— Тысяча пятьсот за то, что она случайно кастрировала босса во время этого упражнения, — кричит Хоакин.

— Я приму это пари, — отвечает Луиза, хлопая Хоакина по руке, чтобы заключить пари.

— Я удвою сумму, — добавляет Марко.

Тесс игнорирует их, вместо этого глядя на меня.

— Что ты имеешь в виду, говоря о глазах?

— Одной из самых эффективных защитных мер, помимо преследования семейных драгоценностей, является выкалывание глаз. Ты берешь свою руку и изо всех сил прижимаешь пальцы к глазницам нападавшего. — Пока я говорю, я прикасаюсь ее руками к своим глазам, демонстрируя все, что могу. — Цель состоит в том, чтобы ослепить их или, по крайней мере, дезориентировать. Глаза представляют собой мягкие ткани и имеют очень слабую защиту, что делает их легкой целью для нападения.

Тесс отшатывается. — Я не думаю, что смогу это сделать.

Переведя ее руки обратно на мою грудь и крепко сжав их там, я открываю глаза и смотрю на нее.

— Мне нужно, чтобы ты сделала. Если с тобой что-нибудь случится… — У меня незаметно перехватывает дыхание. — Если с тобой что-нибудь случится, мне нужно, чтобы ты попробовала все. Пнуть, кусать, шлёпать, царапать — всё, что только можно придумать, чего бы это ни стоило. Грязно бороться. Драться изо всех сил. Мне нужно, чтобы ты боролся за свою жизнь, и мне нужно, чтобы ты победила , чтобы что бы ни случилось, все закончилось тем, чтобы ты вернулась ко мне. Я не гонялся за тобой по Европе месяцами только для того, чтобы стать вдовцом.

Она наклоняется вперед и целомудренно чмокает меня в губы, а затем успокаивающе похлопывает меня по груди. — Это чисто теоретически. Все это нереально.

— Это происходит до тех пор, пока этого не произойдет. — Мой голос огрубел. Грубый. — И если мой кошмар когда-нибудь станет реальностью, я обещаю, что я сделаю все. Я сам переверну Небеса, Землю и семь кругов Ада, чтобы найти тебя и вернуть домой. Но мне нужно знать, что пока я это делаю, ты будешь каждую минуту бороться за то, чтобы выжить и вернуться ко мне. Обещай мне, что ты это сделаешь.

В ответ Тесс глубоко и судорожно вздыхает и мягко улыбается мне. — Я обещаю.

✽✽✽

Глава 48

Тесс

Я лечу по больничному коридору, чуть не столкнувшись с медсестрой, которая поворачивает за угол и встает передо мной.

— Осторожней! — она вопит.

Мой мозг настолько охвачен нахлынувшими на меня эмоциями, что я даже не уверена, что смогу извиниться. Я бегу в отчаянии, не обращая внимания на то, с кем или с чем я сталкиваюсь, размахивая руками, направляясь к информационной зоне.

Я не могу остановить движение по мере приближения; Сначала я врезаюсь в ребра стойки регистрации, мои руки громко хлопают по стойке, когда я ловлю себя. Завтра останется большой болезненный синяк, но сейчас я его даже не чувствую.

Медсестра за столом испуганно смотрит на меня, терпеливо ожидая, пока я переведу дыхание и наконец смогу заговорить. — Да, привет. Извините… — я задыхаюсь. — Я ищу Беттину Ноубл. Судя по всему, ее госпитализировали пару часов назад. Я только что получила уведомление. Я ее дочь, Тесс.

О боже, я чувствую, как слезы собираются у меня на глазах, угрожая вырваться наружу. Меня гложет чувство вины. С тех пор, как я вернулась домой, я настолько увлеклась своей жизнью, что видела маму только один раз, за коротким обедом. Мы ели у меня в офисе, а я периодически проверяла свою электронную почту. Я даже не повела ее в какое-нибудь хорошее место. А сейчас она в больнице, и я не знаю, в каком она состоянии и насколько серьезны ее травмы.

— Хорошо, мисс. Переведите дух, мы поможем вам найти вашу маму, хорошо?

Я трясущимся киваю, и в уголках моих глаз блестят слезы. — Спасибо, — задыхаюсь я, торопливо вытирая их.

Больница уведомила меня как ее ближайшего родственника тридцать минут назад. Я была в туалете офиса, когда ответил на звонок. Мой желудок упал так внезапно, что я подумала, что потеряю сознание. Все между тем и сейчас немного размыто. Все, что я знаю, это то, что мои ноги бездумно вынесли меня из ванной прямо в такси. Я ушла без сумки и пальто, не предупредив Артуро.

