— В Монемвасию.

— С...? — спрашивает она, не закончив предложения.

Я снова оборачиваюсь к сестре, но не хочу отвечать, ведь она и без того знает с кем, поэтому просто бросаю на нее язвительный взгляд.

— Ты знала?

Она вдыхает.

— Подозревала...

— И не сказала мне! — я шокирована, моргаю.

— Нет, я знаю, — вздыхает. — У меня было странное чувство, что ты не воспримешь это всерьёз.

Я бросаю на неё взгляд, складывая тот же укороченный топ с розовым принтом от Miu Miu, который уже складывала минуту назад, потому что мысленно я не здесь.

— Как думаешь, мама знает?

— Полагаю, мама встречается с горяченьким французом последний год, предвкушая, как я полагаю, непреходящий развод.

— Какого черта! — бормочу я. — С каких пор мы все стали так воспринимать факт супружеской измены как нечто обыденное?

Она делает обдуманный вдох.

— Мы не воспринимаем это спокойно, Магнолия, просто эта ситуация иная. Не уверенна, что они вообще когда-то любили друг друга.

— Тогда зачем они поженились? — спрашиваю, приподняв брови.

Ее губы немного сжимаются, и она деликатно намекает на причину — на меня. Я закатываю глаза, потому что это не может быть правдой. Элтон бы рассказал мне.

Кто-то стучится в дверь, и я даже не оборачиваюсь, потому что и так знаю.

Два легких стука косточкой ее указательного пальца — она никогда не ждет разрешения, чтобы войти.

— Магнолия, могу минутку поговорить с тобой? — спрашивает Марсайли.

Я оборачиваюсь и смериваю её пустым взглядом.

— Hет.

На ней шёлковое платье миди в горошек с завязками от Valentino, и раньше она никогда не носила такие наряды, раньше ей было все равно на платья от Valentino, так зачем надевать сейчас?

— Магнолия, послушай...

— Я тебе сказала, что больше не хочу с тобой разговаривать, — перебиваю её.

Её лицо на мгновение выражает лёгкое веселье, и я ненавижу её за это.

— Думаешь, я бы послушалась тебя, это же смешно, — я закатываю глаза на ее наглость.

Неудивительно, что она так возомнила о себе в последнее время, раз она теперь спит с моим отцом.

— Послушай, Магнолия, — начинает она снова, подходя ко мне. Цоканье её чересчур практичных замшевых туфель Gilda 60 от Gianvito Rossi ещё больше раздражают меня. — Это всё меньше и меньше связано с твоим отцом и мной, и, как ни странно, всё больше с тобой.

— Как ни странно? — повторяю, часто моргая. — Как ни странно?

Она делает глубокий вдох, чтобы овладеть собой, и я считаю, что это разумно, ведь, кажется, вода только что отступила от берега моего сознания, и его вот-вот накроет цунами.

— Ты знала, — я тыкаю на нее указательным пальцем, — когда мне было двадцать, знала, что мы с Би Джеем хотели быть вместе и я стремилась к этому превыше всего на свете, а ты говорила мне, что он предатель и плохой человек, и ему вообще нельзя доверять...

Она качает головой, возражая.

— Не перекладывай на меня ответственность за свои собственные решения, которые ты приняла после моих советов...

— Мои собственные решения? — моргаю я. — Советы? — я едва слышно выдыхаю, не могу в это поверить. — Лицемерный, лживый, манипулятивный совет от человека, которому я доверяла больше всех на свете.

Этот человек предостерегал меня, что парень, которого я люблю, будет всегда причинять мне боль и только на это и способен, потому что однажды изменил мне, а у самой тогда был роман с моим отцом.

— Магнолия...

— Он чуть не умер, — говорю тихо я.

И я не хотела рассказывать этого, слова просто вылетели, потому что я виню ее в этом. И хотя Марсайли не знает, что произошло, это ее вина. Она виновата в том, что убедила меня бросить его и не думать об этом, поэтому я начала встречаться с Ридом ни с того ни с сего, совершенно неожиданно. А Би Джей был очень подавлен из-за того, что он... ну, вы знаете, что случилось, она не знает... но вам все известно.

Марсайли вздрогнула.

— Что?

— Ненавижу тебя, — шепчу я.

— Магнолия...

— Убирайся прочь.

