— Сюда!
Пикап подъехал почти вплотную, штурмовики попрыгали из кузова. Подскочил Мишка.
— Стив, что это с тобой? У тебя все лицо в крови?
Стивен раздраженно отмахнулся.
— Грузите. Я сейчас.
Он отошел в сторонку и утерся рукавом, окончательно наплевав на чистоту формы. Боль в голове постепенно утихала. Тошнота тоже прошла, как будто и не было вовсе.
Глава 28
Джон
Джон пришел в себя с ощущением какой-то неправильности происходящего. Ну да, так и есть, его голова с определенной периодичностью входила в соприкосновение с металлом.
Бум. Бум. Бум.
Какого черта?
Он открыл глаза и в первую секунду вообще ничего не увидел. Испуганно дернулся, попытался вскочить, но ничего не вышло. Тело отказывалось повиноваться. Внутри быстро разрасталась паническая атака.
Что со мной? Где я?
Лишь через пару секунд он сообразил, что вокруг ночь. На небе выступили яркие звезды. Да и сама пустыня в темноте не была сплошной чернотой. Если внимательно приглядеться, можно различить размытые контуры барханов на фоне чуть более светлого неба.
Холодно! Зубы отчаянно выстукивают ритм. Если днемтемпература поднималась значительно выше ста двадцати, то сейчас не дотягивает даже и до семидесяти пяти. В пустыне перепады бывают очень большими, отсюда бедуины всегда тепло одеты. Ночью без одежонки можно легко простудиться и двинуть копыта.
Вновь накатила слабость. Он несколько секунд занимался самодиагностикой, совместив ее с медитацией и лечением визуализацией намерения. Получалось плохо. Энергетические каналы полностью блокированы. Он сосредоточился на Манипуре, раскачал до максимума центр внутренней силы. Мысленно сдвинул воображаемые переключатели напряжения вправо до упора и пустил энергию по каналам, пробуждая чакры от сна. Первым полыхнул кундалини, пустил поток жидкого огня вдоль позвоночника.
Ом-м-м-м…
Пламя постепенно разрасталось, взламывая блоки на своем пути. Еще немного, и энергетическое равновесие будет достигнуто.
Ом-м-м-м…
Джон пошевелил правой рукой, и — о чудо! — у него это получилось. Он старательно ощупал себя, а затем то, на чем лежал. После некоторых мысленных усилий сообразил, что его тело покоится на какой-то очень примитивной повозке. Колеса у этого чуда техники не совсем круглые, вследствие чего свободно раскачивающаяся голова с периодичностью в один поворот колеса бьется о выпирающую сбоку железяку.
Ом-м-м-м…
Так, ладно с этим разобрались. Его куда-то везут. Кто? Куда? Зачем?
Память была пуста, как чистый лист водорослевой бумаги.
Ом-м-м-м…
Мозг отчаянно сопротивлялся, но под нажимом несокрушимой воли сдался и немного прояснил ситуацию. Он в Африке, в погоне за проклятым артефактом. Совсем недавно китайцы вытащили из бетонного плена, куда ранее заточил Джарваль. Но Джону удалось от них сбежать.
Ом-м-м-м…
Кажется, удалось…
Считать подобный побег удачей — самая большая глупость на земле. Вероятность не только потерять память, а и саму жизнь была весьма велика. Пока же ему просто везет. Ухватил удачу за прядь волос на лбу. Везение, как милость Богов и других высших сил. На этом и остановимся. Пусть везет и дальше. Нужно только сплюнуть через левое плечо, дабы не спугнуть удачу.
Ом-м-м-м…
Насчет целостности организма — под очень большим вопросом.
Ом-м-м-м…
Он попытался пошевелить второй рукой, и она тоже подчинилась. Пришел черед ног, и его ждало ужасное разочарование. Шевельнуть удалось только пальцами левой.
Парализовало?
Он похолодел от ужаса.
Ом-м-м-м…
Словно в ответ, правая нога пришла в движение. По коже побежали мурашки, а затем словно тысяча мелких иголок одновременно вонзилась под кожу.
Джон выдохнул с облегчением.
