— О! — радостно хлопаю в ладоши. — Лил будет в восторге. Дай знать, когда поедете, я заранее позвоню и позабочусь о том, чтобы там по-особенному к вам относились.

Он благодарно подмигивает мне.

— А где мой сын? — он оглядывается вокруг.

Хоть и его родители в это не верят, но мы с Би Джеем не всегда вместе. У каждого есть свое личное время.

Ну, у меня работа. У него... тоже что-то вроде того. Би Джей привлекателен, и он подписал контракт с крупным агентством, имеет спонсоров, весь день выкладывает всякую ерунду.

Би Джей не любит называть себя моделью, а я не хочу называть инфлюенсером, потому что это неуместно, и, осмелюсь сказать, лишено какой-либо профессиональной перспективы. Но он и не... не инфлюенсер?

Сегодня у Би Джея была съемка, настоящая, а не какие-то сексапильные фотографии на железнодорожном пути без рубашки и кое-каким псом рядом. Кажется, он снимался для Fear of God.

А что в это время делала я, спросите вы меня? Я добрые два часа продержалась в офисе, а потом отправилась к Джорджу Нортвуду делать прическу.

— Мы здесь встретимся, — отвечаю его папе.

— До сих пор не вместе?

— До сих пор не вместе, Хэмиш, — я игриво киваю.

— Да-да, конечно, — он закатывает глаза, не веря в это. — Хотя до сих пор влюблены?

Я поднимаю подол своего платья и игриво смотрю на него.

— Хорошая попытка, — отвечаю и отступаю на безопасное расстояние до Августа Уотерхауса.

Одна из восходящих музыкальных звезд Лондона. За последний год пять раз был первым в топе Великобритании.

Гас чуть старше меня. Ему где-то тридцать. Долгосрочная, заслуживающая внимания и недосягаемая влюблённость Перри, а также очень милый и немного мудрый человек. Он работает с моим отцом.

— Гас, — я улыбаюсь. — Как приятно тебя видеть. Не знала, что ты придёшь.

— Твой отец притащил меня сюда, — он указывает на моего отца, который стоит в углу комнаты с Марсайли, оба кажутся недовольными из-за того, что им пришлось переться сюда.

Я фыркаю.

— Он мог по крайней мере сделать вид, что поддерживает её. Мама хоть притворялась, что ей понравилась эта ужасная песня, которую он написал для Дуа Липы в прошлом году.

— Эй! — Гас смотрит на меня с укором. — Я тоже участвовал в её создании.

Я издаю неловкий звук.

Гас тихо цокает языком.

— Я должен был догадаться, что ты будешь здесь, Паркс, — Томми, возможно, даже вышел бы из дома на целых двадцать секунд.

Несмотря на то, что мне льстит мысль о том, что я могла бы заставить Тома Ингленда ненадолго покинуть дом, я всё равно слегка хмурюсь, сама не замечая того. Просто это все так грустно...

Том — лучший друг Гаса. Несколько месяцев назад от аневризмы головного мозга умер его брат. Это произошло довольно неожиданно.

— В общем, — пожимает плечами Гас. — Слышал, что твой разрыв прополоскали во всех газетах.

Машу рукой в воздухе.

— Как и всегда.

Он смеется.

— Вижу, ты принимаешь удар по-геройски.

— Очень легко справляться с расставаниями, когда встречаешься исключительно с мудаками.

Он засмеялся.

— Возьму на заметку.

— Гасси, — насмешливо обращается отец, хлопая его по спине. — Рад, что тебе удалось придти. Магнолия, — он наклоняется, чтобы чмокнуть меня в щеку. Я разрешаю.

— Харли, — киваю ему, холодно улыбаясь.

Он закатывает глаза, и они с Гасом обмениваются взглядами и мыслями о том, что иногда со мной несколько тяжело, а потом Уотерхаус замечает перспективного рэпера, с которым хотел бы работать, и, извинившись, отправляется к нему.

— Дорогая, послушай, — отец скрещивает руки на груди, потому что мы не умеем нормально общаться друг с другом. — Есть один писательский ретрит, на который я должен поехать. Где-то в забытых сельских местах Америки...

— Звучит ужасно, — киваю я.

— Честно говоря, мне это не особо нравится, дорогая. Я пытаюсь уговорить их провести его здесь, но они хотят тихое, уединенное место. Может, предложишь что-нибудь?

