Мы медленно останавливаемся на огромном тройном перекрестке, и я открываю козырек, глядя на нее темными блестящими глазами. «Хорошая девочка», — хвалю я.

Она открывает свой визор, верхняя часть ее щек ярко-красная.

— Ты это слышал?

Я нажимаю кнопку на телефоне, которая включает мой звук, и говорю в микрофон. "Каждый. Одинокий. Стон."

Ее глаза комично расширяются, когда мой голос эхом раздается в ее шлеме. Она хлопает меня по плечу, и я громко смеюсь.

«Испачкай мое сиденье, милая. Я хочу, чтобы ты забрала все, что у меня есть».

«Это очень много оргазмов», — отмечает она.

Я наклоняю ее подбородок под шлем. «У нас есть время».

Она игриво закрывает мой козырек, и я оборачиваюсь, ожидая, когда загорится зеленый свет. Именно тогда я чувствую, как ее рука падает с моего живота и обхватывает мой член сквозь брюки. Я шиплю на выдохе, напрягаясь.

— Осторожно, — предупреждаю я шелковистым голосом.

«Ты не единственный, кто может веселиться».

Я сжимаю ее запястье и подношу ее руку обратно к своему животу. — Я только что пообещал тебе, что не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Если ты погладишь мой член, пока я еду, я разобью нас в ближайшие пятнадцать секунд.

Тесс стряхивает мою хватку и еще раз сжимает мой член, прежде чем положить руку мне на бедро.

— Я разберусь с тобой, когда мы доберемся туда, — рычу я.

«Я с нетерпением жду этого».

На соседней полосе подъезжает «Хаммер».

Тесс радостно проводит ногтями по моему животу, заставляя меня стонать. Она дразнит меня и доводит до самого края, но кроме как трахать ее перед публикой, чего не происходит, я ничего не могу сделать. Моя правая рука тянется к ткани ее платья и стягивает его вниз. Он настолько короткий, что почти полностью доходит до ее бедер когда она сидит, поэтому я держу руку на ее бедре, чтобы защитить ее.

Осознание распространяется по моему позвоночнику, когда окно водителя «Хаммера» опускается. Локоть упирается в дверь машины, за ним следует лицо двадцатилетнего мальчишки из студенческого общества, которое поворачивается и непристойно смотрит на Тесс. Его друзья на пассажирском и заднем сиденьях ободряюще подбадривают его, их лица расплываются в широких улыбках.

— Привет, детка, — протягивает водитель с сильным американским акцентом, и на его губах появляется многообещающая улыбка. «Почему бы тебе не прийти сюда и не обхватить ногами настоящего мужчину для разнообразия?»

«Да, мы втроем могли бы найти этим дырам хорошее применение», — щебечет его друг.

Руки Тесс сжимаются вокруг меня. Мой затемняющий козырек остается опущенным, когда я медленно поворачиваю голову в сторону водителя. Его улыбка исчезает и становится явно менее жизнерадостной, чем казалось, когда он обнаружил, что косо смотрит на ствол моего пистолета. Моя рука вытянута, сокращая расстояние между двумя полосами движения, пока пистолет не оказывается менее чем в футе от его лица. Его друг беспомощно падает на свое место и исчезает из поля зрения.

"Повтори это."

Он качает головой. "Я в порядке."

В моем голосе звучит как холодный сталь, мой палец с громким леденящим щелчком отключает предохранитель.

"Извинись."

— Мне п-извините, мисс, — отвечает он дрожащим голосом. Готов поспорить на сто тысяч, что он обмочился

— Миссис, — легко поправляет Тесс, поднимая левую руку в его сторону. Мое одобрительное рычание разносится эхом между нами, другая рука до синяков сжимает ее бедро.

Он призрачно бледнеет, когда рассматривает ее кольцо с бриллиантом и обручальное кольцо.

«Подними окно обратно».

— Да, сэр, — пищит он.

Он закрывает ее и выезжает на красный свет, едва не столкнувшись со встречным транспортом.

Автомобиль позади него медленно заезжает на свободное место, водитель послушно смотрит на дорогу широко раскрытыми глазами.

— Это было безрассудно, — мягко упрекает меня Тэсс.

Она не ошибается.

