— Ты.

— Я. Он говорит это почти высокомерно, как будто гордится тем, что сделал.

Мне не нужно задаваться вопросом, как он сюда попал, у него есть ключи. Тьяго никогда не предполагал, что угроза может быть так близко к дому, и я тоже.

— Верни мне мой телефон.

Он усмехается, демонстрируя острые зубы. — Боюсь, я не смогу этого сделать. Я не могу позволить тебе рассказать мужу о том, что ты обнаружила. Тебе действительно следовало держаться подальше от этого и заниматься своими гребаными делами. Он смотрит вниз, кладя мой телефон в карман, прежде чем его ледяной взгляд снова поднимается на мой. — Теперь мне придется иметь с тобой дело.

Ужас поднимается по моей груди и достигает горла, перекрывая мне доступ воздуха.

— Тьяго убьет тебя.

Он смеется. — Он не узнает, что это был я.

Он бьет меня кулаком по лицу, и я падаю на землю. Последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание, — это его черные туфли, приближающиеся к моему лицу.

✽✽✽

Глава 59

Тьяго

— Извини, я не могу сейчас подойти к телефону, но если ты оставишь меня в беспорядке…

Нахмурившись, я вешаю трубку, не оставив голосового сообщения. Это пятый раз, когда я сегодня вечером пытаюсь позвонить Тесс, но она не отвечает.

Я в машине возвращаюсь в Лондон. Новый поставщик, с которым я должен был встретиться сегодня вечером, так и не появился, номер, который мне дали, чтобы связаться с ним, отключился, когда я попытался позвонить.

Мои помощники, которые обычно всегда рядом со мной, сегодня вечером ушли — Марко перенес операцию по удалению проблемной рубцовой ткани из старой пулевой раны, а Артуро неожиданно был вызван по поводу чрезвычайной ситуации с его дочерью — поэтому я не могу просить их разобраться в этим поставщиком.

Было бы удивительно не поговорить с Тесс даже в обычный вечер, но что-то в том совпадении, что я встал в ту же ночь, когда не могу до нее дозвониться, меня не устраивает. Из-за многолетнего опыта у меня покалывает затылок, говоря, что что-то здесь не так.

Инстинкт подсказывает мне, что сегодня вечером меня переманили. С какой целью я не могу сказать. Чем больше я не могу дозвониться до Тесс, тем больше я нервничаю. Тем сильнее становится покалывание в шее, пока оно не становится полным.

Когда я пытаюсь позвонить в шестой раз, а она не отвечает, я подумываю выбросить телефон из окна. Меня удерживает только тот факт, что у нее не будет возможности связаться со мной.

— Как далеко мы находимся? — спрашиваю своего водителя.

— Тридцать минут, шеф.

Я собираюсь превратить заднюю часть «Роллса» в свою личную комнату ярости и за это время уничтожить ее.

— Езжай, блин, быстрее, — рычу я.

Я разблокирую телефон и звоню Дэгни.

«Ну-ну-ну», — насмешливо отвечает она. — Это сюрприз. Смею ли я мечтать, что вы звоните и великодушно предлагаете оплатить мой счет? Или это своего рода визит вежливости перед тем, как ты снова меня пристрелишь?

Я перешёл прямо к делу. — Я не могу связаться с Тесс. Я пытался позвонить шесть раз.

Она мгновенно трезвеет, сразу понимая серьезный тон моего голоса. — Я посмотрю, смогу ли я дозвониться и сразу же перезвоню тебе.

Мой телефон звонит тридцать секунд спустя, и мой желудок резко падает.

— Да?

— Она не ответила.

Моя челюсть бесшумно двигается вперед и назад. Возможно, у нее нет при себе телефона. Или, может быть…

Дэгни читает мои мысли. — Она не бежала.

— Откуда вы знаешь?

— Ну, не считая того факта, что она в… Она начинает сильно кашлять. — Извини, что-то в горле. Она очищает его еще раз, затем начинает снова. — Она не оставила бы тебя. Ты знаешь, что она бы этого не сделала.

Она права. Я не думаю, что Тесс оставила бы меня.

Но ее уход от меня был бы предпочтительнее единственного другого варианта, который могло означать ее молчание — что с ней что-то случилось.

— Я разговаривала с ней сегодня вечером, когда она готовила, — продолжает Дагни. Я громко стону, а она смеется. «Не волнуйся, она просто готовила жареный сыр».

