А после того, как приятель ушел, я уснула. Безмятежно и глубоко. Не знаю, успокаивающие зелья ли тому были причиной или родовой артефакт Стиллов, который дарил мне чувство защищенности и уверенности.

А следующий день начался с открытий. В том числе и научных. Как оказалось, я самая аномальная пациентка из всех возможных. Потому как, несмотря на блокаторы магии, исцеляющее заклятие действовало слабо. И нога все еще была сломана.

В итоге меня оставили еще на один день. А затем еще на один. Так прошла неделя, под конец которой судьба сначала мило улыбнулась в лице целителя, сообщившего, что все, наконец-то завтра меня выписывают, а потом нагло заржала: выяснилось, что Дэна отпустили из лазарета уже сегодня! Правда, с кучей оговорок о том, что стражу противопоказано применение магии, нагрузки и прочее… Но все же! Меня с каким-то переломом промурыжили столько времени, что смертельно больной успел исцелиться!

В результате ранним утром выходного дня я, хромая, покидала целительский корпус. За мной шел привратник и с мученическим видом нес гору конспектов, которая была выше его головы. Вот так, за Силь импресарио тащил охапки букетов, а за мной… Хотя если бы я не начала шантажировать охранника, что отвечал за порядок в лазарете, то перла бы эту груду сама. Но я, прикинув, что магией мне пока пользоваться рекомендовалось по минимуму, поняла: на одних физических силах я эти записи не дотащу. А потому начала угрожать чем могла — тем, что останусь в лазарете еще на пару дней. С простудой. Или еще чем-нибудь.

Привратник содрогнулся от перспективы еще пару дней терпеть наглое паломничество и согласился помочь. Но сделал это с таким видом… Одним словом, у меня создалось ощущение, что единственное, в чем он готов оказать Николь Роук полное и безграничное содействие, — это выкопать для меня могилу. Чтобы я туда легла и даже не думала из нее вставать!

Вот так мы и шли по коридору. Я — припадая на левую ногу, а за мной мрачный привратник. И за нашими спинами раздавались облегченные вздохи с интонацией: «Наконец-то!» А еще искренние пожелания здоровья. Чтобы я не вздумала больше болеть и попадать сюда. И хотя никто вслух не добавлял: «А если все же вздумаешь — помирай сразу, на месте», это напутствие незримым духом витало в воздухе.

Причем столь настойчиво, что меня так и подмывало обернуться на пороге и заверить, что мне тут так понравилось, что я непременно загляну как-нибудь еще. Вот только едва толкнула входную дверь, как все мысли улетучились. Потому как там, на крыльце, меня ждал Дэн. А еще Мор. И эти двое умудрялись одновременно лучезарно улыбаться мне и буравить друг друга надменно-холодными взглядами.

— Наконец-то! — фыркнул приятель, распахивая объятья.

Но несмотря на то, что Мор был весьма целеустремлённым малым, в последний миг его обошли, подрезали и… Одним словом, Толье не успел среагировать на резко возникшее перед ним препятствие и, врезавшись в спину Стилла, обхватил ее.

Получилась своеобразная вереница: меня обнимал Дэн, а Мор, в свою очередь, его.

— Я, конечно, рад, что ты жаждешь меня обнять, — кашлянув, заметил страж, — но давай не при всех и не пристраиваясь сзади… А то кто-то может не так понять. — И кивнул в сторону окон лазарета, из которых на нашу живописную троицу уже вовсю таращились любопытные адепты.

Толье тут же отпрянул с ворчанием и упоминанием некоторых излишне наглых и шустрых. И только после того, как наше трио распалось, Стилл вручил мне скромный букет ромашек, который все это время держал.

— Это тебе, — произнес страж, протягивая цветы.

Я поспешила принять подарок и спрятать лицо среди белых лепестков. Потому что неудержимо хотелось смеяться. Но Мор наверняка на такую реакцию обиделся бы. Так что я пощадила его самолюбие, а заодно и свои нервы, ведь обижаться так, чтобы при этом не мстить, Толье был не приучен.

