— Ты не вернулся домой после того, как я… после того, как я сказала тебе пойти к Клаудии. Я задавалась вопросом, если… — Я замолкаю, не в силах даже произнести эти слова вслух.

— Amor, — рычит он, крепко сжимая мое лицо руками. — Прошлой ночью я спал на диване позади тебя. Ты единственная женщина, с которой я спал за последние годы. Единственная женщина, о которой я думаю весь день и хочу похоронить себя внутри, как только приду домой. Зачем мне вообще идти к кому-то другому?

— Потому что я была глупа и оттолкнула тебя.

— Ты не была глупа. Мы поссорились, и я уверен, что таких будет еще много. Мне также жаль, что я на секунду заставил тебя подумать, что ты не совсем та, кого я хотел. Он осторожно убирает волосы с моего лица. — Но ты ошиблась. Сегодня вечером я возвращался к нам домой и планировал сделать все возможное, чтобы ты увидела ошибку в своих рассуждениях . Все, что я ждал, это нотариально заверенные документы на твое имя. Ты опередила меня, придя меня искать, но я не смог бы остаться в стороне еще на одну ночь. Его рука сжимает мою шею. — И ты, приходя сюда, ищешь меня? Претендуешь на меня? — хрипло бормочет он. — Ты понятия не имеешь. Если бы я мог порезать себя и показать тебе, как отчаянно мои мысли мчатся к тебе, как безумно течет моя кровь по тебе, как отчаянно бьется по тебе мое сердце, это напугало бы тебя до чертовой смерти.

Пузырь облегчения вырывается из моих губ, когда его рот приближается и накрывает мой. Поцелуй жесткий, отчаянный и полный глубокого желания. Он захватывает мое тело жадными пальцами и грубыми ласками, его рот скользит по моему с голодом, от которого у меня перехватывает дыхание.

Сначала он нежен, но затем его хватка становится болезненной и собственнической. Он отрывает свои губы от моих, отрывается от меня, чтобы отдышаться, и оставляет у меня губы, опухшие от его атаки. Его грудь неровно поднимается и опускается, но не это привлекает мое внимание. Это выражение его глаз. Он смотрит на меня так, будто ему физически нужно больше, как будто отсутствие моих губ причиняет ему телесную боль.

— Что вы выбираешь? — спрашивает он голосом, огрубевшим от похоти. Тяжёлое дыхание обтекает мои губы. — Я должен предупредить тебя, что если ты решишь покинуть меня, это не значит, что я не последую за тобой. Я даю тебе выбор, когда у меня его нет, потому что я не могу жить без тебя.

Мои руки обнимают его за шею, я притягиваю его к себе, нахожу его губы своими и целую со всеми эмоциями, хранящимися в моей душе. Он стонет, притягивая меня ближе, прижимая меня к своему телу грубыми руками.

Прошло всего двадцать четыре часа, но я ужасно по нему скучала. Вернувшись в его объятия, я чувствую себя как дома, после ночи, проведенной в штормовом море. Я не хочу быть где-то еще.

— Мне не нужны документы, я давно сделала свой выбор, — выдыхаю я. — Я никогда не оставлю тебя.

Золотые глаза сверкают, зрачки расширились до размеров четвертака. Обещаешь?

— Я обещаю.

Тьяго яростно прижимает мой рот своим, грубо толкая меня обратно на стол. Он хватает меня за задницу и поднимает на руки. Наши губы теперь на одном уровне, и он использует этот новый угол, чтобы углубить наш поцелуй. Моя киска непристойно трется о его твердую длину, пока мы оба не издаем непристойные звуки удовольствия.

Его рука сжимает переднюю часть моего горла и сжимает, оказывая давление, чтобы разделить нас.

— Помнишь, что я тебе говорил, если ты когда-нибудь снова заговоришь о разводе?

Я качаю головой, хотя и помню.

Его голос становится медовым, когда он шепчет слова мне в ухо. — Что я надеру тебе задницу.

Я стону в ответ, и его рука сжимает мое горло.

— Ты считаешь, что заслуживаешь наказания?

— Д-да.

Он отпускает меня, и я медленно скольжу вниз по его телу, пока мои ноги не касаются пола.

— Нагнись над моим столом и покажи мне, где ты хочешь, чтобы я тебя наказал.

