Да, часть грузов придется бросить. Но так ли это важно?

А вот стремительно пустеющие цистерны с соляркой — вот это действительно архиважно. Горючего брали с огромным запасом… А теперь до Бахр-Дара солярки впритык… и если бы не случайное утопление трактора, а затем… пожар, уничтоживший тягач… то могло и не хватить.

МАЗ и Катерпиллер — прожорливые монстры. И самый простой способ от них избавиться без лишних вопросов со стороны членов экспедиции — несчастный случай.

В котором не погиб ни один человек.

Как будто произнес кто-то в голове Стивена совершенно посторонним и равнодушным голосом.

Несчастный случай, в котором не погиб ни один человек, — моментально согласился Стивен с невидимым собеседником. А это значит, что пожар — вовсе не диверсия.

А что это тогда?

Оптимизация предстоящих расходов горючего.

Начнем сначала.

Артефакт — экспедиция — Африка.

Ключевое слово — артефакт.

Диверсия на борту сухогруза в конечном итоге привела к незапланированной высадке на берег, где нас поджидала «группа захвата артефакта». По-видимому, нанятые в дикой спешке дикари — плохо вооруженные, ничему толком не обученные и в меру тупые.

Чуть позже конвой пытались атаковать «падальщики». Хотя засада была организована вполне грамотно, силы оказались слишком неравны. Бандиты предпочли упустить «добычу». Не по зубам мышка оказалась. Разорвала «мышеловку» на части.

А что потом?

Попытка «отколоть» несколько грузовиков от колонны и захватить груз. Будем считать? Или случайность? Это происшествие придется тщательно обдумать.

Артефакт действительно находился в кузове одной из заблудившихся машин. Но было ли это самоцелью? Вдруг просто случайное совпадение?

Допустим, не случайно. И что из этого следует?

Понятия не имею!

А можно ли вообще как-то увязать «падальщиков», дикарей и попытку захвата трех автомобилей под прикрытием пыльной бури в единую схему?

Вообще-то… можно…

А если туда еще добавить злобных «ящериц», крокодилов и «червей»? Как все это стыкуется между собой? Ведь никак же?

Да вполне состыковывается!

Задачей и тех, и других, и третьих… и пятых… и восьмых… был вовсе не захват артефакта, а ослабление охраны конвоя.

Патроны у «фашистов» не бесконечные и уж тем более люди. Слишком много машин и груза, а охраны всего — ничего — сорок человек. Это считая вместе с «крысобоями», которые ни разу не штурмовики, в реальном бою себя ведут не лучше гражданских.

Так, допустим, «ящериц» выпустили, рассчитывая на «зов» артефакта, когда колонна проезжала поблизости. Вараны, влекомые излучением, пошли на контакт, охрана оказалась вынуждена задействовать пулеметы. Злые и голодные «драконы», напавшие стаей, вполне способны нанести очень большой урон конвою. Это просто чудо, что жертв оказалось так мало.

Что в конечном итоге?

Бессмысленный расход боеприпасов, потеря джипа, гибель трех человек. Можно сказать, что ящерицы свою миссию выполнили.

С крокодилами не все так однозначно… Сами же поперлись к реке, можно сказать, подманили на живца. Не будешь же ты самому себе врать, что крокодилы напали первыми? Нет, не буду. Но…

Если резидент заранее предвидел реакцию животных на излучение. Если знал о сотнях, а может быть даже и тысячах голодных тварей, запертых в Ниле, то вполне мог «подсказать» командованию контрольную точку путешествия. «А почему бы нам не проложить путь через Асуан? Водички наберем, свежих продуктов выменяем у местных». Ну и что-то такое еще, в этом же духе… а дальше все образовалось бы само собой. Не так, значит — эдак. Крокодилы все равно выбрались бы на сушу и пошли на зов.

А что наши руководители? Совсем идиоты и пошли на поводу?

А собственно говоря, почему нет? Ведь невозможно проложить маршрут так, чтобы все время двигаться только по пустыне. Рано или поздно упрешься в город, ибо города всегда строят на пересечении дорог.

