— Хорошо, я… — она смущенно хмурит брови, ее глаза бегают из стороны в сторону, словно исследуя память. — Я не могу вспомнить, что произошло, я потеряла сознание?

Я хватаю ее за лодыжки и поворачиваю лицом к раковине, ее плечо упирается в зеркало в ванной. — Да.

— Чт…

Настороженным взглядом я наблюдаю, как на ее лице отражается осознание. Она воспроизводит моменты, предшествовавшие обмороку, ее глаза расширяются. Я ожидаю, что на ее лице появится страх или отвращение, и она снова отстранится, но вместо этого появляется тревога.

— Мне очень жаль, — шепчет она, глядя вниз.

Моя спина напрягается. — За что?

Ненавижу то, как она не смотрит мне в глаза.

— Я думала, что справлюсь с этим, но не смогла.

Ее тон прижимается к моей груди. Я обхватываю ее лицо и заставляю посмотреть на меня. Она наклоняет щеку в моих прикосновениях, глядя на меня мягкими глазами. Глаза, в которых заключены глубины всего океана, чей взгляд скользит под моей кожей и проникает глубоко в мои кости.

— Тебе не о чем сожалеть, — тихо отвечаю я. — Это из-за крови? Или потому, что я убил его?

Включив раковину, я проверяю температуру воды пальцем, пока она не станет теплой, и жду ее ответа.

— Нет, не это. Он… — она замолкает, когда я беру ее за лодыжки и ставлю ее ноги в раковину под струю горячей воды. — Он напугал меня, — признается она смущенным тоном. — То, что он обещал сделать со мной.

Мои глаза закрываются, мои руки крепко сжимают ее. В мгновение ока я снова стою перед Леоне, вся кровь в моем теле замерзает, когда он угрожает Тесс. Услышав, что он так напугал ее, что она потеряла сознание, мне захотелось найти лекарство, способное вернуть человека к жизни, чтобы я мог убить его снова. На этот раз медленнее.

Ровно выдохнув через нос, я беру мыло и наливаю немного в руку.

— Я никогда не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я обещаю.

Она обхватывает меня за локоть, привлекая мое внимание к себе. — И ты сдерживаешь свои обещания.

Мои глаза метнулись к ней, прежде чем я ухмыльнулся и ответил. — Всегда.

Ее взгляд становится задумчивым, ее пальцы впиваются в мою плоть. — Мне жаль, что тебе пришлось его убить.

— Нет, — отвечаю я сквозь стиснутые зубы.

Она качает головой. — Мне не жаль, что он мертв. Мне жаль, что он не сможет сказать вам, где находится тело Адрианы. Я не хотела, чтобы это произошло.

Схватив ее за верхнюю часть стопы, я намыливаю ее мылом, пока густая пена не начнет стекать с ее кожи. Я делаю это в течение долгих секунд, теряясь в процессе ее мытья.

В конце концов, говорю я. — Я найду другой способ.

Мои руки перемещаются к ее другой ноге, повторяя тот же процесс, что и с первой.

— Что ты делаешь?

Моя рука скользит по подошве ее стопы, несколько раз проводя по ней, пока она не станет чистой. Она тихо хихикает, мгновенно затвердевая при этом мой член.

— Отмываю твои ноги, — отвечаю я. — Почему ты сняла обувь?

Когда она отвечает, ее тон озадачен, как будто она не может до конца поверить в то, что я делаю. Понятное дело, я никогда раньше никому не мыл ноги.

— Я хотела чувствовать себя более комфортно.

— Один из моих людей мог бы принести тебе стул. Попроси в следующий раз, чтобы тебе не пришлось пачкать эти милые ножки, — рычу я, глядя на нее и целуя ее теперь уже чистую ступню.

Она смеется. — У тебя фут-фетиш или что-то в этом роде?

Я медленно качаю головой, призрак улыбки тронул мои губы. — Нет, у меня есть фетиш на тебя.

Похоть расцветает клубами дыма в ее глазах, и она тянется ко мне. Ее руки обвивают мою шею сзади, а губы касаются моих, стирая последние мысли о насилии сладким поцелуем.

Мои руки тянутся к ее талии, стаскивают ее с раковины и обхватывают меня ногами. Она прижимается ко мне, и я иду в спальню, где впервые беру жену в нашу супружескую постель.