Я указываю на дверь, а в проходе уже стоит Том. Он стучится, неуверенно, внимательно наблюдая за мной.

Марсайли вылетает из комнаты, ее глаза полны слез. Том отходит в сторону, пропуская ее, а затем бросает на меня взгляд.

— Я только что услышал новости.

— Новости? — повторяет Бриджит. — Их уже слили?

Том подходит ко мне.

— С тобой все в порядке?

Он кажется чрезвычайно серьезным, и мне бы хотелось, чтобы Бриджит не наблюдала за этим всем, потому что это явно выдаёт нас: он не обнимает и не целует меня, а просто стоит по-британски, скрестив руки на груди.

— Вроде, — пожимаю плечами.

— Когда ты узнала?

— Вчера, — говорю ему.

— Ты не позвонила, — замечает он, и мне становится интересно, почему его голос полон удивления.

Оглядываюсь неуверенно на Бриджит, надеясь, что сестра уйдет, но она не сдвигается с места.

Сжимаю губы.

— Я была с Би Джеем.

Он кивает.

— Ну конечно.

Такая реакция кажется мне странной ввиду нашей последней встречи, когда я узнала о том, что он любит жену своего умершего брата.

Он бросает взгляд на чемодан на моей кровати.

— Едешь куда-то?

— Угу, — одобрительно киваю. — Хочу выбраться на некоторое время. Пережду, пока пресса утихнет. Пока все утрясется...

Он кивает.

— На этот раз я приглашен?

Я на мгновение растерялась.

— Конечно?

Том оглядывается на Бридж, а потом снова поворачивается ко мне.

— Би Джей едет тоже?

Бридж смотрит то на Тома, то на меня, так заинтересованно, будто наблюдает за теннисным матчем.

— Ну, — я убираю волосы за уши, — это была его идея.

Лицо Тома становится странным, будто это его веселит и бесит одновременно.

— Не сомневался.

Я бросаю в чемодан раздельный купальник из люрекса от Oséree, бросая на него взгляд.

— Тебе не обязательно ехать, если не хочешь.

На его лице снова что-то проблеснуло.

— Ты бы предпочла, чтобы я не ехал?

— Нет, — отвечаю быстрее, чем планировала.

— Нет — ты не хочешь, чтобы я ехал? — уточняет он.

— Нет, — качаю головой, — я хочу.

Бриджит стоит между нами, восхищенно склонив голову.

— Bay.

Я бросаю на неё взгляд и закатываю глаза.

— Позову с собой Гаса, — говорит он мне. — Мы полетим на нашем самолёте. Я поведу.

И как раз когда я собираюсь поразмыслить над чудесами наличия фальшивого парня, который ещё и пилот, как происходит что-то феерическое. Раздаётся какой-то громкий звук, что-то вроде удара — я слышу, как Харли Паркс рычит моё имя, как никогда раньше, а потом мой отец врывается в мою комнату, толкает Тома — его глаза безумные, он говорит по одному телефону, а другой держит в руке, угрожающе направляя его на меня.

— Это ты слила? — рычит он, стоя надо мной. — Это была ты?

Я моргаю, моё лицо остаётся спокойным, но внутри я немного напугана, потому что никогда не видела его таким.

— Это, чёрт возьми, была ты? — кричит он еще громче.

Мне не нравится, как он говорит слова «черт возьми». Это звучит ужасно злостно.

— Я не знаю, о чём ты говоришь, — спокойно отвечаю я.

Его ноздри раздуваются, и он качает головой.

— Все ты, чёрт возьми, знаешь.

Я разглаживаю юбку своего шёлкового мини-платья от Miu Miu в горошек и дарю отцу сдержанную улыбку

— Я совершенно не понимаю, о чём ты говоришь.

— Это на первых полосах новостей, — рычит он.

— Под словом «это», ты имеешь в виду твою измену? — ласково уточняю.

Он не отвечает, но стиснул зубы.

— Как жаль, — я изящно пожимаю плечами.

Отец делает шаг ко мне, сжав челюсть и кулаки.

— Клянусь Богом, Магнолия, если это ты слила нас, то я...

— То что? — спрашивает Том, вставая между нами и слегка отталкивая отца.

Надо сказать, мой отец довольно крупный мужчина, но Том выше. Его взгляд жёсткий, челюсть сжата, и его лицо не внушает желания спорить.