— Но что, если он ее убьет? — запыхавшись от быстрого бега, спросила она.

Макс только ехидно покачал головой.

— Он понятия не имеет, с кем связался, — судя по голосу, он ни на миг не сомневался ни в силе седовласой женщины, ни в исходе данного поединка.

Конь быстро оглядел очередной коридор, в котором они оказались, благо, тут менялся вид в окнах и даже попадалась простая деревянная мебель. Он взял побледневшую от страха Нику за руку, ободряюще стискивая хрупкую ладонь, и заглянул в ее серые глаза, такие теплые и чистые. Затем ласково проговорил:

— Ладно, давай, включай свой радар и найди нам это проклятое Зеркало!

— Да откуда я знаю, где оно! — с отчаянием отозвалась девушка, затравленно озираясь по сторонам. — Я тебе что, гугл-карта?

— Я в тебя верю! Я поверил тебе, взял с собой. Доверился, когда ты шла прямо в каменную стену. Давай, маленькая, ты сможешь!

Ника лишь с сомнением глянула на своего любимого. Его лицо было перепачкано в крови, рука в предплечье чуть рассечена и порвана куртка, а черные волосы взлохмачены. Теплые карие глаза с надеждой смотрят на нее, словно девушка действительно обладает какой-то неизвестной силой. Так в Нику еще никто не верил. Никто и никогда не смотрел с такой любовью и нежностью.

С одной стороны, это пугало до резей в животе, с другой — почему-то вдыхало в девушку свежие силы и вселяло уверенность в себе.

Совершенно неясно, какой силой девушка обладает и уж тем более — как ее активировать. Но когда любимый смотрит нежным взглядом и так сильно верит… стоит хотя бы попытаться. Она благодарно сжала руку Макса и закрыла глаза.

Тут воздух уже не был таким затхлым, и в сторону зала, где дрались Делиан и Садовник, едва ощутимо дул сквозняк. Он шевелил тканевые полотна на стенах и немного холодил открытые участки тела.

Ника открыла глаза и осторожно пошла по коридору навстречу этому потоку воздуха. Он пах едва различимо, но неприятно. На ум приходили мысли о плотоядных цветах или тухлых специях, что лежали в холщовых мешках в трюме корабля и отсырели.

Никто не побежал следом за ними, даже приспешники остались в зале. Уже на выходе, Ника услышала надменный голос Делиана:

— Ты поплатишься за свое бахвальство! А мир, вновь лишенный Садовника, падет! Я один знаю правду…

Но чем дальше они отходили от зала, тем тише были гневные выкрики Магистра и глухие звуки ударов, что он наносил. Ника все равно боялась за седовласую женщину, судя по всему, та была вся в крови и со множеством переломов. И кто знает, как Делиан убил предыдущего Садовника. Ведь он смог деактивировать татуировки полностью, так, чтобы даже в момент, близкий к смерти, они не смогли спасти хозяйку.

Но Ника шла вперед по странной волне воздуха, как по тропинке, старалась глубоко не вдыхать удушливый запах гнилых специй и не отвлекаться на лишние мысли.

Им нужно Зеркало. Пока Делиан и его свита заняты Садовником, а может, даже и тот, кто сидит в самом артефакте — тоже отвлекся. Ведь, честно говоря, из всех них только седовласая женщина опасна для жителей замка. Что может сделать Ника или Макс, простые люди? Таких Зеркало съело без проблем, а Магистр убивал и проклинал пачками. Так что возможно, что их посчитают пустяковой угрозой и будут не так пристально отслеживать.

Узкий коридор привел к закрытой тяжелой двери. Ника осторожно коснулась пальцами затейливой резьбы и посмотрела на чадящие по бокам факелы.

Их пламя горело ровно, без движения, хотя сквозняк в коридоре усилился. Ника почувствовала, как мороз ползет по коже, несмотря на удушливую жару, царившую в замке.

Это был не ветер. Поток, но не воздуха. Энергии? Магии? Ника понятия не имела, но эта «тропинка» привела их с Максом к большой старой двери.

Девушка замерла, осторожно поглаживая отполированную ручку, не в силах набраться храбрости и открыть. Что они делают? Ладно, что она делает?

Разве может Ника изменить хоть что-то, да еще и в другой Вселенной? Она-то и в Старом мире мало что могла. Даже не сумела сделать своими руками ремонт в старой квартире, ее смеситель на кухне умудрился победить! И еще два года пришлось выплачивать компенсацию соседке снизу за уничтоженный потопом потолок.