— Держи, — фыркнул Мор и вручил мне что-то завернутое в пергамент. Судя по аромату, там было что-то съестное и очень вкусное. Мои догадки подтвердили следующие слова приятеля: — Я же бедный адепт, живущий только на стипендию… Поэтому практичный. Подумал, что сытному завтраку ты обрадуешься больше, чем цветочкам…

Ни от меня, ни от Дэна не укрылся сарказм Толье. Всем бы быть такими бедными… а приятель меж тем продолжил:

— Тем более тебе стоит подкрепиться для похода в архив…

— Прямо сейчас? — вырвалось у меня.

— Какой архив? — возмутился Дэн, чуя, что без него тут произошел если не переворот, то как минимум намечалась небольшая революция.

— Да! А чего время тянуть? — обращаясь исключительно ко мне и напрочь игнорируя Дэна, язвил Мор.

А я подумала, что впервые вижу, как технично отжимают не мокрые волосы, не заклинившую дверь, не крупный бизнес у его владельца, а меня саму у стража!

Но Стилл оказался не из тех, у кого что-то можно просто так взять и увести из-под носа.

— Тогда я с вами! — тут же сориентировался страж, всем своим видом показав: единственное, чего желал все то время, что провел в лечебнице, — это посетить архив.

И тут в нашу милую беседу вмешался догнавший меня привратник. Со словами:

— Как хорошо, молодые люди, что вас сразу двое. Вот. Держите. — И вручил Мору, оказавшемуся к нему ближе, стопку тетрадей. — А то госпожа Роук сама не могла донести все свои вещи.

И, передав свою ношу, привратник удалился.

Дэн взглянул на стопку «пропускных билетов» в лазарет (без конспектов посетителей в палату ко мне не пускали) и, судя по выражению его лица, мягко говоря, сильно изумился. Нет, я рассказывала Стиллу, что в порядке исключения посещения мне разрешили, но, похоже, он не представлял масштабов последних.

Мор, который все сразу понял, лишь хмыкнул:

— А ты что думал?! Я, между прочим, пока ты на постели валялся, честь Ники защищал. Три раза даже защитил!

— Что-о-о?! — протянула я удивленно. А затем потребовала подробностей.

Приятель заявил, что все расскажет, если гнет обстоятельств, что обрушились на него, станет меньше. Дэн намек понял и тут же взял половину конспектов. И Мор в красках описал несколько магических поединков и одну драку на кулаках безо всякого дуэльного кодекса.

— Так что я свое слово держу, — с намеком протянул Мор.

— Ну и я от своей части сделки не отказываюсь, — хмыкнула я.

— А вот теперь подробностей уже хочу я. — Дэн посмотрел на приятеля в упор. Прицельно так, пристально, словно мерку на саван снимал.

— Тебе придется перехотеть, — отрезал Мор.

— Ни-ик? — обратился страж уже ко мне.

Я убито выдохнула и призналась:

— Не могу сказать. Я дала клятву…

— Если ты решилась на это, значит, речь о чем-то серьезном. — Дэн перевел взгляд на Мора.

Приятель был столь невозмутим, что по его лицу решительно ничего нельзя было прочесть. Но Стилл как-то умудрился.

— Мир спасаем? Тогда я с вами, — как можно беззаботнее отозвался Дэн.

— А если ты нам не нужен? — процедил Толье, уже понимая, что от Стилла избавиться не удастся.

— А я тебя и не спрашиваю, — парировал страж. — Ты, Мор, можешь хоть заговор века раскрывать, я мешать не буду, в сторонке постою. Но Ники, которую ты во все это впутал, в обиду не дам. А попытаешься от меня избавиться… Ты ведь не думал, что я, давая клятву о неразглашении, не оставил для себя лазейки? И обязательно воспользуюсь ей, чтобы все не только в академии, но и за ее пределами узнали о тебе правду…

Толье на миг прикрыл глаза, словно пытаясь смириться с поражением. Или просто представлял, как душит Дэна… но так или иначе спустя секунду сын канцлера снова посмотрел на нас и произнес:

— Твоя взяла, Стилл, — зло выплюнул он. — Но не путайся под ногами. И дай клятву. На этот раз я позабочусь, чтобы она была безо всяких… лазеек, — это слово он прошипел змеей.

Дэн согласно кивнул.

— Тогда отнесем эту пакость в комнату Ники, ты дашь магический зарок, и идем в архив, — скомандовал Мор.

Но уже с первым пунктом Дэн оказался не согласен.