С остальными я здороваться не стал. Это были просто приближенные этих лидеров.

— Ну что же, уважаемые жители Константинополя, — сказал я всем присутствующим. — Давайте обсудим, как вы получите город.

Вперед вышел человек, стоявший позади всех, маленький, невысокий, кривоногий. Лицо сморщенное, как перезрелая дыня. Он был одет в кольчугу до колен и подпоясан широким золоченым поясом.

— Ты что же, уже завладел городом и готов отдать его нам? — спросил он визгливо. — Может быть, ты уже новый император Восточной Римской империи, если свободно распоряжаешься нашим домом?

Этого низенького господина я тоже знал. Эгидий, эпарх Константинополя, важный человек, второе лицо в городе после государя. От него зависело очень многое, в том числе и успех нашего сегодняшнего собрания.

— Нет, я вовсе не распоряжаюсь вашим домом, — ответил я. — Я хочу, чтобы вы сами распоряжались им. Мне Константинополь вовсе не нужен. Если вы знаете, то завоевав вестготов, я оставил им их королевство, взяв с них клятву не нападать на меня. Здесь я хочу того же самого. Для меня выгодно, если Восточная Римская империя будет моим союзником, вместе мы могли бы противостоять варварам и Сасанидам. Но это возможно, только если на троне будет сидеть другой император, а не Зенон.

Стоявшие передо мной жители Константинополя переглянулись между собой. Они бы очень хотели верить в мои слова. Я и сам бы хотел в них верить, но, к сожалению, вряд ли смог бы.

— Если ты говоришь правду, — сказал Илл. — Тогда мы можем с тобой договориться. Но тот, кто так говорит, не должен приводить с собой войско.

Я пожал плечами.

— А как еще мне сюда приходить? Тот, у кого за плечами нет воинов, слаб и беспомощен, зачем с ним вообще разговаривать. А так вы прислушаетесь к моим словам.

Мои собеседники снова зашумели. Илл и Трокунд были за то, чтобы повесить меня на площади Амастриан. Эпарх Эгидий предложил отрубить голову. Гипатий и Анастасий предлагали привязать к лошадям и протащить меня через весь город.

— Мы не верим твоим словам, лживый ты сосунок — кричали отцы города. — Ты пришел сюда только для того, чтобы забрать себе все наше имущество, как уже сделал в Риме. Мы должны уничтожить тебя, пока ты в наших руках. И ничего твои войска нам не сделают. Постоят, постоят у ворот, а потом уберутся, как побитые собаки!

Хм, кажется я поспешил, когда явился сюда, надеясь договориться с ними. Они слишком возбужденные какие-то.

— Я знал Кана Севера, Веттониана и других знатных прасинов! — кричал Гипатий. — Это были достойнейшие люди. Они желали добра своему городу, а когда восстали против тирании и произвола этого похотливого сучонка, он убил их.

— Верно, — подтвердил Анастасий. — А я знал Сервилия и Кая Бланда. Это были люди, которые болели за свое государство. А этот сосунок только и знал, что развлекался со своими шлюхами. Когда они посмели поднять голос в защиту города, то он сразу казнил их! Их кровь требует отмщения.

Ого, какие громкие слова. И ни слова о том, что вообще-то все названные ими люди были мятежниками и бунтарями, жаждавшими только власти и ничего более. Ладно, спорить об этом можно до бесконечности. Вместо того, чтобы болтать с безумцами, я сказал:

— Может быть, вы желаете выпить вина? Лучшее фалернское, из самых нежнейших виноградников Италии.

Мои собеседники перестали кричать и умолкли. Ноя ждал вовсе не этого. Сказанные слова были знаком для Пампрерия. Ну, давай, когда же ты начнешь уже отрабатывать свои десять тысяч солидов?

Толстячок сначала никак не отреагировал, глядя, как Парсаний достает кожаный мешок с булькающим вином,а потом пошевелился и что-то шепнул на ухо Иллу. Полководец удивленно посмотрел на прорицателя, а потом перевел изумленный взгляд на меня. Переспросил у своего советника, словно не веря тому, что тот сказал, а потом, увидев, как тот кивнул, сильно задумался. И не успел Парсаний передать вино одному из слуг, как Илл поднял руку и сказал:

— Послушайте меня. Только что мой прорицатель сказал, что ему было видение. Тот, кто пойдет вслед за человеком с запада, получит небывалую власть над востоком.

