Ее губы приоткрыты, дыхание поверхностное. Ее глаза скользят между моими, пока она оседлала волну похоти, которую мои слова развернули внутри нее. Я знаю, что если бы я запустил руки ей в трусики, я бы увидел, что она мокрая.

Это упражнение на контроль, и мне на самом деле не нужно протягивать руку и прикасаться к ней.

— Если ты так уверен, что я охотно пересплю с тобой, тогда отпусти меня, — бросает она вызов.

Я ухмыляюсь. Небрежно вытянув руки по обе стороны от себя, я вопросительно смотрю на нее. — Я держу тебя в плену?

Ее глаза расширяются, а затем становятся настороженными. Когда я не двигаюсь и не прикасаюсь к ней, она сдвигает одну ногу в сторону, затем другую. Она повторяет это движение, глядя на меня, как пугливое животное, наблюдающее за приближающимся хищником, пока я не перестаю стоять между ней и дверью.

Она не убегает, хотя я знаю, что она, должно быть, умирает от этого, и это только усложняет мне жизнь. У меня кружится голова от необходимости иметь ее, трахать ее.

— Тэсс.

Она замирает менее чем в футе от двери. То, как напряглась ее спина и поджаты плечи к ушам, говорит мне о том, что она боится, что я причиню ей боль. Что я махал перед ней надеждой на побег только для того, чтобы в самую последнюю секунду вырвать ее из лап свободы.

Тем не менее, она смотрит на меня через плечо. Она не склоняет голову и не отводит взгляда. Она смотрит мне прямо в глаза и бросает мне вызов.

Она должна бояться того, насколько сильной является моя страсть к ней. Я не могу обещать, что не причиню ей вреда, когда она в конце концов подчинится мне.

— Я решил, что ты мне нравишься.

Она усмехается. — Это не твое дело. Я не продаюсь, Тьяго.

Она намеренно использует мое имя. Это сделано для того, чтобы уравнять нас, превратить меня из жестокого убийцы и лидера картеля в просто человека, который мог бы проявить к ней милосердие.

Происходит наоборот, потому что я не часто слышу свое имя и определенно никогда раньше не слышал, чтобы оно швыряло в меня такой яд. Мне нравится этот ее огонь. Она непреднамеренно отмечает меня как свою, используя мое собственное имя.

— У каждого есть цена.

— Не у меня.

Я смотрю на нее и засовываю руки глубоко в карманы.

— Может, и нет, — соглашаюсь я. Медленная мрачная улыбка растягивает мои губы. — Но мы оба знаем кого-то, кто знает это, не так ли, amor?

Она бледнеет, и я уже через несколько секунд я готов кончить в брюках при виде ее бледного лица, теряющего весь свой цвет.

Ее подчинение будет чертовски сладким на вкус. Я свищу, пронзительный звук пронзает воздух, и двери открываются. — Пропустите ее.

Я отворачиваюсь и не смотрю, как она уходит.

✽✽✽

Артуро возвращается в комнату вместе с Марко. Выражение его лица говорит мне, что он знает, что я собираюсь сказать, еще до того, как я это скажу.

— Она, — говорю я ему. — Я хочу ее.

✽✽✽

Глава 10

Тьяго

Неделю спустя Александр Ноубл берет трубку и вызывает Тесс к себе в офис. Я знал, что она дома, когда ворвался к ней домой, чтобы встретиться с ним, но мне не хотелось видеть ее, пока все не будет сделано.

Оказывается, разговор с ее отцом занял менее десяти минут. У него не было выбора в этом вопросе, но он, тем не менее, с готовностью согласился на мое предложение. Этот эгоистичный, самовлюбленный придурок был более чем счастлив дать мне именно то, что я хотел, если это означает, что он не умрет.

Даже если это означает принести в жертву собственную дочь.

Тесс входит с решительным выражением лица. Она выглядит так, будто готова к битве, хотя не знает, что произойдет. На ней нежно-розовый свитер, джинсы-клеш и пара пушистых тапочек. Без рабочей одежды и вечернего платья она выглядит теплой и уютной.

Полностью идеальной.

Я не видел ее неделю, и что-то у меня в желудке сжимается, когда я снова вижу ее. Я с беспристрастным интересом наблюдаю за реакцией своего тела.

