— Мы спорили.

— Из-за ее отца?

Я смотрю на него. — Какого черта ты все время все знаешь?

— Я подслушал часть их разговора, — признается он. Он поворачивает голову ко мне, смотрит мне в глаза и добавляет: — Он уволил ее, Тьяго.

Моя кровь замерзает, лицо искажается от ярости. — Что?

— Он сказал ей, что у нее есть время до следующей пятницы, а потом она уйдет.

Знать Тесс — значит знать, что ее работа — для нее самая важная вещь на свете. Тот факт, что он мог так легко уволить ее, что у него даже есть на это власть, вызывает у меня отвращение.

От ее имени у меня бурлит ярость. Неудивительно, что она вчера была так зла. Возможно, она спорила со мной о важных вещах, связанных с нашими отношениями, но основная проблема заключалась не в этом.

Подобно ревущему зверю, моя защита снова поднимается на поверхность, вызванная несправедливостью по отношению к ней. Я не позволю этому стоять.

— Позвони адвокату, — прошу я Артуро. — Я хочу, чтобы он был здесь в ближайшие тридцать минут.

Глава 56

Тесс

Меня тошнит.

Где он?

Прошло уже больше суток, а он так и не вернулся домой. Он не писал и не звонил. Он вообще не подавал никаких признаков жизни.

Сейчас уже одиннадцать вечера, а он до сих пор не вернулся.

Что, если… что, если он никогда не вернется?

— Я закончил

Что он имел в виду под этим? Он… он действительно сказал, что покончил со мной? С нами?

Это терзает меня изнутри, когда я не знаю, действительно ли он имел в виду эти слова.

Если мы закончили.

При этой мысли у меня в горле непроизвольно подкатываются рыдания.

Вчера я зашла слишком далеко, я знаю, что сделала. Я была так зла и обижена. Да, на него, но в основном на моего отца, но у меня к нему годы обиды. Сейчас я чувствую себя хуже Тьяго вместо того, чтобы поговорить …, и я сожалею об этом.

Я чертовски сожалею об этом.

Если бы он сейчас вернулся домой, я могла сказать ему это.

Я могла бы извиниться.

Я не слишком горжусь своим поведением и признаю, что была слишком эмоциональной.

Находиться без него в этом большом доме — ужасно. Прошлая ночь была худшим сном в моей жизни. Я продолжала вздрагивать при малейшем шуме, надеясь, что меня разбудил звук поворачивающегося ключа в замке или шаги по лестнице. И каждый раз, когда я осознавала, что это пустяки, что я одна в нашей массивной, холодной, пустой кровати, я уныло откидывалась на его подушку, выискивая следы его запаха, как сумасшедшая, пытаясь запечатлеть его запах в своей душе.

Когда сон не приходил, я часами смотрела в потолок, слезы тихо катились по моим щекам.

Не могу поверить, что раньше я об этом мечтала. Желала отдельной жизни и никогда не видеть его.

Я ощущала это целый день и ненавидела каждый момент настолько, что не могла пойти на работу. Не могла сосредоточиться ни на чем, кроме этих всепоглощающих мыслей, из-за страдания я не могла ничего есть. Единственное, что я смогла сделать, это начать просматривать финансовые файлы, которые дал мне Тьяго.

Там были тысячи страниц, посвященных годам, но сначала я сосредоточилась на последних полутора годах, ключевом периоде, когда картель распространился на Великобританию.

Мне понадобится гораздо больше времени, чтобы просмотреть документы и понять всю историю, но закономерности начинают проявляться. Фрагменты, указывающие на то, что кто-то действительно ворует деньги у компании. Картина постепенно складывается, и я надеюсь, что, пройдя немного больше времени, я смогу поехать к Тьяго со своими находками.

Если у меня будет время, конечно.

Если он все еще заинтересован в том, чтобы меня удержать.

Сильная тошнота скручивает мой желудок, когда я позволяю своим мыслям блуждать о том, где он мог провести прошлую ночь и с кем он мог ее провести. Я бегу в ванную и падаю на колени, болезненно в унитаз для физической и эмоциональной поддержки.

Мог ли он мне изменить?

Боль снова пронзила мой живот.

Если бы он это сделал, мне некого было бы винить, кроме себя.

Но, Боже, я очень, очень надеюсь, что он этого не сделал.