Или наоборот? Это дороги соединяют города между собой… Впрочем, смысл от этого не сильно пострадал. Так почему бы это и не быть Асуану? Чем он лучше или хуже других городов?

С «червями» — аналогично, по той же схеме. Обходить вокруг или форсировать водную преграду? Кто подтолкнул командование к принятию опасного решения? Теперь уже не узнать…

Вдруг кто-то крикнул из ветвей, жираф большой, ему видней…

Получается, резидент выступал всего лишь «координатором», вовремя умелой рукой направляя наше движение в нужную ему сторону. И все с одной единственной целью — ослабить конвой, сделать уязвимым. Быть может, он даже самолично ничего и не предпринимал. Фары на прицепе не разбивал, кран цистерны открытым не оставлял… все само по себе так удачно сложилось в его пользу. Мало ли в экспедиции идиотов и разгильдяев?

Какие отсюда выводы?

Да все просто! Зачем ослаблять конвой? Чтобы в конце концов напасть и отнять артефакт. Чем ближе мы будем к точке назначения, тем сильнее нас будут прессовать. А потом…

Джон пришел в себя, приподнял подбородок, с трудом разлепил веки. Опухший правый глаз сквозь узкую щелочку почти ничего не видел. Кровь из рассеченной брови долго стекала по щеке, потом высохла, стянув кожу. Аккуратно пощупав языком, Джон выявил отсутствие пары зубов с левой стороны, острые кромки осколков царапали язык.

Вот черт, подумал он со злостью, где я теперь в пустыне найду стоматолога?

Триумфальное возвращение в США новым мессией и спасителем нации окончательно перешло в разряд несбыточных грез. Ну что же, будем творить новую реальность. Макферсон всегда был идеалистом, а для решения некоторых вопросов нужен такой человек, как я — жесткий прагматик.

Боль вернулась и захлестнула его целиком. Басовитым гулом заявил о себе позвоночник, задавая основной вибрирующий тон зарождающейся хоральной симфонии. Затем к нему плавно подключился нестройный хор сломанных рёбер, поддерживая и дополняя оглушительный ритм ощущений. Сверху наложились высокие, пронзительные ноты невыносимо горящей кожи, под которыми почти утонул разноголосый вой повреждённых мышц и сухожилий.

Мощными толчками сердце гнало кровь к поврежденным органам, однако надежды на быстрое восстановление не было. Даже если его прямо сейчас оставят в покое, дня три-четыре придется отлеживаться и зализывать раны. Но не верилось, что ему предоставят так много времени на восстановление. Скорее всего, допросы будут регулярно повторяться до тех пор, пока он не сдохнет, или экзекуторы не получат ответы на свои вопросы.

Перед глазам вновь проявился давнишний китаец.

— Имя! Должность! Звание!

Джону стало скучно, и голова ничком упала на грудь. Он перестал удерживать сознание силой воли и немедленно скатился обратно в серое ничто.

Туда, где нет Джона, и никогда не было…

Когда он снова пришел в себя, народу в комнате прибавилось. Лысый коротышка протиснулся вперед, расталкивая экзекуторов, нервно спросил на эсперанто:

— В’и буд’ет’е сотрутнич’ять?

— А смысл? — простонал Джон, с трудом разжимая опухшие губы. Говорить было настолько больно, что он снова поплыл.

— Ми гарант’иру’ем ж’изнь.

— Лучше просто убейте меня, — простонал Джон в ответ, — хватит уже болтовни. Надоело!

— Он уже совершенно невменяем, — тихо произнес кто-то из темноты.

Некоторое время Джон старательно напрягал слух. Может быть, ему только почудилась английская речь в бреду? Или это был сон? Не могли же китайцы общаться между собой на английском?

Или могли?

— Столько времени потеряно зря.

Джон насторожился. Нет, не почудилось, он действительно слышал знакомый с детства язык. Пусть и с кошмарным китайским акцентом, но тем не менее…

— Приведите в порядок! — тот же ровный и спокойный голос приказал на эсперанто, — я сам с ним поговорю. От вас никакого проку.

Джона отвязали от стены, уложили на расстеленную прямо на полу циновку, омыли тело водой и дали попить вволю.