Но этого не может быть! Он только что своими глазами видел Мишку, разговаривал с ним. Это не мираж. Мишка — был!

Стивен все так же стоял посреди пустыни в одиночестве, но кое-что изменилось — у самого горизонта хорошо различим силуэт УАЗика.

Он и дошел, только благодаря Мишке…

Нет, не так…

Это Мишка заставил его встать. Они шли вместе. Мишка болтал без умолку. Поддерживал под руку. И черт возьми, он же мне только что показал место, где лежит артефакт, и велел его запомнить. Но если Мишки не было, если он мне привиделся в бреду, значит, и артефакт тоже был ненастоящим?

Да нет, этого не может быть! Мишка сказал, что в багажнике лежит канистра, а в ней немного воды. А еще в кабине есть одеяло… и пассажирское сиденье можно легко открутить, потому что оно держится всего на двух болтах. Откуда я могу это знать? Мираж не может разговаривать вслух, и тем более он не может сообщать ценную информацию.

Стивен опять пошатнулся, и вновь с большим трудом удержался на ногах.

Падать нельзя, нужно идти. Осталось совсем немного…

Вернулся посыльный, швырнул грязно-белый флаг на песок, устало вытер лоб.

— Разрешите? — кивнул на ящик, — Родион Сергеевич, что-то ноги не держат.

— Присаживайся. Ну что, согласились?

— Так точно, — кивнул головой, с трудом переводя дух, хлебнул воды из фляжки. Видимо, еще не до конца осознал, что остался цел и невредим.

— Выдвинули условия.

— Какие? — равнодушно уточнил Родион.

— Требуют, чтобы вы пришли один и без оружия.

— Да это понятно, по-другому и не бывает.

Родион медленно поднялся, отцепил кобуру и швырнул на песок. Похлопал себя по карманам, как будто проверял, не завалился ли за подкладку пулемет Калашникова? Но нет, не нашлось. Кроме ножа за голенищем — ничего. Размышлял недолго, нож полетел на песок.

— Ладно, я пошел.

— Родион Сергеевич, может, все-таки не стоит? Слишком велик риск.

Отмахнулся равнодушно, поднял импровизированный флаг, вышел из-за грузовиков и пошагал в сторону лагеря. Самое интересное, что ни страха, ни волнения не испытывал вовсе. Никаких мыслей в голове. Только усталость и злость на самого себя. Ну и проклятая жара, доконала в край!

Наемники показались из-за ящиков, когда он подошел почти вплотную. Не стал провоцировать, поднял руки, потом заложил за голову. Быстро и тщательно обыскали. Ничего предосудительного не нашли. Руки завели за спину и связали веревкой, повели в лагерь. Невольно поежился, почувствовав себя неуютно под прицелом сразу нескольких стволов различного калибра.

Машин на стоянке добавилось. Наемники пригнали два старых и убитых в хлам американских грузовика и какого-то наполовину самодельного бронированного монстра. Еще заметил сильно потрепанный в бою шахид-мобиль без колес, который старательно реанимировали наши механики под присмотров пары уголовного вида наемников.

Непроизвольно подметил, что оборона в лагере организована грамотно. Несколько окопов в рост человека, из контейнеров сооружены примитивные доты. На грузовиках пулеметные точки, обложенные мешками с песком. Наемников очень много, навскидку — человек пятьдесят, а может, и больше. У Геймана не было никаких шансов.

А есть ли таковые у нас? Как говаривал Лев Исаакович, — «ох, сомнительно».

Мда… какому-то очень и очень авторитетному бандиту мы наступили на ногу.

Демонстративно провели мимо собранной из ящиков платформы. Надеялись таким образом развеять все надежды и сомнения. Не удержался, непроизвольно скользнул взглядом по аккуратно уложенному штабелю из мертвецов. Большинство двухсотых — сами наемники. Подумал злорадно — «так вам и надо, выродки пустынные».

Двоих штурмовиков из третьего взвода узнал сразу. Опознал и нескольких гражданских, в основном — водители. Значит, Пауль рассудил верно: политрук рекрутировал добровольцев. Но то не помогло. Слишком велик оказался перевес сил.

А потом увидел и тело самого Геймана. Тяжело вздохнул, с трудом отводя взгляд. Неоднозначный был человек, но смелости не занимать. Судя по внешнему виду, отбивался до последнего патрона. Наемники со злости изрешетили мертвое тело. Значит, дорого продал свою жизнь. Иначе не стали бы тратить столько патронов зря.

