Сразу после занятий добродушный дядька Бен, или его непоседливая жена, забирали нас из школы, привозя в свой дом, где за нами приглядывали до самого вечера, пока мой папаня не заезжал за мной после смены.

Почти каждый день, не считая занятий по тайскому боксу, я проводил дома у Паркеров, которым батя отстёгивал немного барышей за еду, ведь несмотря на мой мелкий рост, жрать я мог за троих, с радостью впихивая в себя всё, что не вредило организму слишком сильно. На радость остальным жильцам этого уютного домишки. Больше, конечно, восхищалась тётя Мэй, что превратила мой рот в измельчитель еды, куда она с радостью скидывала любые свои кулинарные шедевры, как удачные, так и не очень.

Не зная чем заняться в тишине гостеприимного жилища, нам пришлось перепробовать множество вещей, начиная от банальных книг, заканчивая розыгрышами по телефону, что впрочем обернулось увеличением наказания ещё на месяц.

Именно тогда, прогуливаясь разок по коридору школы, вместе с Паркером, я услышал знакомые словечки от компашки задротов, сидевших на скамейке.

Настольные игры! Это же был идеальный вариант. К сожалению, ни у меня, ни у Питера не было денег, чтобы купить всё причитающееся для игр в ДнД, но зато куча самых разных ништяков были у наших новых друзей, с радостью пустивших нас в свой круг за обещание вписаться за них, если хулиганы будут их доставать.

Толстый кореец Нэд и его лучший друг, не менее крупный, Билли, были странной парочкой. Несмотря на внешнее сходство, Нэд полностью оправдывал стереотип об азиатах, легко обучаясь и щёлкая университетские задачки на раз-два. Но несмотря на крупное телосложение, Нэд был слабым пацаном, едва в силах удержать пяток килограмм в руках.

В то же время его дружбан был олицетворением поговорки «сила есть — ума не надо».

-Я Билли.

Ну вот, о чём я говорил. Человек дождя.

Такой компанией мы и проводили свободные часы, порой до самой ночи покоряя подземелья, убивая чудовищ или споря о преимуществах тех или иных персонажей.

2 года спустя

Мерзкий аромат большого города. Огромные улицы, заваленные мусором, и переполненные сточные канавы, при взгляде на которые тебе кажется, что там течёт кровь — и ты не ошибешься.

Это кровь Нью-Йорка, загаженная толпами ублюдков, что считают мегаполис своим, навязывая правила простым работягам.

Они крадутся по пыльным грязным улицам, марая свои дорогие белые кроссовочки, плюясь во все стороны, лишь бы задеть или обидеть тех, кто не может дать им отпор.

Но даже на самую большую рыбу всегда найдётся рыбка покрупнее. И сейчас я, подобно хищнику с морских глубин, скользил по подворотням, прислушиваясь к нарастающему шуму.

Пьяные голоса, слишком радостные, слишком злобные и предвкушающие. Они полны похоти, полны ожидания от предстоящего удовлетворения, когда поганые руки их вонючих тел совершат очередное преступление.

Слышится топот ног, их много, скорее всего, больше пяти и каждый грохочет как чертов слон, отбивая нижними конечностями незамысловатый ритм, что слышен только в моих ушах. Беспорядочные звуки обретают правильность, выстраиваясь в симфонию смерти и отчаяния, что вновь опускалась на город.

Возня, шорох одежды, влажной от прошедшего накануне дождя, ещё не высохшей китайской подделки, проданной парочке тупых амбалов по дешёвке.

Стрёкот расстёгиваемой молний и вялая борьба. Голос главного сопровождает каждый миг, фальшиво нашёптывая успокаивающие слова, чтобы несчастная жертва, не сопротивляясь, покорно принимала свою судьбу.

Я уже близко, всего пара метров и мы сможем окунуться в водоворот событий, а в газетах его назовут очередным актом насилия и линчевания, пока несчастные «жертвы» нападения психопата в маске и плаще будут вытирать сопли на камеру, требуя правосудия.

-Правосудие... Я покажу его вам, покажу так, что вы запомните его навсегда.

