, придворные разошлись, но я все также стоял на одном месте, не в силах двинуться с места.

Ко мне подошел Донатина и дотронувшись плеча, сказал:

— Пойдем во дворец, император.

Я сумел сдвинуться с места только невероятным усилием и отправился к своему дворцу, средоточию власти на земле.

Справа от меня лежала голая девушка, брюнетка с великолепной фигурой, ее чуточку удлиненные и крупные груди торчали в разные стороны. Слева тоже лежала голая девушка, только уже блондинка, с маленькой упругой грудью, зато с длинными стройными ногами и восхитительной округлой задницей, так и просящейся в ладонь.

Ну, а спереди, как и положено, лежала девушка с рыжими волосами, с ослепительно белым телом, покрытым веснушками и большими, упруго торчащими грудями. И, как и полагается, я в данный момент находился в ней и делал тазом ритмичные, чуточку вращательные движения, причем в конце каждого двигался чуть резче, будто бы вбивая свой стержень в девушку, отчего она каждый раз стонала и закусывала нижнюю губу. Свои ослепительные зеленые глаза при этом она держала закрытыми.

Девушки справа и слева тоже не лежали без движения, одна из них, блондинка, наклонилась к рыжеволосой и поцеловала ее в губы. Брюнетка в это время смотрела на нас и ласкала себя между ног. В общем, все как обычно, дом полный разврата и похоти.

Мы находились в моем императорском дворце в Равенне, только теперь уже не на втором, а на четвертом, самом верхнем этаже, в который я переехал недавно. Кстати, кто меня не знает, позвольте представиться, меня зовут Ромул Августул, по кличке Моммилус или «Мелкий позор Рима», в прошлой жизни до этого Роман Панов по кличке «Скользкий Бэнг», а сейчас император Рима, если так можно назвать клочок земли на Аппенинском полуострове, находящуюся под моим номинальным контролем.

По большому счету, фактически я владею лишь городом Равенной и близлежащими окрестностями, да и это еще спорный факт. Короче говоря, для вас можно просто Ромул, чего уж там, давайте запросто, без церемоний. Поскольку в данный момент я очень занят, а именно удовлетворяю сразу трех девушек сразу, причем вот уже второй час без перерыва, то поздороваться с вами не могу, разве что брошу легкий кивок головой, уж не сочтите за неуважение.

Эти девушки уже примечены мною давно и также давно я уговаривал их заняться совместным сексом, предварительно переспав до этого с каждой из них, без этого вряд ли получилось бы объединить их всех вместе. До недавнего времени эти девушки состояли в свите моей безвременно почившей матушке, а теперь, после этого, поступили в полное мое безраздельное владение, тем более, что некоторые из них были рабынями.

Часть из них, впрочем, досталась моим сестрам и братьям, но они обходились всего несколькими прислужницами, а их у матери оказалось около полусотни. Короче говоря, мне достался целый женский легион, который я тут же принялся исследовать на свой страх и риск.

Закончив с рыжеволосой, я на некоторое время позволил себе отдохнуть, нырнув в бассейн-писцину и охладив свое разгоряченное тело. Девушки, между тем, продолжали ласкать друг друга и издавали сладострастные стоны, способные возбудить даже мертвеца в могиле. Я проплыл через весь водоем, наслаждаясь прохладной водой и несколько раз нырнул, громко отдуваясь и выплевывая воду попавшую в рот.

Через некоторое время, восстановив силы и подкрепившись вином и закусками, стоявшими в великом разнообразии на столе, я снова присоединился к девушкам и теперь с самого начала занялся блондинкой. Красавицы к тому времени настолько увлеклись друг другом, что поначалу не заметили моего прихода и только потом благосклонно улыбнулись, приоткрыв замутненные сладкой поволокой глаза.

Блондинка сразу ощутила, когда я вошел в нее, и обхватила мои бедра своими длинными крепкими ногами, продолжая в это время ласкать языком промежность рыжеволосой девушки, в свою очередь, страстно целующейся с брюнеткой. Картина была фантастической, приводящей в исступление, я схватил брюнетку, приблизил к себе и мы стали целовать и услаждать ее с обеих сторон, я сзади, а рыжеволосая спереди. При этом, я все также продолжал находиться в блондинке, а она с каждым моим движением начала кричать, все громче и громче, на весь дворец.

Над Равенной стояла весенняя ночь, уже наступил месяц марциус, первый месяц весны, названный так в честь воинственного бога Марса, хотя то, что творилось в моих покоях, возле бассейна, больше посвящалось богине любви Венере. После блондинки я снова потратил некоторое время на восстановление, отправившись в терму, то есть баню, устроенную в одной из комнат рядом с перистилем, открытым внутренним двором, где мы, собственно, сейчас и находились.

Обычно термы редко устраивали дома. Во-первых, в городе имелись общественные, по пышности не уступающие дворцу, в которых, помимо самих бань, были залы для разминки, библиотеки, массажные кабинеты, театральные залы, и, конечно же, триклинии для приема пищи. То есть, по сути термы у римлян были не просто банями, а настоящими развлекательными комплексами, в которых протекала активная общественная жизнь.

Ну, а во-вторых, устройство такой бани, по сути, было чертовски дорогим удовольствием, которое мог позволить себе только такой расточительный похотливый бесенок, как я.

Терма в моем дворце состояла из нескольких помещений. Первоначально я попал в аподитериум, прохладную раздевалку, а поскольку на мне не было одежды, то сразу прошел в парилку. Их в моей бане было три, как и полагалось: тепидариум, теплое помещение с умеренной температурой влажностью, затем калидариум, некий аналог турецкого хаммама и лакониум, сухая парная, нечто среднее между финской сауной и нашей русской парной. Помимо этих помещений, в терме имелись фригидариум — то есть помещение с двумя бассейнами, с горячей и ледяной водой, а также лавариум, по сути, массажная и косметологическая комната.

Комнаты, как положено императорским помещениям, были обставлены с роскошью. Бассейны и лежаки выполнены из красного и черного мрамора, стены и полы облицованы мозаикой с изображениями львов, драконов и орлов, рукомойники сделаны из натурального камня и серебра. Горячая вода для термы подавалась в печи по системе труб, проходивших под стенами, и одновременно обогревала помещение.

В помещении на нижнем этаже, под полом, находилась печь и котел с водой. Вода в котле постоянно кипела и появляющийся пар выходил через отверстия в стенах в парных. Кстати, чтобы пол из-за жара печи не был обжигающим, его пришлось сделать двойным.

Короче говоря, благодаря всем этим усовершенствованиям и системе подогрева, сейчас я мог спокойно валяться на горячем лежаке в калидариуме и размышлять о том, что сделано за то короткое время, что прошло после смерти моей матери.

А сделано было немало. За этот краткий период в моей жизни произошли грандиозные перемены.

Сначала я, конечно же, находился в шоковом состоянии после того, как моя мать и брат Ульпий погибли точно также, как и родственники в далекой прошлой жизни. Я не смог посетить окончание праздника Эквирий, которые были завершены досрочно в связи с трауром по убитой матери императора.