Но я не хочу угрожать, калечить или убивать каждого ублюдка, с которым мы вступаем в контакт. Это Тэсс заставляет их потерять рассудок и чувство самосохранения.

Если бы у меня не было такой красивой жены, продолжительность жизни мужского населения Лондона была бы намного выше, уровень смертности значительно ниже.

Я помню несколько месяцев назад, когда я беспокоился о своей растущей одержимости, о том, что она становится моей уязвимостью. Я пытался остановить это, пытался защититься от щупалец этих чувств, вторгающихся в мое сердце. Теперь я опрометчиво убиваю важные зацепки, отрубаю конечности в общественных местах и выхватываю пистолет на открытой дороге.

Оглядываясь назад, пытаться перестать заботиться о Тесс было все равно, что просить Землю перестать вращаться вокруг Солнца.

Просто невозможно.

Она моя самая большая слабость. Моя ахиллесова пята. Самый простой, самый очевидный и, конечно же, самый смертельный способ причинить мне вред.

✽✽✽

Глава 51

Тесс

Эксцесс — живое воплощение своего названия. Роскошь накатывается волнами: от старинных люстр на потолке до бархатных стен и талантливых полуобнаженных танцоров, занимающих различные подиумы вокруг клуба. Потолок возвышается минимум на тридцать футов, с него свисают роскошные канделябры. Танцпол полностью забит, из громкоговорителей с усилением басов доносится музыка.

Тьяго тянет меня сквозь толпу людей к лестнице, ведущей в VIP-зону. Его рука вытянута за спину, и он крепко держит мою руку в своей, проталкиваясь сквозь толпу. Я держусь изо всех сил, боюсь разлучиться в этой давке. Когда мы прошли лишь треть пути через толпу, он резко останавливается и оборачивается.

— Что это такое? — Я спрашиваю.

Его руки находят мою талию и притягивают меня к себе. — Это не сработает. Мне не нравится, что ты стоишь позади меня. Мне нужно, чтобы ты следила за мной.

Он прижимает меня к себе, и одна руку бдительно кладет мне на плечо. Затем он снова начинает проталкиваться сквозь толпу, свободной рукой расталкивая людей с дороги.

Находясь у него на груди, я чувствую, как его сердце бьется у моего плеча, и этот ритмичный стук успокаивает. Я украдкой задумчиво смотрю на его лицо, на решительный взгляд его глаз, на решительную челюсть.

Я позволила своей ненависти к происхождению Тьего и его работе полностью ослепить меня на долгое время. На самом деле он был моим защитником. Он защищает меня с яростью, которая не знает границ, как тогда, когда он ранее вытащил пистолет. Он спасает меня каждый день бесчисленными способами, большими и маленькими. Он всегда так делал, с тех пор, как мы впервые встретились. Возможно, он совершенно расстроен, но не со мной. Никогда со мной, кроме тех случаев, когда я хочу, чтобы он был. Это был самый большой сюрприз за весь наш брак.

Я трещусь по швам, чтобы рассказать ему о своих чувствах, но не могу. Не зная, где он находится.

Когда мы прорываемся через другую сторону толпы, Тьяго чувствует на себе жар моего взгляда и смотрит вниз. — Что-то не так? — спрашивает он, кладя руку мне на поясницу, пока мы поднимаемся по лестнице.

Когда мы доходим до лестничной площадки, я поворачиваюсь и ладонью ему в бок. — Нет, — говорю я, глядя на него из-под ресниц. — Я просто хотела, чтобы ты знал… Я недооценила тебя, когда мы впервые встретились. Ты не тот, кого я ожидала, кем я тебя считала. — Я ухмыляюсь. — Ну нет, ты такой, но со мной ты не такой. Ты всегда защищаешь меня, и я… у меня никогда раньше такого не было.

Он одет более небрежно, чем обычно: простая черная футболка и такие же темные брюки. Короткие рукава его рубашки обнажают его пронизанные шнурками, покрытые татуировками руки. Вид его мускулистого тела на фоне этого знойного клуба вызывает приступ похоти, пронзающий мою киску. Становится совершенно больно, когда его темные, блестящие глаза находят мои, и улыбка тронула его губы.

— Я бы защитил тебя ценой своей жизни, Amor.