Последнее что успел сказать Асур: «Джон много солдат и оружие. Джон готовийт засада Бахр-дар». А это уже совсем хреново! При поддержке людей Джарваля у нас еще были какие-то шансы справиться с американцами, но после перестрелки в живых останутся считаные единицы. Если они вообще останутся.

Нужно предупредить Мишку и Лидию Андреевну. Кто у нас еще входит в ядро командования? Аспирант этот… как его? Реввель, кажется. Нужно немедленно собрать совет экспедиции и поставить вопрос о выборах нового эмиссара. Пока не поймали шпиона, доверять командование Паулю нельзя. Или он устроит бойню.

Если резидент перестреляет всю верхушку, ты возглавишь экспедицию.

Стивен невольно вздрогнул.

Слова Геймана оказались пророческими. В живых из командования остались только Пауль и я. Нойманн далеко не дурак и что-то сразу почувствовал. Поэтому и арестовал от греха подальше. Может быть, еще и шлепнет тайком, пока подчиненные не видят.

В окно «Тайфуна» негромко постучали.

— Кто это? — дернулся к автомату Костик.

— Стивен, ты здесь? — едва слышно прокричал Михаил за окном броневика.

Окружающее пространство быстро окрашивалось в розовый свет.

Костик потянул вниз рукоять, слегка приоткрыл дверцу и грубо спросил в узенькую щель:

— Чего тебе, малой?

— Скажите, а Стивен здесь? Можно его на минутку?

Размышлять больше не было времени. Стивен вскочил и ударил правым коленом в подбородок Костика. Пришлось сильно изогнуться, удар оказался немного смазан. Костя упал спиной на сидение, но сознание не потерял. Стивен тут же прыгнул сверху, больно ударившись головой о крышу, надавил коленом на горло штурмовика.

Драться в ограниченном пространстве салона, используя только ноги, оказалось невероятно сложно. Костя трепыхался, пытаясь освободиться, потихоньку выползал из-под Стива. Но время неумолимо. Кислород закончился. Штурмовик обмяк.

Мишка, услышав возню, потянул дверь на себя, растерянно уставился на Стивена:

— Что случилось?

— Помоги мне, — не давая опомниться, рявкнул Стивен сквозь удушающий кашель, — нож в правом ботинке… достань… разрежь веревку…

— Ты его убил? — губы Мишки подрагивали, на глаза вот-вот навернутся слезы.

— Нет, только вырубил.

— А почему ты связан? Что произошло?

— Миша, давай быстрее. Некогда болтать, потом все объясню.

Михаил наконец нащупал нож, подарок Круза, вытащил и перепилил веревку.

— Что теперь?

— А теперь, — довольно грубо сказал Стивен, — мотай отсюда как можно быстрее. И постарайся, чтобы тебя не заметили штурмовики.

— Да что случилось? Объясни же, Стив.

— Случилась очень хреновая вещь, Мишка. Переворот. Эмиссар убит. Я арестован.

— Это Пауль тебя арестовал?

— Он самый.

— И что делать будем?

— Я все сделаю сам. А ты сейчас беги на кухню и разыщи повара, его зовут Джузеппе. Пусть предупредит Асура. Наемники должны уйти. Передай, что я прошу ответного огня не открывать. Все понял?

— Так точно, — внезапно по-уставному ответил Мишка.

— Потом найди Лидию Андреевну, предупреди ее, что может быть бойня. Спрячьтесь куда-нибудь. Миша, постарайся выжить. Ты меня понял?

— Да.

— Миша, беги! В любую секунду может вернуться Пауль, и тогда нам обоим кранты.

— Я щас, я быстро…

Вихрастая голова паренька исчезла из дверного проема, и только тогда Стивен перевел дух.

Так, что делать?

Быстро перевернул тело лежавшего ничком Костика, завел руки за спину и связал подобранной веревкой. Вытащил из-под тела автомат, повесил на плечо. Бросать Костю в машине связанным не хотелось. Пожертвовать ножом?

Сплюнул под ноги и воткнул нож в спинку сидения.

Жить захочет — освободится.

Он быстро покинул «Тайфун» и, прикрываясь бронированным кузовом, осторожно выглянул.

Вроде никого. Что теперь?

А теперь нужно найти Пауля…

28 февраля 32 года.

Колонна остановилась перед массивными железными воротами, внутрь базы нас не пустили. Меня это нисколько не удивило. Гостеприимство — это, конечно, добродетель великой души, но рисковать хрупким перемирием не стоит. Вдруг у кого-то нервы сдадут? В этом я с шейхом полностью солидарна.