Теперь, когда я знаю, какие упругие сиськи она спрятала под всем этим кашемиром, я хочу сорвать их с нее зубами.

— Ты звонил, отец?

Наконец она замечает меня, стоящего со скрещенными руками в дальнем углу его кабинета, и выражение ее лица становится сначала встревоженным, затем настороженным. По ее щекам разливается жар, то ли от удивления, то ли от возбуждения, я не уверен. Она щурится на меня, словно забывая, что ее отец все еще находится с нами в комнате.

То есть, пока он не заговорит.

— Поздравляю, ты выходишь замуж, — заявляет Алекс.

После этого объявления она резко повернула голову и посмотрела на отца.

— Что? — восклицает она в недоумении. — За кого?

— За меня, amor.

Я принял решение в тот момент, когда она сказала мне, что пенсионер, который танцевал с ней, думает, что собирается на ней жениться. Это был последний раз, когда другой мужчина собирался прикоснуться к ней.

Лицо Тесс исказилось от негодования, когда она увидела мою удовлетворенную улыбку. Она выглядит более испуганной, чем когда стояла рядом с трупом Анджело Леоне.

Она отворачивается от меня, тут же отпуская меня, чтобы снова сосредоточить свое внимание на отце.

Мое веко дергается в ответ.

Я заставлю ее заплатить за это.

— Ты не можешь быть серьезным.

Он бесстрастно смотрит на нее, ничего не говоря. Потрясение заставляет ее голос подняться на октаву.

— Я не понимаю. Почему? Ты сказал, что у меня есть год! Прошел всего месяц; Тристан не вернется даже до лета. Почему ты передумал? — Когда он не отвечает, вместо этого сосредоточившись на своих бумагах, она продолжает, слова вылетают из ее рта со скоростью миля в минуту. — У меня есть работа, есть проекты, есть планы. Ты не можешь просто принять это решение, не поговорив предварительно со мной!

Я тихо стою в стороне, наблюдая, как все это разворачивается. Ноубл даже не соизволил поднять голову и посмотреть на нее.

Когда он все еще молчит, она бросается к столу и хлопает руками по поверхности, чтобы привлечь его внимание.

— Ты не можешь сделать это со мной! Это моя жизнь.

— Ты моя дочь, а это значит, что твоя жизнь принадлежит мне, — говорит он отстраненно. — Я решу, что с этим делать.

— Пожалуйста, не делай этого, — умоляет она, меняя тактику. — Пожалуйста.

Ее голос дрожит. Если бы она просила о чем-то другом, кроме отказа выйти за меня замуж, я бы перевернул небо и землю, чтобы это произошло для нее.

— Все уже решено.

Рыдания подступают к ее горлу, но она сглатывает их прежде, чем потекут слезы, к моему большому огорчению. Я хочу ее слез. Я хочу ее гнева. Я хочу ее улыбки и ее смеха.

Я хочу все это. Вот почему я беру все это.

Понимание появляется на ее лице, когда она, кажется, осознает окончательность своей ситуации. Тем не менее, она отказывается это принять.

— Если ты намерен так быстро выдать меня замуж, тогда, пожалуйста, выбери кого-нибудь другого. Кто-нибудь еще. Не он.

Она даже не смотрит на меня, когда говорит это. Мое настроение мгновенно портится, словно буря, проносящаяся через мое тело и разум.

— Он преступник! — Глядя на ее профиль, я вижу, насколько испуганы ее глаза. Они касаются его руки, все еще перевязанной перевязью. — Я знаю, что он с тобой сделал, отец. Я знаю, что он напал на тебя не случайно. Я видела, как он убил человека на прошлой неделе. Он убийца, и ты хочешь, чтобы я вышла за него замуж? Неужели ты вообще не заботишься обо мне?

Ненавижу, как тихо и хрупко звучит ее голос. Ему лучше не отвечать на ее вопрос честно, даже если ответ до боли очевиден — Алекс Ноубл заботится только о себе.

Я делаю шаг вперед и смотрю на него, когда он открывает рот, чтобы ответить. Он вздрагивает и смотрит на контракт, который составил Артуро. Он подписывает его и снова смотрит на свою дочь.

— Если ты это знаешь, то ты знаешь, что эта истерика, которую ты закатываешь, приведет только к неприятным для тебя последствиям. Совет? Я предлагаю тебе делать все, что он хочет.