— И с ней все было в порядке?

— Да, она… — Ее голос внезапно затихает.

Моя рука сжимает телефон. "Что такое?"

— Она расследовала похищения. Мы говорили об этом, а потом она резко сказала, что ей пора идти. Похоже, она знала, где искать… Может быть, она что-то нашла?

— Если бы она это сделала, она бы позвонила мне.

— Нет, если…

Дагни не заканчивает предложение. Ей это не нужно.

Нет, если с ней что-то случится.

От этой возможности кровь в моих жилах стынет.

Повесив трубку, я впервые за много лет молюсь. Молюсь, чтобы она оставила свой телефон в другой комнате и чтобы я нашел ее в ее любимом месте на диване в гостиной, читающую книгу, потерянную для внешнего мира.

Молюсь, чтобы я не подверг ее опасности, позволив ей помочь мне, оставив ее уязвимой сегодня вечером.

Молюсь, чтобы с ней все было в порядке, чтобы эти большие голубые глаза поднялись на меня и улыбнулись мне, когда я войду.

Но когда я врываюсь в двери нашего дома, я уже знаю, что ее здесь нет. Я чувствую это. Воздух слишком неподвижен. Тишина слишком тихая. Стены слишком жесткие, как будто они стали свидетелями чего-то, в чем отчаянно хотят признаться.

— Тэсс!

Я выкрикиваю ее имя, переходя из комнаты в комнату, ища ее, отказываясь верить в то, что глубоко в глубине души знаю, что это правда. Мое отчаяние растет с каждой пустой комнатой, которую я нахожу, пока мне не кажется, что мое сердце вылезет из горла и безжизненно упадет к моим ногам.

Ее следы повсюду. Открытый ноутбук на полу в гостиной. Грязная кастрюля в раковине. Половина съеденного жареного сыра на тарелке.

Ее телефон на стойке.

Ужас обхватывает своими щупальцами мои легкие и сжимает. Я беру трубку, и экран оживает, отражая нашу фотографию обратно ко мне. Это селфи, которое мы сделали на прошлой неделе; мое предплечье обхватывает ее плечи, мои губы прижимаются к ее волосам. Она смеется, хихикая над чем-то, что я сказал. Я не могу вспомнить, что это было.

Семь уведомлений о пропущенных вызовах находятся прямо над ее лицом.

Ярость вспыхивает в моем животе.

Кто-то взял ее.

Мне приходится бороться со своим телом, чтобы преодолеть дымку ярости и адреналина, которая окутывает мое тело, убивая рациональную часть моего мозга.

Думай.

Если она носит ожерелье, я могу ее отследить.

Иногда она снимает его перед сном. Я возношу молитвы, умоляя, чтобы она все еще носила это.

Я нажимаю на приложение безопасности на своем телефоне, и точка сразу же оживает, принося с собой небольшое облегчение.

Пока я не вижу, где она.

В том же подземном бомбоубежище я отвез ее в ночь, когда убил Аугусто Леоне.

Она ни за что не пошла бы туда одна, не только потому, что у нее нет возможности точно вспомнить, где это было, но и потому, что у нее нет причин идти.

И единственные люди, которые знают об этом и еще живы, чтобы обсуждать это, — это члены картеля.

Дагни была права: она, должно быть, нашла крота.

Дыхание у меня неровное, сердце аритмично.

Я не знаю, как долго она там, как долго она у них, если я опоздал…

Нет, я не могу позволить себе так думать.

Она в порядке, так и должно быть.

Я бегу вслепую к машине, отчаянно пытаясь добраться до нее, но ее ноутбук на полу в гостиной останавливает меня. Вокруг разбросаны бумаги.

Я касаюсь коврика для мыши, и экран оживает.

Пароль есть, но я его знаю.

РоккиРоуд21

День, когда мы впервые встретились на кухне за мороженым.

Появляется несколько окон, но верхнее — это историческое письмо из пакета файлов, которые я ей отправил. Насколько я понимаю, это одобрение банковского перевода. Продавца я знаю — он был среди тех, кто сказал мне, что им не заплатили.

Но когда я вижу, кто подписывает электронное письмо, кто санкционирует оплату, кто, как обнаружила Тэсс, предал меня, моя кровь превращается из охлажденной в ледяную.