Женский всхлип. Тихий и слабый, наполненный болью и пониманием. Она не может сопротивляться, но даже с трудом осознавая происходящее, не хочет чтобы случилось непоправимое. Ещё так молода, так неопытна и наивна, раз согласилась пить всякое дерьмо, принятое из рук подобных личностей. Богатая девочка из хорошей семьи, ищущая приключений на свою задницу.

Последний мой шаг за угол сопровождается подзадоривающим свистом. Собравшиеся вокруг главаря приматы радостно ликуют, хлопая в ладоши и смеясь, требуя, чтобы лидер отдал им право брачной ночи сразу после него.

Мои глаза натыкаются на отвратительную картину. Но первое, что выхватывает намётанный взгляд, это пара трусиков, раскручиваемых на пальце здоровенного черного парня, скалящегося во все свои белые ровные зубы.

Джосеф Арильски. Спортсмен, отличник, игрок в теннис. Редкая комбинация при таких богатых и занятых родителях. Отличный мальчик, что в будущем должен был стать опорой своего отца и отрадой матери. Настоящий уникум, выделяющийся на фоне других учеников своей школы и не только из-за цвета кожи.

В моём плаще лежит фотография, где этот славный мальчуган улыбается на камеру, обнимая свою младшую сестру, что и попросила меня найти его. Бедная девочка, уверенная, что её заботливый и милый старший брат, скорее всего, попал в беду, раз так сильно задержался и не пришёл домой на ужин.

Пока я тихо подкрадывался к ним, Джосеф смеялся, он гоготал, во весь голос, наслаждаясь страхом и отчаянием, проступившим на лице молодой беловолосой девушки, лежащей на капоте машине. Он стоял на коленях, нависая над ней, неотрывно смотря ей в глаза, пока его друзья сдирали с неё остатки одежды, готовясь увидеть завершающий этап представления.

Грязная подворотня, старая побитая тачка, купленная с рук у залётного алкаша, скрывающегося от налогов. Отбросы, вставшие под руку богатенького мальчика с больной головой. Накаченные по самую макушку таблетками, пивом и травой, они жаждут шоу, желают поскорее приступить, едва сдерживая себя, пока Джосеф до конца не удовлетворит свои больные фантазии и пороки.

Король баловал свою свиту, он окунался с головой в это амбре похоти, наркотического угара и власти, власти над слабым и беззащитным.

Если прямо сейчас сравнить лица двух личностей, что носят одно и то же имя, ни у кого, даже у самого последнего циника, не останется сомнений, что это разные люди. Но это не так. Как бы ни менялась одежда, эмоции и лицо, под маской милого доброго ученика старшей школы всегда скрывался монстр и сегодня я наконец его нашёл.

Рука привычным движением раскрывает телескопическую дубинку, подаренную отцом после нашей с Питом потасовки. Свободная ладонь хватает крышку от мусорного бака, сходу запуская её в полёт, сбивая короля с капота автомобиля.

-Какого? Джос? Ты в порядке, братан?

-Эй, ты ещё кто такой?

-Правосудие.

***

-Снова подрался? Когда ты только успеваешь?

-Ну, знаешь, старина, то тут, то там. Не легко быть мелким рыжим в районе, полном качков, негров и...

-Хватит, — пряча улыбку за суровым выражением лица, Питер первым открыл дверь на выход из школы, щурясь под зимними солнечными лучами, — ох, как же хорошо, что в этом году без снега. Только чистый воздух и легкая прохлада.

Именно в этот момент школьный автобус надрывисто чихнул в тщетной попытке запустить свой старый разваливающийся двигатель, тем самым выпуская из выхлопной трубы облачка чёрного газа.

-Ага, романтика дикой природы прям.

-Ой, всё.

Я уже хотел начать с другом новую перепалку, но именно в этот момент рядом с нами прошлая целая процессия из наших одноклассниц. Одетые в тёплые вещички, кутающиеся в шарфики, они мило краснели на морозе, выдыхая облачка пара. Некоторые грели замерзшие пальцы друг об друга, в то время как остальные шустро натягивали разноцветные рукавички с разными принтами и смешными украшениями.

Застыв вместе с другом, мы как пара баранов пялились на проходящих девчонок, чувствуя, как морды лица расплываются в умилении.