Все забыли о вине и посмотрели на меня.

— Не забывайте, что Пампрерий в свое время сказал мне, что надо помочь Зенону, а не добивать его. Я так и сделал и вот пожалуйста, теперь я один из важных сановников империи. Вы как хотите, но я послушаю своего прорицателя и помогу в его деле. В конце концов, он обещал мне титул императора.

— Тогда кем стану я, если я уже сейчас при Зеноне обладаю почти неограниченной властью? — спросил Эгидий. — Мне лучше донести ему о том, что происходит и получить еще большее его расположение.

— А титул магистра официй? — тут же спросил я. — Разве он тебе не нужен? Что касается тебя, Трокунд, то титул спасителя империи тоже будет не лишним, я правильно понимаю? Ну, а вы господа, что скажете, если я снова создам партии прасинов и венетов в Риме и дам вам право ими управлять? Как вам такой расклад?

Награды за поддержку были щедрыми. Я уж и не знал, что им пообещать еще, свой титул, что ли? Не знаю, мне попались такие привередливые люди, что даже это их, по-моему, не удовлетворило бы.

Несмотря на то, что я так широко распорядился должностями в их царстве, они продолжали сомневаться и спорить. Особенно возражал Эгидий, димархи прасинов и венетов, поломавшись для приличия, все-таки согласились. Для того, чтобы уговорить эпарха, мне пришлось ввести в бой тяжелую артиллерию.

По моему сигналу дверь в соседнее помещение чуточку приоткрылась и оттуда выглянула Вирсания. Дверь находилась сзади спорящих людей и они не видели женщину, но потом я подошел к Эгидию, протянул серебряный кубок с вином и и прошептал ему на ухо:

— Оглянись назад и посмотри, кто тебя ждет.

Эгидий незаметно обернулся и заметил Вирсанию, призывно смотрящую на него. Затем он снова посмотрел на меня и хрипло сказал:

— Вот значит почему он так уговаривала выступить за тебя и встать на тою сторону.

Я кивнул.

— А что ты думал? Получить любовь самой прекрасной женщины на свете и даже нисколько не заплатить за это? Если ты хочешь остаться с ней, ты должен выбрать, на чьей стороне ты будешь. Но сомневаюсь, что она останется с тобой, если ты отрубишь мне голову.

Эгидий еще раз обернулся на Вирсанию, которая соблазнительно улыбнулась ему. Вскоре после приезда сюда моя предводительница Неотразимых Сирен не теряла времени и быстро сумела околдовать своими чарами не абы кого, а самого эпарха Константинополя. Впрочем, с ее внешностью и умениями это было несложно. Среди многочисленных любовниц Эгидия она быстро заняла самое первое место и стала незаменимой для него.

— Что я должен сделать? — все также хрипло спросил Эгидий у меня.

План дальнейших действий у меня был уже давно готов. Я растолковал собравшимся людям, что и как им делать и уже через час мы по очереди вышли из здания «Мадий» и отправились по своим местам.

Вечером Константинополь запылал пламенем мятежа. Сначала все началось вполне невинно, на улицы вышли толпы людей с вполне мирными требованиями. Поводом для манифестаций стала казнь трех преступников.

Их должны были повесить, но мы подкупили палача и казнь прошла успешно только в отношении одного преступника. Двое остальных, когда их вешали, выскользнули из петли и упали на помост. Проводилась казнь, кстати на форуме Амастриан. В случае, если такое случалось, обычно преступников отпускали, поскольку считалось, что их помиловал Бог. Но организатор казни отказался отпускать преступников и отвел их в тюрьму, дожидаясь решения императора.

Все было ничего, но один из преступников был родственником одного из лидеров прасинов, а второй состоял в партии венетов, хоть и на низших должностях. В общем, партии имели прекрасный повод, чтобы вывести людей на улицы и потребовать у императора отпустить преступников, которых помиловал сам Господь.