У него временно отобрали оружие, поэтому он приходит сюда по моей милости. Все пистолеты в комнате, кроме моего, направлены ему в голову, но он с легкостью их игнорирует. Он производит впечатление человека, которому все на свете безразлично.

В моей голове звучит сигнал тревоги, что это ловушка, но я не понимаю, как такое могло быть.

Он плюхается в кресло напротив моего стола и кладет локти на подлокотники, переплетая пальцы на животе.

— Интересная тактика, появиться здесь.

Он усмехается, быстро сверкая зубами, прежде чем сказать: — Я не из тех, кто играет в детские игры. — Его взгляд становится проницательным, и он сразу переходит к делу. — Ты убил моего отца.

Он говорит это с такой же эмоциональностью, как если бы мы обсуждали наши налоговые декларации.

Новый капо итальянской мафии оказался не таким, каким я его ожидал. Я уже могу сказать, что это другой противник, чем итальянцы, с которыми я привык иметь дело, и для которого потребуется больше умственных способностей, чем обычно.

Я приветствую этот вызов. Пора.

— Убил

Он пренебрежительно машет рукой между нами.

— Я должен поблагодарить тебя за мою грязную работу. Я пытался придумать, как избавиться от старика. Ты сделал это за меня, и я должен был держать свои руки в чистоте».

Я откидываюсь на спинку стула и смотрю на мужчину напротив меня. Если бы я сидел перед человеком, убившим моего отца, он был бы уже мертв.

— Не его фанат? — Я спрашиваю.

Он смеется. — Нисколько. Он был плох для бизнеса. Семья когда- то была жемчужиной Подземного мира, а посмотрите на нас сейчас. Едва сводя на нет исторически заработанное уважение и не более того. Я намерен вернуть нам былую славу и, возможно, наконец смогу убрать его с дороги.

— И почему я позволю тебе это сделать, если я мог бы просто убить тебя прямо сейчас и сбить еще одну фигуру с доски твоей семьи?

Он легко улыбается. — Ты можешь, если ты хочешь. После меня на должность капо ждёт бесконечная очередь двоюродных братьев Леоне, так что ты просто заменишь меня кем-то гораздо менее подходящим для работы с вами. — Он потирает рукой подбородок, рассматривая меня. — Там достаточно места для нас обоих. Если мы будем работать вместе, мы сможем подтянуть друг друга к вершине и максимизировать наш прибыль.

— Я уже на вершине, — отмечаю я, не понимая, зачем вообще веду этот разговор с человеком, который в лучшем случае связан с людьми, ответственными за смерть Адрианы.

— Возьми ситуацию моей семьи как доказательство того, что достичь вершины гораздо легче, чем оставаться там. Если мы вдвоём встанем плечом к плечу, то сможем дать отпор тем, кто посягает на нашу территорию. Мы могли бы выйти за пределы Великобритании, и я знаю, что ты заинтересован в этом.

Это не импровизированная встреча. Очевидно, этот человек провел исследование обо мне, прежде чем приехать сюда. Это объясняет, почему после смерти Аугусто не последовало немедленного возмездия за убийство око за око.

Маттео замечает мое пустое выражение лица и добавляет: — У меня есть кое-что, что я могу предложить тебе, что улучшит эту сделку.

— Вперед, продолжай.

— Я помогу тебе найти убийцу твоей сестры.

Мои глаза прищуриваются на него и в то же время я слышу позади себя звук срабатывания предохранителя. Я оглядываюсь через плечо и вижу Хоакина с разъяренным выражением лица, его рука с пистолетом трясется, когда он направляет его на Маттео.

Мужчина, о котором идет речь, едва взглянул на него, оставаясь равнодушным к направленной на него опасности.

— Почему ты бы так поступил? — спрашиваю я, не поправляя Хоакина за его покровительство.

— Я не хочу, чтобы в моей организации был мошенник, больше, чем ты, и, в отличие от моего отца, я не буду его защищать. Я помогу вам разобраться в том, что произошло, и выдам вам всех виновных. Я не буду вмешиваться в любое наказание, которое ты выберешь.

— Что ты хочешь взамен?

Маттео раскидывает руки, олицетворение близости.

Я вижу в нем хамелеона, которым он является.

