— Я предлагаю тебе воздержаться от того, чтобы давать ей какие-либо советы, — огрызаюсь я. Ему больше не о чем беспокоиться, если он когда-либо беспокоился.

Ее глаза следят за его неповрежденной рукой, когда он берет контракт и протягивает его мне. Отчаяние омрачает ее красивые глаза. Она сдувается, когда я беру его и улыбаюсь большой подписи, украшающей нижнюю часть страницы.

Но ее борьба возвращается так же быстро. Она качает головой. — Меня не волнует, какое соглашение вы заключили или какие документы подписали. Я не буду этого делать.

С этими словами она разворачивается и уходит из офиса.

— Тэсс! — Ноубл кричит ей вслед.

— Оставь ее, — приказываю я. — Я с ней разберусь.

Он молча кивает и тревожно смотрит на меня, вероятно, недоумевая, почему я все еще здесь.

— Для нее важна работа, — отмечаю я. — Она сохранит ее.

— Но я-

— Она, — медленно повторяю я, нависая над ним и грозно кладя ему руку на плечо, — сохранит ее.

— Д-да.

Я складываю контракт и засовываю его во внутренний карман куртки, держа документы, доказывающие, что Тесс моя, рядом с оглушительным ударом в груди.

— Это только первая часть, Ноубл. Я ожидаю, что оплата процентной части будет отправлена мне к концу дня.

— Так и будет.

Марко заходит в офис со свободно висящим на боку мачете и садистски ухмыляется Алексу. Я хватаю его за плечо и снова смотрю на Ноубла. — Ты помнишь Марко по нашему небольшому визиту в офис. Он останется с тобой, пока все не закончится. Считайте это моей страховкой на случай, если ты передумаешь.

Погасив долг и уладив финансовые дела, я ухожу и отправляюсь на поиски своей сбежавшей невесты.

✽✽✽

Глава 11

Тьяго

Я брожу по темным коридорам ее дома, этаж за этажом, проверяя каждую комнату и проходя мимо четырех охранников, стоящих на каждом уровне дома. Раньше Ноубл не содержал столько постоянной охраны в своей частной резиденции. Должно быть, он нанял их после нашего небольшого разговора в его офисе.

Я польщен.

Они не делают никаких попыток остановить меня, все они достаточно опытны, чтобы понимать, что это будет проигрышная битва.

Наконец-то я выследил Тесс. Она не съежилась в своей спальне, как я ожидал. На самом деле она вообще не скрывается. Она стоит в конце коридора на последнем пятом этаже и смотрит в иллюминатор на проливной дождь.

Двигаясь в тени, я тихо приближаюсь. Я знаю, что не издаю ни звука, но Тесс, должно быть, чувствует перемену в воздухе, потому что я вижу момент, когда она узнает, что я здесь. Ее плечи напрягаются, а шея выпрямляется.

Она резко разворачивается, ярость, предательство и душевная боль отпечатываются в каждой черте ее лица. Щеки у нее сухие, слез не видно. Она раскалена яростью, но полностью контролирует свои эмоции.

Я не планировал осквернять ее, пока она официально не стала моей женой, но ее разгневанное выражение лица заставляет меня усомниться во всех моих тщательно продуманных планах. Я хочу стереть усмешку с ее губ, засунув свой член ей в горло. Покончить с моим безбрачием путем ненависти к траху моей невесты — это именно то, что доктор прописал. Я чувствую, как мышцы моей шеи расслабляются, просто думая об этом.

— Держись от меня подальше, — шипит она. — Я имела в виду то, что сказала тогда. Я не выйду за тебя замуж, и ты не сможешь меня заставить.

Как мало она, кажется, знает о моем мире.

— Конечно могу. И я сделаю это. У меня нет проблем потащить тебя, пинающуюся и кричащую, к алтарю, если это то, что нужно. На самом деле, я мог бы просто предпочесть это. Мне всегда нравились бои.

Я подхожу к ней ближе, сохраняя поступательное движение, чтобы она не заметила моего приближения.

На этот раз ее голос дрожит.

— Зачем ты это делаешь?

Ее нижняя губа слегка дрожит, и мне хочется наклониться вперед и прикусить ее.

— Я говорил тебе; ты привлекла мое внимание.

Она смотрит на меня. — Итак, ты навязываешь нам брак?

Ее глаза следят за моим языком, который высовывается, чтобы увлажнить губы.

— Это был единственный способ заполучить тебя.