Всю поездку я думала о том, чтобы позвонить Тьяго. Нет, я боролась с отчаянным желанием позвонить ему. Он был первым человеком, о котором я подумала, когда получила эту новость. Мне хотелось уткнуться лицом ему в грудь, почувствовать, как его толстые руки сжимаются вокруг меня, когда он держит меня и говорит, что с ней все будет в порядке.

В итоге я не позвонила. Мы с ним никогда не говорили о таких ситуациях, он и я. Возможно, он мой муж, но у нас нет традиционных отношений или брака. Будет ли ему вообще интересно, если я позвоню ему и расскажу, что произошло? Я боялась, что он скажет, что у него есть дела поважнее, чем отнимать время от работы, чтобы быть рядом со мной. Я боялась, насколько сильно мне причинят боль эти слова.

Каким-то образом я наделила его силой причинить мне катастрофический, необратимый вред. Я не сомневаюсь, что он бы использовал это, если бы знал, но тот факт, что он, кажется, даже не осознает этого, означает, что он может причинить мне боль, даже не пытаясь. Мне нужно быть осторожной, чтобы защититься от него, не позволить себе упасть до конца ради него.

Этот ущерб будет фатальным.

Вместо этого я нарушила правило отсутствия контактов с Тристаном и отправил ему сообщение о том, что наша мама находится в больнице. Затем я написала Артуро и отправил ему то же сообщение. Я не хотел, чтобы кто-то излишне беспокоился обо мне.

— Нашла ее. Она в отдельной комнате номер тридцать два в нашем восточном крыле. То, что ты собираешься сделать, это…

Я благодарю ее за инструкции и направляюсь в восточное крыло. Когда я подхожу к двери с номером тридцать два, выходит врач и закрывает за собой дверь.

— Извините, вы только что были с Беттиной Ноубл? — Я спрашиваю.

Красивые зеленые глаза поднимаются от таблицы в ее руках и встречаются с моими. — Я была.

— Я ее дочь, Тесс. Можете сказать мне что случилось?

Взгляд врача смягчается. — У вашей матери сломана рука, несколько крупных гематом на лице и небольшие порезы на теле.

— О Боже. — Моя рука подлетает ко рту, и я смотрю на мать через оконный проем. Ее рука в гипсе, но лицо отвернуто, поэтому я не вижу ее травм.

— С ней все будет в порядке, но ей предстоит некоторое восстановление.

— Она рассказала, что произошло?

Молчание доктора заставляет меня повернуться к ней. Ее рот расположен в плоской линии. — Она говорит, что упала.

Яма в моем желудке превращается в пещеристый кратер. Я не первый раз слышу, как моя мама использует это оправдание, и никогда не потому, что она действительно упала. Я точно знаю, что это значит.

— Я пыталась поговорить с ней об этом, но она не отклонялась от своего первоначального объяснения

Я грустно качаю головой. — Она не скажет

— Это не в первый раз?

— Нет.

Доктор смотрит на файл моей мамы, затем снова на меня. — Раньше ее госпитализировали только один раз, и то из-за перелома, связанного с катанием на лыжах. Никаких других предыдущих посещений. Чтобы убедиться, что я понимаю, — добавляет она прямо. — Он обостряется.

Я киваю, комок в горле становится густым и мешает.

— Я могу дать тебе адрес, где ей смогут помочь.

— Она никогда не пойдет туда. — Я снова смотрю на маму. — У нее есть ресурсы уйти, но она просто… не захочет

— Многим женщинам это тяжело. Но когда ситуация обостряется вот так, — она делает паузу. — Уход становится вопросом жизни и смерти.

— Я понимаю.

Доктор успокаивающе кладет руку мне на плечо и смотрит на меня с сочувствием. Я поражена ее теплотой. — Ты можешь пойти туда и увидеть ее. Я доктор Кавано. Спроси меня за столом или позвони мне, если у тебя возникнут вопросы, — говорит она, протягивая мне свою визитную карточку.

— Спасибо.

Она собирается уйти, но затем останавливается и поворачивается ко мне. — О, я забыла упомянуть, что нам пришлось ввести твоей матери внутривенное обезболивающее. Справедливое предупреждение: оно должно скоро появиться. Возможно, она немного сходит с ума, но в конце концов она заснет, и это пройдет.