— Перемирие. Больше никакого кровопролития. Больше никаких преследований членов моей семьи. Сегодня это закончится. Если я выйду из этой двери без соглашения, то это война. Но если ты согласишься на эти условия, то до этого момента я буду игнорировать твои преступления против моей семьи. — Он улыбается. — Думаю, ты согласишься, что мое предложение чрезвычайно щедрое.

Я рассматриваю его, пытаясь увидеть ложь в его глазах.

Он прав. Его условия почти милосердны в своей снисходительности. Я бы не простил преступлений против своей семьи за такую маленькую цену.

Улыбка исчезает, его губы вытягиваются в плоскую серьезную линию, когда он сжимает челюсти. Мышца на его щеке дергается.

— И, — добавляет он через мгновение.

Вот оно. Я знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Я поднимаю бровь, глядя на него. — Я знал, что это не бескорыстное занятие.

— Никогда не утверждал, что это так, — шутит он в ответ.

— Что ты хочешь?

Острые, напряженные глаза пронзают меня. Что бы он ни хотел от меня, он готов ради этого пойти на войну.

— Женщину в золотом платье.

Я напрягаюсь, мои плечи натягиваются на рубашку. Это едва ли не последнее, что я ожидал от него.

Его кулаки сжимаются, когда он замечает мою реакцию.

— Что?

— Пару месяцев назад на гала-концерте Каллума Телье была женщина в золотом платье. Я видел, как она обнимала тебя. — Его глаза гневно сверкают, выражая самое явное проявление горячих эмоций, которое я когда-либо видел от него. — Я предполагаю, что она одна из ваших. Я хочу ее.

Он наклоняется вперед, и я впервые вижу человека за маской. Хитрые, коварные глаза, решительная постановка челюсти, безжалостное выражение лица.

Именно для этого он пришел сюда. Это то, чего он намеревался достичь — выйти с этим из моего офиса.

Вот как для него выглядит победа.

Речь идет не о перемирии или союзе. Нет, это второстепенные цели.

Речь идет о Валентине.

Страстность в его тоне полностью противоречит его ранее спокойному поведению.

Тревожные звоночки срабатывают, когда он говорит о моей младшей сестре. — Откуда ты ее знаешь?

Он стоит и смотрит вниз, туда, где я сижу.

— Это не имеет значения и не касается тебя. Дело в том, что я хочу ее и она будет у меня. Отдай ее мне, и я даю тебе слово, что я помогу тебе узнать, что случилось с твоей сестрой, — объявляет он.

✽✽✽

Позже я сижу один в баре перед тем, как Танта откроется на ночь, пытаясь успокоить плохое настроение пятым стаканом виски. Сколько бы я ни пил, я не могу избавиться от образов моей жены. Они выгравированы на задней стороне моих век. Каждый раз, когда я моргаю, она здесь. Искушает меня, заманивает к себе. Расшатала меня, как проклятое землетрясение, и смешала все кусочки внутри меня.

Мой телефон в другой руке. Я наблюдаю за мигающей неподвижной точкой, где она находится. Я смотрел на это часами.

Между тем, я уверен, что она даже не подумала обо мне с тех пор, как я вчера ушел. Я сердито рычу и прячу лицо обратно в стакан.

— Что ты здесь еще делаешь, шеф? — спрашивает Артуро, подходя к бару и садясь на табуретку рядом со мной.

— Пью.

— Я вижу. Ты снова собираешься спать здесь сегодня вечером? — Когда я смотрю на него, он объясняет: — Марко сказал мне, хотя я мог догадаться, судя по тому дерьмовому настроению, в котором ты находился со вчерашнего дня».

— Осторожно, — предупреждаю я.

Он фыркает и машет Софии, бармену, чтобы та налила ему выпить и налила мне. «А нет ли здесь какой-то блондинки, которая с нетерпением ждет, когда ты пойдешь домой?»

— Нет, — отрезаю я, беря стакан. Лед громко звенит.

Тишина затягивается, пока он делает глоток напитка.

«Я этому не верю».

Я беспорядочно переворачиваю стакан набок, мои глаза тускнеют. Алкоголь развязывает мне язык, пока я не прибегаю к своей версии выплесывания кишок. Часть меня чувствует себя расстроенным подростком из-за того, что не может удержаться от разговора о проблемах моей девочки.