Меня бы уничтожило, если бы я узнала, что он был с другой женщиной. Мне противна сама мысль о том, что другой мужчина прикасается ко мне, и я надеюсь, что он почувствует то же самое, но я не знаю.

Он был так зол, когда ушел.

"Я закончил."

Мой желудок сжимается от болезненного воспоминания, но из-за него вырывается другая эмоция. Сначала он маленький, затем постепенно растет, пока не закаляет мой позвоночник.

"Упрямство"

Что я здесь делаю, просто жду, когда он, возможно, вернется домой? ему не разрешено со мной покончить.

Я не позволю ему.

Это он женился на мне, и он должен сдержать это решение до самого конца.

Я не собираюсь ждать и смотреть, примет ли он сегодня вечером то решение, которое я хочу, и решит ли он продолжить отношения со мной.

Наша история началась с того, что он преследовал меня, и теперь моя очередь преследовать его. Я собираюсь найти его сама и вернуть обратно. И точно так же, как он поступил со мной, я не оставлю ему выбора.

Я нажимаю номер в контактах и подношу телефон к уху.

— Где он?" Я спрашиваю.

В очереди раздается вздох облегчения. — Самое для звонка. Он в Танте, — отвечает Артуро, без колебаний произнося адрес. Мне кажется, я слышу намек на улыбку в его голосе. Она становится более выраженным, когда он добавляет: «Похоже, ты приняла решение».

✽✽✽

Когда менее чем через тридцать минут я прихожу в Танту, Артуро ждет меня возле клуба.

— Ты взяла такси?

— Да

Он стонет. — За это он мне яйца отрежет . Может быть, не говори ему об этом.

— Он все еще здесь?

"В его офисе. Я отведу тебя к нему.

Я следую за ним внутрь, шум клуба сразу же заглушает меня. Уже почти полночь, и вечеринка в самом разгаре. Повсюду девушки, каждая из них красивее другой. Мой живот переворачивается в тревожной агонии.

Мы поднимаемся по лестнице и направляемся к задней части здания, где Артуро указывает на безымянную толстую черную дверь.

— Он там.

— Ты сказал ему, что я приеду?

Он качает головой.

Неопределенность наполняет меня, заставляя мое сердце биться чаще. Я боюсь того, что найду по ту сторону этой двери.

— Он… Мои слова застревают в горле. — Он один?

Уголок его рта приподнимается. — Открой дверь и узнай.

Совершенно бесполезно.

Я делаю глубокий вдох, моя ладонь сжимает ручку двери. У меня перехватывает дыхание, когда я открываю дверь и вхожу.

Тьяго сидит за своим столом. Он откинулся на спинку стула, его голова покоится на сиденье, глаза закрыты. Его грудь ритмично поднимается и опускается, как будто он спит. Я бы сказала, что он выглядит почти умиротворенным, за исключением того, что его брови нахмурены, как будто его преследуют кошмары.

И он один.

Меня охватывает приливная волна облегчения, настолько сильная, что мои колени почти подгибаются. Эмоции плотно застревают у меня в горле.

Он один.

Его глаза медленно открываются при звуке открывающейся двери. Они заметно расширяются, когда он находит меня стоящей в дверном проеме. Эмоции в его взгляде неразборчивы. Я не могу сказать, рад ли он, раздражен или зол, увидев меня, но вокруг его рта не веселые морщинки, которые открывают зияющую дыру в моей груди. И все же электричество между нами мучительно. Он смотрит молча, его глаза так пристально впиваются в мои, что у меня повышается температура тела.

Я чувствую жар и румянец.

Колени слабые и шаткие.

Я чувствую себя неуверенно

Я ненавижу это.

Расстегнув сначала пояс пиджака, затем пуговицы, я сбрасываю плащ и бросаю его на диван слева от себя, сразу же получая облегчение от воздуха в комнате.

Его ноздри раздуваются, а челюсти скрежетают, когда он смотрит на то, что на мне надето. На мне подходящий розовый пижамный комплект, состоящий из крошечных шелковых шорт и топа с ремешками в сочетании с угги с низкой посадкой. Я вряд ли надела подходящую одежду для выхода из дома — не говоря уже о одежде, подходящей для посещения клуба — но я выбежала из дома, не удосужившись переодеться, схватив ключи, пальто и ничего больше.