Макс осторожно взял девушку за руку и решительно толкнул дверь, перед которой они стояли уже несколько минут. Деревянная створка тихо скрипнула, и ощущение фантомного ветра мгновенно пропало.

Ника осторожно пересекла порог, чувствуя, как дрожат ее руки, а ноги становятся предательски ватными и слабыми. За дверью обнаружилась просторная комната с высокими окнами и множеством все тех же чадящих факелов.

— Да твою ж мать! — тихо выругался Макс, с сомнением оглядывая помещение и потирая пальцами лоб в жесте отчаяния.

Ника полностью разделяла его чувства. Весь каменный зал, от пыльных подоконников до стен, увешанных тканевыми полотнищами, был заставлен зеркалами. Они шли по всей комнате: большие и маленькие, помутневшие и почти новые, старинные и современные, в ажурных рамах и без, всевозможных размеров и форм.

Ника подошла ближе к лабиринту и нахмурилась. Странный ветер пропал, и в зеркальных коридорах снова стало тихо, пыльно и жарко. Макс стоял рядом, с таким же сомнением оглядывая нагромождение зеркал, что местами создавали иллюзию коридоров, если стояли друг напротив друга. Он все еще держал в руках нож, но новых угроз пока не было. Кроме них самих, в зале людей не оказалось.

Зеркальный лабиринт был тих и безмолвен.

Ника сделала над собой усилие и стала обходить комнату по кругу, так, чтобы пока не заходить в глубину. Ее пугал этот замок. Пугали мороки, что насылал то ли сам Магистр, то ли его хозяин из зеркала.

Навигация в Аркании всегда была странной. То арки, то двери, то случайные порталы, маскирующиеся под обычные вещи. И этот зеркальный лабиринт пугал Нику до чертиков. Казалось, что она легко может войти в переплетение отражений и уже никогда не найти верную дорогу, потерявшись в иллюзорных коридорах.

В далеком детстве она с подружкой гадала на суженого. Все как полагается: темная ночь перед Рождеством, два зеркала, тихо стащенных из спальни мамы, две простые парафиновые свечи и безудержное детское воображение.

Они с подружкой, как завороженные, смотрели в крошечный мистический коридор, что образовывался двумя зеркалами. Отчаянно хотелось увидеть там свою судьбу, но и было до дрожи страшно. Что вот-вот — и в шевелящихся тенях появится некая фигура, мелькнет от одного отражения к другому, а может, даже и выйдет к девочкам, в крошечную темную комнатку.

Ника с подругой до рези в глазах, замерев и затаив дыхание, смотрели в зеркальный коридор. И тогда она увидела там тень. В самой глубине появилось нечто, напоминающее огромного сома. Оно проплыло от одного края к другому, а Ника не выдержала и сдвинула зеркало, чтобы коридор исчез.

Подруга тогда долго дразнилась, что ей придется выйти замуж за рыбу. Спустя годы, Ника и сама уже вспоминала ту ситуацию со смехом. Не чудовище, не образ какого-то человека, а всего лишь сом!

Но едва ли девушка могла признаться кому-то, даже самой себе, что именно этот образ странной рыбы напугал ее до дрожи. Можно было соврать и, как подруга, сказать, что ей там привиделся Том Круз. Или придумать что-то другое. Но Ника ясно видела в шевелящихся от свечей тенях ту самую странную рыбу. Едва ли это был обычный сом, скорее нечто, отдаленно его напоминающее. Странный демон из зеркальных глубин, который плавает на самом дне отражений и выискивает свою добычу.

Это глупо! Ника сделала несколько глубоких вдохов-выдохов, обходя по краю нагромождение зеркал и изучая их пыльные тыльные стороны в сложных рамах. Ну серьезно, она что, боится рыбы⁈ Из детства?

Да нет, она боится того, что сожрало сотни жителей Цитадели Морока, а может и двух других бастионов. Что затащило их окровавленные тела за зеркальную поверхность, и от людей не осталось ничего, кроме бордовых разводов на старых камнях.

Макс молчал. Шел рядом, пристально оглядывая зеркала так, словно в любой момент из них могло что-нибудь выпрыгнуть, но не мешал Нике думать. Он понятия не имел, какое из зеркал им нужно, и вполне разделял опасения девочки по поводу мистических коридоров и возможных ловушек.