Все понятно. Долго лежал в неудобной позе, все затекло. Видимо, повозка не была предназначена для перевозки людей в бессознательном состоянии. Отсюда странная поза и невозможность встать без посторонней помощи. Позвоночник изогнут под невообразимым углом.
Ом-м-м-м…
Однако жив. Если бы хотели убить и съесть, то сделали бы это прямо на месте. Версию с дикарями-каннибалами можно отбросить как несостоятельную. А раз так, то скорее всего, кто-то…
…впрочем, пока не важно кто… пусть это будут просто дикари…
…не дикари-людоеды, это важно… а просто какие-то местные дикари…
…нашли его бездыханное, но все еще живое тело и решили помочь несчастному белому. Погрузили в первое попавшееся под руку транспортное средство и везут к местному шаману для лечения. Очень приличная гипотеза. Хотя, возможно, я выдаю желаемое за действительное.
Сложные мыслительные процессы сожрали весь остаток сил. Опять начался озноб, а следом за ним вернулась и боль. Ныла грудь, правое плечо и ребра, тоже с правой стороны.
Джон сейчас не смог бы поклясться на Библии, но подсознательно догадывался, что все эти травмы получены совсем недавно. И скорее всего, падением с грузовика. Придется принять как неизбежное и признать, что это не самая высокая плата за обретенную свободу.
Очень хотелось спать. Равномерное раскачивание постепенно убаюкивало. Он закрыл глаза и тут же поплыл. Голова привычно ударилась о металл.
Последнее, что он успел — мысленно произнести — «Ом-м-м-м…»
* * *
Джон то проваливался в глубокий колодец беспамятства, то вновь выныривал на поверхность. Периоды ясного сознания и полного небытия чередовались произвольно и крайне нерегулярно.
Если в редкие секунды просветления сознания он успевал открыть глаза, мозг старательно фиксировал изменение в ближайшем окружении. Но образы и ощущения были фрагментарными, измученный лихорадкой мозг не мог адекватно оценить степень опасности. Он сваливал полученные от органов чувств сведения в кладовую памяти беспорядочной грудой. Для того, чтобы аккуратно разложить все по полочкам, не хватало сил.
Вокруг светло. Его тело покоится на грубой циновке, постеленной прямо на пол. Кто-то склонился над ним и протирает лицо мокрой тряпкой, смоченной в уксусе. Изображение не в фокусе, поэтому разглядеть подробности нет никакой возможности.
Когда он возвращается в этот бренный мир в очередной раз, ситуация изменилась незначительно. Он видит морщинистое лицо пожилого африканца, пытающегося его напоить из уродливого глиняного кувшина. В горле пересохло, губы потрескались от жары.
Джон через силу делает пару глотков невероятно горькой и мутной жидкости, а затем вновь проваливается в глубокий и беспокойный сон.
Он просыпался вновь и вновь, но картина вокруг почти не меняется. Обещанный шаман так и не появился. Но зато несколько раз в его поле зрения вторгается женщина. Худая, изможденная, невысокого роста африканка с пронзительным скрипучим голосом. Быстро и повелительно тараторит мужу на незнакомом певучем языке. Сердится.
Мужчина не спорит, только небрежно отмахивается от жены и продолжает свое странное занятие. Обкладывает тело Джона мокрыми тряпками, быстро высыхающими на жаре. После чего он их поочередно снимает, мочит в тазике с теплой грязной водой и, не отжимая, вновь укладывает на освободившееся ранее место. Сильно воняет уксусом…
* * *
Джон пришел в себя в очередной раз поздним вечером. Приютившие его африканцы о чем-то яростно спорили между собой. Если не вслушиваться в незнакомую речь, а только анализировать интонации, становится почти понятно, о чем идет речь. Жена требовала, чтобы муж избавился от умирающего белого. И Джон мысленно соглашался с ее аргументами.
Так будет лучше для всех…
Потом как-то сразу, без перехода, наступила ночь. Над головой опять светили звезды, а в глаза били мощные фары и прожекторы многочисленных грузовых автомобилей.
Да это же колонна Метрополии!
Видимо, африканец все-таки уступил веским доводам жены и не придумал ничего лучше, чем спихнуть умирающего белого его соплеменникам. Простое и гениальное решение. Джон был готов расцеловать незнакомого мужчину.