Еще заметил в глубине лагеря рядом с автомобилями небольшой шатер, где кучковались раненые. Рассмотреть подробности не смог, но издалека очень похоже на походный госпиталь.

Надеюсь, Лидия выжила при штурме… иначе у нас будет совсем все плохо.

Мысль продолжить он не успел, навстречу шагнули еще два головореза.

— Юфхэму!

Послушно остановился, хотя и не распознал смысл фразы. Снова бесцеремонно обшарили с головы до ног. Подвели к небольшому шатру, бывшему когда-то сборной одноместной военной палаткой войск североатлантического альянса. Солнце и время изрядно потрепали брезент, обесцветив его. Короткий обмен загадочными репликами сопровождающих с охраной у входа, после чего Родиона завели вовнутрь. Руки так и оставили связанными за спиной. Небольшим нажимом на плечо заставили встать одним коленом на песок.

Большую часть пространства в палатке занимала довольно аскетичная кушетка, на которой возлежал «верховный правитель Африки», «толковый главарь дикарей» и «предводитель наемников». С виду типичный араб пожилого возраста и довольно плотного телосложения.

Сама комплекция тела сведущему человеку уже говорит о многом. Родион еще не встретил ни одного полного аборигена в Африке. Да и в Метрополии толстяки почти не водились. Времена не те, чтобы можно было накопить лишний жирок. Исключения составляли только люди с врожденными заболеваниями, но здесь явно не тот случай. Даже по внешнему виду ясно, что со здоровьем у араба все в порядке. Полнота не чрезмерна, а лишь подчеркивает особый статус и положение в обществе.

В изголовье у шейха, или как его там… размещался небольшой складной столик, на котором стояли чайные принадлежности для церемонии — чашка, пара заварных чайников, небольшие розетки со сладкими водорослями и чем-то белым неизвестного происхождения. Сушеные дольки загадочного растения в чашеобразном сосуде без крышки. Маленькие черные ягодки на блюдце. Впрочем, это могло быть и что-то морское, по внешнему виду не понять.

Шейх осторожно отхлебнул раскаленного напитка и милостиво воззрился на вошедшего. Он не торопился начинать разговор, но и Родион помалкивал, по личному опыту зная, что инициатива всегда на стороне более сильного соперника. Сейчас условия переговоров не равны, все козыри у дикарей. Заложники — очень серьезный аргумент при ведении переговоров.

— Представьтесь, пожалуйста.

— Быков Родион Сергеевич. Эмиссар экспедиции.

— А меня зовут Джарваль. Полное имя называть не буду, все равно не запомните с первой попытки.

Родион попытался вспомнить, приходилось ли раньше слышать это имя? Не вспомнил. Ну и ладно…

— Ну вот мы и встретились лично, — усмехнулся араб почти по-дружески, — можем хотя бы минутку поговорить о вечном.

Родион не стал отвечать, только коротко опустил и поднял подбородок. Многословие для жителей Востока не является признаком мудрости, а с первой же секунды прослыть идиотом ему не хотелось. Первое впечатление всегда самое сильное. Араб показал себя эффектно, но парировать Родиону пока было нечем. К тому же английским он владел на троечку, если не хуже.

— Вы пришли в пустыню без приглашения. Пьете воду, кушаете рыбу, отравляете воздух выхлопом автомобилей. Что вам еще нужно?

Вот теперь придется отвечать. Выбора ему не оставляют.

— Мы просим не препятствовать проезду.

— Вы убили моих людей. Сожгли технику. Почему я должен это терпеть?

— Послушайте, — не выдержал Родион, — все совсем не так.

— Эмир.

Прервавшись на полуслове, Родион запнулся, мучительно подбирая слова.

— Когда обращаетесь к особам королевской крови, необходимо добавлять «эмир». Или «великий эмир», что эквивалентно выражению «ваше величество». Всего лишь этикет и дань уважения законам социума. По имени можно величать только равного себе. Но разве мы ровня? Какого вы рода? Эмиссар — это всего лишь «представитель». Порученец, отправляемый верховной властью с важной миссией в другую страну. И насколько я понимаю, таковым у вас в Метрополии является Верховный Магистр. А это выборная должность. Так что даже ваш Верховный не имеет примеси королевской крови, а уж о вас и говорить нечего. Простолюдин низкого сословия из касты воинов.