✽✽✽

Глава 44

Тесс

— Как здорово, что ты вернулась в офис, Тесс, — говорит моя коллега по имени Челси, когда мы пересекаемся в комнате отдыха. — Мы скучали по тебе здесь.

— Как хорошо вернуться! — искренне восклицаю я. — Я скучала по вам, ребята, как сумасшедшая.

Она уходит с кофе в одной руке, машет другой, оставляя меня ждать, пока я получу свой еще варящийся кофе. Я кипучую от волнения и едва могу стоять на месте.

Мое возвращение в офис прошло даже лучше, чем я могла себе представить. В итоге я отложила это еще на неделю, убедив очень убедительного Тьяго продлить наш так называемый медовый месяц еще на несколько дней.

Хотя последняя неделя была больше похожа на настоящий медовый месяц, чем первые две.

С той ночи у Телье мы почти каждую минуту проводили вместе. Он также не выходил из дома на работу, устраивая редкие срочные встречи в своем кабинете, а затем сразу же приходил ко мне.

Верный своему слову, он был абсолютно ненасытен. Каждый раз, когда я выходила из душа, он неизбежно срывал с меня полотенце и трахал меня на кровати. Мы также продолжили наш полуночный ритуал с мороженым, и он отомстил за все мои предыдущие издевательства, наклонив меня над кухонным островом и скользнув в мою киску, одновременно кормя меня мороженным. Был даже один раз, когда я наклонилась, помогая Диане опорожнить посудомоечную машину и он подошел ко мне сзади, схватил меня за бедра. Бедной Диане оставалось меньше пяти секунд, чтобы выбежать оттуда, прежде чем с меня слетели штаны, и он погрузился в меня по самую рукоятку.

На следующий день я извинилась перед ней, воспользовавшись возможностью также извиниться за предыдущее плохое поведение.

— И мне жаль, что я отреагировала, когда ты упомянула Адриану несколько недель назад, — сказал я.

— Все в порядке, сеньора .

— Нет, понимаешь, я думала… Ну, я не знала. Я думала, она…

Я не могла найти слов, чтобы объяснить историю, которую я придумала в своей голове, но Диана все поняла. Ее глаза комично расширились.

— Ты думала, она его любовница?

— Да.

Ее лицо расплылось в доброй улыбке. — Ах, querida — , тогда вы отреагировали соответствующим образом. Возможно, вы даже недостаточно отреагировали. Если бы я думала, что вы рассказали мне о бывшей любовнице моего мужа, я бы выцарапала вам глаза.

Я рассмеялась, и мы обнялись. Потом я попросил ее рассказать мне все об Адриане. Чем больше я узнавал о ней, тем грустнее мне становилось из-за того, что мне так и не удалось встретиться со своей невесткой. Она звучала весело и энергично, из тех людей, с которыми мы с Дэгни сразу же подружились бы.

Это только еще больше укрепило мою решимость помочь Тьяго найти ее убийцу. Он сказал мне, что у него пока нет других зацепок, и я ему поверила. Но когда он вышел из кабинета после срочных встреч на прошлой неделе, он выглядел напряженным. Ну, каким бы напряженным он ни выглядел. Его плечи были напряжены, лицо напряженное, мысли далекие.

На допросе он не рассказал мне, что происходит. Мой обморок в бомбоубежище укрепил его против вовлечения меня в свои дела. Я не могла винить его за это решение, но была полна решимости заставить его рассказать мне, с какими проблемами он столкнулся.

Даже сейчас моя кожа все еще холодеет от мысли о том, чем мне угрожал Аугусто Леоне. Его лицо было скрыто телом Тьяго, так что одних его слов было достаточно, чтобы напугать меня до костей. За последнюю неделю я не раз просыпалась посреди ночи, мое сердце колотилось от страха, что кто-то придет забрать меня. Каждый раз я просыпалась крепко в объятиях Тьяго, его обнаженная грудь окутывала меня, словно кокон, и мгновенно успокаивала мое беспокойство.

Это кошмары, а не реальность, и я знаю, что скоро справлюсь с ними. Тем не менее, возможность вернуться на работу этим утром была благословением. Теперь у меня есть что-то еще, чем можно занять свои мысли о гонках, так что я не погружаюсь постоянно в приступ беспокойства.

— Так что слухи верны. Ты вернулась.

Улыбка расцветает на моем лице еще до того, как я обернулся. Я бросаюсь в объятия говорящего, крепко обнимая его, хотя знаю, что он это возненавидит.