Тесс скрещивает руки на груди и поднимает подбородок ко мне. — Я лучше выброшусь из этого окна, чем выйду за тебя.

— Драматично, — шучу я.

Ее глаза сверкают гневом. — Ты думаешь, это смешно?

— Я считаю, что это совершенно не нужно. Ты тратишь свое дыхание и мое время, устраивая истерику, которую я на самом деле нахожу очень забавной. Тебе повезло, что у меня, кажется, развилось терпение и чувство юмора, когда дело касается тебя, amor , я не известен тем, что у меня есть либо то, либо другое. Но это кончается только одним концом, сколько бы ты ни боролся со мной — моим кольцом на твоем пальце, ты все равно согреваешь мою постель.

Ее глаза расширяются настолько, что я вижу, как расширяются ее зрачки. Как бы она ни хотела это отрицать, ее тело гораздо больше согласилось с моим предложением, чем ее разум.

— Ты мне противен.

— Итак, ты уже это говорила.

— У тебя нет ни морального кодекса, ни этики, — продолжает она, не испугавшись. — Ты разрушаешь жизни людей ради удовольствия. Твой мир — это не что иное, как боль и смерть, и ты наслаждаешься этим. Я видела это. Видела, как ты играешь с людьми только потому, что можешь.

Я смеюсь над этим мрачным звуком, который дребезжит у меня в горле, и подползаю еще ближе. Сейчас она находится менее чем в футе от меня, но так злится, что не замечает, что я запер ее в темном углу, из которой нет выхода.

Так близко, что я снова слышу запах ее духов. Это опьяняет. Аромат гораздо более капризный, чем она сама, с ее розовой одеждой, мягкими глазами и светлыми волосами. Все сложно. Многослойная. Пряная, как личность, которую она раскрывает, когда находится рядом со мной.

Я наблюдал за ней. Она хорошая девочка, когда меня нет рядом. Ходит на работу, делает то, что ей говорят, улыбается, когда ее унижают. И только когда она идет со мной лицом к лицу, появляется искра.

Ее поведение интригует и забавляет меня, поэтому я позволяю ей говорить со мной так, как она хочет.

Я бы давно перерезал горло любому другому.

Ее грудь вздымается от сердитого вздоха. Мне хочется кусать эти губы до крови. Возможно, я вытатуирую свою фамилию на ней, раз уж ей так противна сама мысль о том, чтобы носить ее.

— Отвлекись от своих SWOT-анализов и таблиц и погрузись в реальную жизнь, Тесс. В каждом городе мира ведется настоящая игра престолов, и я, как и вты, в ней участвую. На каждого белого рыцаря есть черный. Там, где есть добро, прямо под поверхностью скрывается зло. Это сдержки и противовесы человечества. Так устроен мир . Я посредник Подземного мира, а не его создатель. Эта тьма существует независимо от того, вовлечен я в нее или нет, просто мне удалось с ней справиться.

Я протягиваю руку и надеваю на палец прядь ее волос, по-прежнему не прикасаясь к ней. С каждой минутой я теряю остатки контроля над собой.

— Я преступник, злодей, монстр. Дьявол. Я горжусь этим. Это то, кем я являюсь, это у меня в крови, это чертова физическая жажда, которую я подпитываю каждый гребаный день. Власть, влияние и сокрушение любого, кто стоит на моем пути, — это единственное, что имеет для меня значение. Но теперь есть ты, — рычу я. — А ты отвлекаешь. Не знаю почему, я этого не понимаю, но мне и не нужно это понимать, чтобы взять тебя просто потому, что я могу. Просто потому, что я этого хочу. Так и есть. Мне плевать, что ты думаешь обо мне, и мне плевать, как сильно ты с этим борешься, потому что теперь ты моя . Хочешь ты быть таковой или нет. Тебе следует благодарить любого бога, в которого ты веришь, за то, что именно я хочу тебя, что я сделаю все, чтобы заполучить тебя, а не кто-то другой. Или ты предпочитаешь, чтобы я оставил тебя тому извращенцу, который лапал тебя на танцполе?

Глаза Тесс быстро бегают между моими, застигнутая врасплох моей обличительной речью. Ее голова запрокинута назад, чтобы посмотреть на меня. Я прижимаю ее к стене и опускаю лицо вниз, пока его от нее не отделяет всего несколько дюймов. Я замечаю, как у нее сбивается дыхание, как пульс подпрыгивает на шее. Отмечаю, как у меня трясутся руки от необходимости этого исправления.