Страж на воротах прокричал, что эмир ожидает аудиенции и назвал имена почетных гостей, коим великодушно дозволяется посетить царские чертоги. Быкову, как само собой разумеется, и… почему-то — мне.

Вот уж чего-чего, а общаться с эмиром еще раз у меня никакого желания не возникло. О чем я тут же поведала Эмиссару в приватной беседе.

Быков несколько секунд поиграл желваками и очень спокойно произнес:

— Лидия Андреевна, вам нужно решить вопрос с шейхом о раненных наемниках. С собой мы их не повезем, и точка. И вас мы здесь тоже не оставим.

— А вы, Родион Сергеевич, самостоятельно этот вопрос утрясти не сможете?

— Нет, — покачал головой Эмиссар, — сам не смогу. Это ваша епархия, вам за нее и отвечать.

Ладно, раз выбора мне не оставили, придется и мне идти на прием. Накинула платок на голову, вроде у арабов так положено, вот и все сборы.

Стоило отвлечься на секунду, а в «Тигре» уже спор разгорелся. Пауль категорически не желает отпускать Быкова одного. Привел троих штурмовиков, настаивает на обязательном сопровождении делегации. Доводы вполне разумные: тут тебе и «тело-охранение», не к ночи оно будь упомянуто, и вековые традиции вкупе с правилами этикета при дворце, и даже затасканное выражение в качестве аргумента — «короля делает окружение». Одним словом, Пауль уперся как баран: «я вас, Родион Сергеевич, без сопровождения туда не отпущу».

Эмиссар все эти рассуждения отмел сходу. «Я, говорит, не король, а обычный эмиссар. То бишь порученец или даже еще проще — посыльный. Лицо сугубо неофициальное. И не во дворец я иду на аудиенцию, а в казенный армейский барак на обычные переговоры. Посему правила дворцового этикета на данный визит не распространяются. Ну а в качестве сопровождающего возьму нашего нового политрука. Если процессию бандюки кончить захотят — что один охранник, что трое — исход все един будет. А познакомиться и пообщаться с эмиром Майеру будет очень полезно для его будущей карьеры».

На этом Пауль со своими соображениями отлип, хотя и состроил весьма недовольную гримасу. Стивена я срочно перевязала еще раз, привела в порядок испачканную куртку. Прилично отросшие волосы поправила. Вид стал вполне достойный. В принципе можно идти.

Тут Быков опомнился, как же мы, говорит, без подарка? На Востоке с пустыми руками в гости не ходят. Чужие обычаи соблюдать нужно!

Долго ломали голову, что же такое могут подарить королю бедный эмиссар и не менее бедная врачиха? Золота и драгоценностей у нас нет и отродясь не было. Имуществом экспедиции распоряжаться не имеем права, ибо оно казенное и на балансе экспедиции состоит. А личных вещей, что у него, что у меня — мизер, на пальцах одной руки пересчитать можно.

Да еще и немалое ограничение на ассортимент потенциально возможного подарка накладывает вероисповедование эмира. И ни я, ни Быков, ни Стивен с Паулем на сто процентов не уверены, что именно можно дарить в исламе, а чего нельзя.

Быков разрубил Гордиев узел противоречий одним ударом мачете.

— Вот, — говорит, — что у меня есть. Чем не подарок?

Мы уставились на большущий разделочный ножик, как громом пораженные.

— Эта штука, — пояснил Родион, — мне когда-то жизнь спасла. Интересная история прилагается.

— Достойный подарок, — одобрил Пауль, — вот только у вас его отберут уже на входе.

Так и вышло. Едва мы прошли ворота, несколько боевиков нас тут же обыскали и завернутый в бумагу презент моментально изъяли. Быков попробовал спорить, но это оказалось бесполезным занятием, нашего языка никто из наемников не понимал. Пакет конфисковали, и дальше мы пошли с пустыми руками.

Мои ожидания насчет внутреннего убранства комнат эмира рассыпались в прах. Нет, я конечно слышала и раньше, что многие диктаторы предпочитают вести аскетичный образ жизни, как бы противопоставляя себя различным сибаритам, гедонистам, эпикурейцам и прочим тунеядцам и нахлебникам, взращенным при дворце. Но не до такой же степени! Где это видано, чтобы особа царских кровей проживала в обычной казарме наравне со своими солдатами? Не удивлюсь, что даже суп из одного котла с наемниками хлебает.