Если бы это было стандартное испытание, то он определённо бы побил рекорд клана, но глава был непреклонен и уже со своего пульта повысил уровень сложности. После этого, разумеется, продвижение испытуемого замедлилось, да и не всегда он чисто выходил из ловушек, но он, несмотря на всё это, продолжал двигаться дальше.

Чем больше проходило времени, тем всё чаще стали раздаваться тихие перешёптывания. Практически никто в этой комнате не знал, кем именно был испытуемый, а те, кто был в курсе, благоразумно помалкивали. Так что большинство собравшихся гадали откуда глава клана взял настолько способного юношу.

И как бы он ни был хорош, но прохождение ловушек очень быстро наскучило зрителям, да и вариаций ловушек на самом деле имелось не так много. Прогонять парня несколько раз по одним и тем же участкам было бы неправильно — всё равно это ничего не дало бы, кроме уже увиденного результата. Вместо этого, по команде Алистера Кригера в действие привели механических бойцов — роботов последнего поколения, с которыми только недавно стали отрабатывать взаимодействие во время тренировок.

Эти роботы позволяли имитировать нападения разных групп людей с различной физической подготовкой и единственной их проблемой, кроме, разумеется, дороговизны производства, была малая автономность работы. Всего десять минут при самом нагруженном режиме, но для тренировок подобного было более чем достаточно.

Все думали, что теперь-то ситуация изменится, но паренёк, проходящий сейчас испытание, их удивил.

— Его что, никто не обыскал? — задал вопрос один из старейшин клана.

Очень хороший вопрос и Алистер Кригер уже знал, кому его задать, но в действительности это был большой просчёт. Похоже, когда Адриана доставляли сюда, несмотря на то, что он фактически раскидал команду Конора, его никто так и не обыскал. Видимо, исполнители посчитали, что раз в бою парень ничего не применял, то значит, при нём ничего и не было, но, как оказалось, Адриан просто не стал пускать кровь своим противникам.

Что это — милосердие или расчёт?

Тем не менее сейчас ножи очень пригодились его внуку в деле уничтожения роботов стоимостью в несколько сотен тысяч кредитов. Хорошо ещё, что их делали так, что легко было заменить одни запчасти на другие, а то ремонт этих ходячих манекенов обходился бы очень дорого.

Операторы сначала не знали, что делать, но Алистер разрешил увеличить количество роботов, благо их было подготовлено с запасом. Каждый думал, что рано или поздно испытуемый окажется в ситуации, когда он ничего не сможет сделать своим противникам. Все видели, что парень совсем не в ранге мастера боевых искусств, а расправляться с данными роботами гения клана Торвуд мог только боец, начиная с ранга эксперта. Для того их и делали такими устойчивыми к урону, чтобы отрабатывать связки учеников.

Но в итоге всё равно всё опять сводилось к тому, что пусть и с большим трудом, но парень на их глазах расправлялся со всеми роботами. Можно, конечно, послать ещё, особенно когда его оружие сломалось, но это уже было бы слишком расточительно.

Точнее, никто просто не ожидал, что ножи всё же сломаются, и когда это произошло и вроде бы, действительно, можно посылать роботов, чтобы они наконец-то победили его, в другой комнате уже были готовы бойцы в масках.

Лабиринт предусматривал в том числе нахождение внутри живых противников, ведь никогда не знаешь, что именно может послужить триггером для пробуждения крови испытуемого. Да и живые люди могут пугать не меньше, чем бездушные ловушки.

Вот бойцы клана выдвинулись вперёд, а парень, на котором сейчас зафиксировались камеры, стал улыбаться. Любой на его месте после такого изнурительного забега либо был бы слишком уставшим для ярких эмоций, либо уже впал бы в отчаяние. Но Адриан улыбался, будто обрадовавшись новому противнику.

— Он применил подавляющую ауру! — воскликнула одна из старейшин, наблюдая за тем, как их бойцы вдруг замерли на месте, не в силах сделать и шаг.

Да, через камеры подобное воздействие не ощутить, но все знали, как это выглядит со стороны — сами не раз подобным пользовались, чтобы даже не начиная боя, подавить противника. Всякой мелочи это более чем достаточно.