Во-первых, хотя мне неприятно это признавать, я довольна тем, что он спрашивает моего профессионального мнения. Добиваться одобрения отца — это ужасное клише, знаю, но для меня это такая редкость, что, когда это случается, испытываю настоящий восторг.

— Хммм... — рассуждаю вслух. — Heckerfield Place в Хэмпшире?

Он качает головой.

— Если я о нем слышал, значит, оно слишком известно.

Сжимаю губы.

— В общем, знаешь что? Несколько недель назад в Toms Holidays открылось небольшое поместье.

Он кажется озадаченным.

— Возле The Towans? — я пытаюсь объяснить.

— О-о-о, — он кивает, заинтересовавшись.

— Его называют Farnham House. Я еще там не была, но планирую съездить. Красивое место, они пригласили одного из су-шефов из Le Gavroche. Отличный спа. На воде, шикарное место. Но о нем еще мало кто знает, так как он только что открылся, так что...

Он наклоняется и целует меня в щеку, что на этот раз раздражает меньше.

— Идеально, дорогая. Спасибо.

И уходит.

— А что за артист? — кричу я ему вслед.

— Что? — он оборачивается.

— Артист. С которым ты работаешь.

— Ах, — кивает он, — как же его зовут? Этот твой...

Я растерянно смотрю на него.

— Ну, ты знаешь, — он непонятно показывает что-то на лице, — с этим...

— Пост Мэлоун? — я пытаюсь угадать.

— Точно,— отвечает, прежде чем уйти.

Перри и Пэйли наконец приходят. На нем приталенный бархатный пиджак с атласной отделкой цвета жженого апельсина и брюки из черной шерсти и мохера от Kingsman, а на ней королевско-синее мини-платье с бархатной отделкой, сборками и многослойной юбкой из тафты от Molly Goddard.

— Это был Гас Уотерхаус? — спрашивает Перри, глядя ему вслед. — Я его обожаю. А он меня? Я хорошо выгляжу? Мне стоит поговорить с ним?

Я считаю ответы на пальцах.

— Да, это был он. Да, я знаю. Думаю, пока нет... Но ты хорошо выглядишь. И, конечно, поговори с ним, — я выхватываю бокал шампанского из его рук и выпиваю залпом

Пэйли радостно смотрит на меня.

— Ты отлично выглядишь. Что за платье, обалдеть!

И хоть я уверена, что ее мнение, как лучшей подруги, немного предвзято, но все равно на седьмом небе.

— А где же звезда этого вечера? — спрашивает Пэйли. — Нам стоит пойти поздороваться?

Я пренебрежительно машу рукой.

— В последний раз, когда я ее видела, она и виконтесса Хинчингбрук пытались сделать селфи с павлином. Перья повсюду — но ни одна из них не умеет обращаться с птицами.

— Какая связь между павлином и «Бархатным искушением»? — Перри задает очень логичный вопрос.

Я сжимаю губы.

— Еще никогда в жизни я так сильно не стремилась знать ответ.

— Итак, — Пэйли рассматривает присутствующих, — где твой парень?

— Не знаю, — вздыхаю я, — мы договорились встретиться здесь, — я делаю паузу. — То есть какой еще парень?

Они оба закатывают глаза.

— Вы проводите слишком много времени вместе, — улыбается Пэйли, приподняв брови.

— Не больше, чем обычно, — говорю, задрав нос.

И это почти правда. За исключением первых нескольких месяцев после нашего расставания, провала с Кристианом и последствий избиения Кристиана до полусмерти, мы и в самом деле не... не проводим все наше время вместе.

— Действительно, — признает она, — но теперь у тебя нет фиктивного парня, которого можно швырять в лицо Би Джею каждый раз, как только ты вспоминаешь о своих чувствах к нему.

Я морщу лоб из-за ее замечания. Фиктивный парень? Люблю ли я его? Абсурд. В каком-то смысле.

— А вот и наш герой, — Перри кивает на дверь.

И вот он заходит.

Облегающий бархатный пиджак-смокинг винного цвета, черные брюки из натуральной шерсти, белая рубашка из хлопкового поплина с двойными манжетами — все от Giorgio Armani, кроме его маленькой бабочки от Tom Ford.

Генри, Кристиан и Джона следуют за ним, а затем, через миллисекунду, появляется бархатное платье от Alaïa, также винного цвета. Не могу сказать, что меня раздражает больше, то, что Би Джей привел ее на мамино мероприятие, то ли то, что их наряды гармонируют.