✽✽✽

Глава 57

Тесс

Пульсирующая потребность выстреливает прямо в мою киску по его знойному приказу. Я разворачиваюсь и хватаю шорты, спускаю их по бедрам и снимаю, как меня просили.

Тьяго внезапно прижимается к моей спине, его рука обхватывает мое горло сзади. Его губы находят мое ухо.

— Эти шорты, амор, — рычит он. — Никогда больше не носи их вне дома.

Я молча киваю, моя кожа горит, и он делает шаг назад. Следом снимаются мои трусики, и я слышу, как он идет к двери и запирает ее. Когда он поворачивается ко мне спиной, я уже распласталась на его столе, выставляя напоказ свою задницу.

Он громко стонет, подходя ко мне.

— Такая красивая и такая послушная. Благоговейная рука опускается и нежно ласкает мою обнаженную кожу. — Сегодня я не буду использовать свой ремень. Мне нужно почувствовать, как эта задница нагревается под моей ладонью.

А затем он отстраняется, и мне на правую ягодицу обрушивается жёсткая пощечина.

Я дергаюсь вперед, мои бедра ударяются о край стола, усиливая восхитительную боль. Он закидывает мою бретельку высоко на спину и облизывает небрежную линию от моей задницы до позвоночника, а его рука снова опускается, на этот раз по другой ягодице. Я громко стону, прохладный воздух касается мокрого места на моей спине и заставляет меня дрожать.

Он дергает меня за воротник и тянет его вниз, затем вонзает зубы в кожу там, где моя шея встречается с плечом, на этот раз резко хлопая меня по заднице три раза. Между вниманием его рта и болью его ладони на моей коже я почти схожу с ума от похоти.

— Никогда больше не упоминай о разводе, — предупреждает он. — В следующий раз я не буду так прощать.

— Я не упоминала! Говорю я задыхаясь и пытаясь отдышаться. — Я думала, ты этого хотел.

Тьяго обхватывает меня за затылок и прижимает к столу, не давая мне выгибаться вверх каждый раз, когда он меня шлепает. Его рука опускается снова и снова, чередуя жестокие удары и жадные ласки пальцев, впивающихся в мою покрасневшую кожу. Слёзы жгут уголки моих глаз, в то время как возбуждение туго скручивается в моём животе. Я вся мокрая и отчаянно хочу, чтобы он меня трахнул.

— Если бы кто-то приставил пистолет к моей голове и заставил меня выбирать между смертью или разводом с тобой, я бы сам поднял руку и нажал на курок, — гортанно отвечает он.

Он переворачивает меня и усаживает на свой стол. Я вздрагиваю, когда моя горящая задница соприкасается с холодной поверхностью, но он безжалостно тянет меня к краю, располагаясь между моими раздвинутыми ногами. Схватив мой топ обеими руками, он срывает его с меня и отправляет пуговицы в полет.

Я тянусь к нему, когда его губы опускаются на мою грудь, яростно всасывая мои твердые соски в его рот. Я стону, выгибаясь к нему, а он вслепую возится с пуговицей своих брюк, как взволнованный подросток. Он отрывает их, а затем его член прижимается к моему входу, и он вонзается по самую рукоять.

Потрясенный вздох вырывается из моих легких от дикости его толчка. Мои ногти впиваются в его спину, пока я держусь изо всех сил. Он трахает меня безумно. Это тяжело и отчаянно. Злой и собственнический. Грубый и равнодушный. И совершенно, совершенно душераздирающе. Его руки повсюду, когда его член входит и выходит из меня, захватывая мою киску злобными толчками. Он зарывается лицом в изгиб моей шеи, и когда его губы смыкаются вокруг моей точки пульса, я разваливаюсь на части. Я кончаю громко и свободно, прижимая его к себе.

— Мне нравится, когда ты кричишь для меня, amor, — бормочет он мне в горло.

Он продолжает трахать меня, несмотря на мой оргазм, поднимая меня на руки и проводя к другой стороне стола. Он настолько силен, что подбрасывает меня вверх и вниз на ходу, пронзая меня так глубоко своим членом, что достигает места, которого никогда раньше не достигал.

Он снимает меня со своего члена и переворачивает через стол, вгоняясь меня в меня сзади с лихорадочным стоном. Я слышу звук открывающегося ящика, за которым следует шорох, а затем мои ягодицы раздвигаются, и влажный палец прижимается к кольцу моих мышц.