Но вот чтобы тот, кто даже не был экспертом боевых искусств, способен остановить закалённых множеством боёв мужчин… Это происходило на их глазах впервые.

А потом началось форменное избиение и испытание стало превращаться в фарс.

— Эй! Может, уже выпустите меня⁈ — спросил я, посмотрев в потолок.

Камер-то всё равно не видно, так что они могли находиться, где угодно.

В данный момент я удобно устроился на груде тел поверженных мной противников, часть из которых тихо стонала от боли, несмотря на то, что я их вырубал прежде, чем стащить в одну кучу. Хотя, возможно, кто-то уже успел прийти в себя — для меня это не было столь существенно.

На самом деле живым людям я действительно обрадовался. Какой интерес проходить комнаты с ловушками или ломать роботов, которым будет всё равно? Вот живые люди — это куда лучше.

Ну или я просто был уже настолько заведён от всей этой ситуации, в которой изначально не слишком сильно-то и хотел участвовать, что я не сдержался. Если честно, такой ауры подавления я и сам от себя не ожидал.

Мужчины, которые, видимо, должны были усложнить мне возможность прохождения этого испытания, просто замерли на месте, не в силах сдвинуться с места. Я не знал, насколько этот эффект будет длительным, так что подошёл к ближайшим из противников и забрал у них металлические дубинки.

Пусть они и не были привычными для меня, но всё же более знакомое оружие позволяло развернуться на полную. Ну а дальше… я же никого не заставлял сюда приходить.

Заодно отметил, что чем больше я пугал своими действиями остальных, тем лучше потом на них действовала моя аура подавления. Раньше мне подобное было недоступно, но раньше я так и не злился, так что всё логично — в бою не всегда есть возможность вообще как-то ярко проявлять свои эмоции, а тут меня, можно сказать, довели до текущей ситуации.

Я, конечно, несколько по итогу перегнул, но я был в своём праве, ведь они сами меня сюда засунули и, что самое важное, даже в таком раздражённом состоянии я удержался от серьёзного избиения противников. Одно дело, когда в тебя стреляют из огнестрела и там вообще не остаётся места рефлексии, а вот другое, когда тебя просто хотят поколотить. Так что с ними я обошёлся точно так же, как и они хотели со мной.

Ну а потом немного увлёкся, да и не ожидал я, что бросят на меня такое количество людей. Может, и действовал бы иначе.

Вполне вариантом было позволить себя избить, чтобы просто слиться с этого испытания, что с моей скоростью восстановления вообще не стало бы проблемой, но, во-первых, я их всех сильно разозлил своими действиями с первой группой, а во-вторых, проигрывать, несмотря ни на что, я не собирался. Если дед так хочет устроить мне испытание, то подводить своих мастеров я не буду — ведь мои успехи есть и их успехи.

Затишье длилось уже минут десять, так что и начал я говорить с потолком просто со скуки. Когда у тебя в начале бешеный темп прохождения этих всех комнат, и с каждым разом сложность увеличивается, ожидание, подобное этому, становится совсем уж невыносимым.

Но, похоже, меня услышали, так как справа от меня открылся ещё один проход в стене, и я, недолго думая, спрыгнул с кучи тел. Правда, предварительно взял две новые дубинки взамен уже испорченных. Это были уже четвёртые за время нахождения меня тут, так что сразу было понятно, что я постарался, орудуя ими.

В этот раз выход вёл не в следующую комнату, а в длинный коридор, который, судя по всему, как раз выводил меня из этого комплекса испытаний. И тем не менее я не собирался расслабляться, так как подобное тоже может оказаться частью испытания.

Ощущение чужого взгляда из темноты впереди, и я тут же смещаюсь в сторону ещё до того, как раздаётся один одиночный выстрел. Одновременно с этим я метнул в стрелявшего одну из дубинок, и сам побежал вперёд, стараясь как можно быстрее сократить дистанцию. В подобном узком пространстве уходить из-под огня очень сложно, а значит, надо как можно быстрее навязать ближний бой.