Я одолел всех в том проклятом доме. Двое последних спрятались наверху, надеясь пристрелить «очередного тупого линчевателя».

-Дебилы, ещё бы проорали об этом на всю улицу.

Пришлось обойти здание и забраться по пожарной лестнице. Как же американцы любят их строить. Вешают на любое жилое здание, помогая домушникам забирать больше добычи.

Не было ничего сложного подобраться к сидевшей в засаде парочке, но вот дальше произошло то, чего я никак не ожидал.

Вызванная Хьюи проститутка ударила меня тазером в грудь, практически парализуя и сталкивая с лестницы.

-Чертовы рёбра, как же больно.

По-хорошему, следовало бы наведаться в больницу, но я не настолько богат, чтобы лечить себя там от подобной мелочи.

-Вот так и помогай людям...

Сползая по стене на землю, чувствую, как начинаю медленно отключаться, чего точно нельзя себе позволять. Слишком мало в городе районов, где подобное не обернётся для тебя бедой, слишком мало хороших людей ходит в подобное время, а ещё меньше из них просто ограбит отключившегося.

-Давай же, вставай, нельзя спать.

Только боль и позволяла мне оставаться в сознании.

Со стороны берега раздался громкий смех и аплодисменты, после чего улицы Лонг-Айленда заполонила музыка. Мягкая приятная мелодия, полная атмосферности и уюта. Под такую хочется танцевать с любимой девушкой на палубе корабля, пока музыканты создают свою магию под звёздным небом.

Или, быть может, сидеть в тихом кабаке, под самое утро, когда большая часть посетителей ушла, а старый одинокий уборщик начал медленно поднимать стулья на столы, чтобы прибрать весь тот бардак, оставшийся после буйного вечера.

Глупые мысли лезли в голову. Я терял сознание и ничего не мог с этим поделать.

-Мистер, мистер...

Сквозь туман в голове до меня доносился приятный женский голос. В нос ударил аромат цветов и кондиционера для волос, приносимый ранним утренним ветром.

-Джинни, оставь ты этого бродягу, пошли уже домой. У меня родители скоро вернутся, ещё не хватало, чтобы...

Они продолжали говорить прямо над ухом. Ничего не имею против после пробуждения слышать голос симпатичной милашки, но сейчас я бы лучше пропускал мимо ушей причитания матери или ворчание отца.

С кряхтением и шипением, словно старая развалина, с трудом опираясь о стену, я начал медленно подниматься на ноги, игнорируя посыпавшиеся на меня вопросы. Хотелось шугануть их, отослать в сторонку, чтобы не мешали, заваливая побитую голову тонной вопросов.

-Постойте, куда же вы? Вам нужно в больницу! Или хотя бы в полицию!

Отмахнувшись от навязчивой девчонки, что до последнего пыталась призвать меня к разуму, я медленной хромой походкой отправился в сторону места, где мне точно смогут помочь.

***

-Вот так хорошо?

Приглушенный свет, мягкие пастельные тона и ночь за окном. Жаркий аромат разгоряченного тела в воздухе, смешивающийся с благовониями и травами.

Парочка тайских палочек дымили около приоткрытого окна, позволяя насладиться ароматом и не задохнуться от слишком яркого вкуса.

Мягкие женские руки перебирают мою спину, медленно подбираясь к пояснице. Коготки очерчивают синяки и старые шрамы, даря бурю удовольствия и восторга.

Хочется просто распластаться и превратиться в безобразное желе, окунаясь с головой в эти ощущения.

Но интимный момент исчезает так же быстро, как и появился. Трепетные прикосновения сменяются крепкой хваткой рестлера, а затем сестра моего мастера по тайскому боксу начинает вправлять мне кости.

-А-а-а!

-Тихо ты, фаранг, мужа мне разбудишь! А он точно не поймёт подобного сеанса посреди ночи.

-Простите, просто... А-а-а.

-Терпи, фаранг. Воином станешь.

Удивленно обернувшись на переиначенную поговорку, я встретился взглядом со злой предвкушающей улыбкой.

Опершись обеими руками мне в позвоночник, мадам Сойминг с оскалом на лице хрустнула моей спиной.

-Ау!

-Какой ты нежный, фаранг.

-Вы меня вроде должны меня лечить, а не ломать кости!

-Пф, поучи ещё меня, мальчишка. Меньше надо «попадать под машины».

Последнее слово она особенно выделила интонацией, намекая, что моя нелепая ложь была вскрыта с первых минут встречи.

Продолжая измываться над моим телом, Сойминг причитала, наговаривая, какие нынче жестокие в мире автомобилисты, раз оставляют ровные полоски синяков, будто специально пытаясь выставить это за удар палкой. Наверняка, они тем самым прячут следы своих многочисленных преступлений.

С последним предложением она пересчитала, тыкая пальцем, синяки, вызывая на моём лице гримасу боли.

-Вы можете просто помочь мне с переломами и вывихами, остальное я уже...

-Молчи, фаранг. Ты уже и так много наговорил, — отвесив мне символический подзатыльник, Сойминг принялась за мою руку, обтирая суставы какими-то вонючими мазями, — это же надо додуматься! Ещё и врёт ведь, да так нагло причём. Всё брату расскажу, чтоб дурь из тебя повыбивал.

-Ох, ну это явно будет... А-а-а.

-Тихо ты! Немного осталось.

Из-за адреналина и усталости я даже не понял, что у меня выбито плечо, и всё это время бередил поврежденную конечность, за что сейчас расплачивался вдвойне.

Несмотря на упрёки, ругань и болезненный процесс, я был благодарен пожилой тайке за оказанную помощь. И пускай Сойминг нажалуется моему учителю, что точно не оставит происшествие без внимания, но лучше уж так, чем беспокоить родителей новыми счетами из больницы.

-Всё. Остальное смажешь, чтобы побыстрее рассосались, — вытирая руки от целебной мази, которой обильно полила мою спину, Сойминг затушила благовония, параллельно небольшим веером выдувая остатки запахов, — и чтоб не забыл завтра про тренировки, фаранг.

-Да понял я, понял.

С трудом приняв сидячее положение, баюкаю больную руку, чувствуя, как новая гамма «великолепных» ощущений просыпается в рёбрах и спине.

-Советы по лечению будут? А то завтра учитель, наверняка, из меня душу выбьет.

-Под «машины» не попадать.

-Мадам...

-Ох, фаранг. Помилуй боги меня от таких непутёвых детей. Используй мазь, отдыхай и не напрягай рёбра. Осколков нет, кости сами встанут на место, а болят у тебя порванные связки. Не беспокой больные места и делай дыхательную гимнастику.

-Спасибо.

-Иди уже, — словно прочитав мои мысли, Сойминг сложила руки на груди, вопросительно приподнимая бровь, — ты ведь понял, что я пошутила насчёт тренировок? Не смей даже думать! А то потом до конца жизни аукаться будет.

Кивнув на прощание головой, я покинул гостеприимный тайский дом. Впереди предстояла ещё долгая дорога домой. Без сигарет, сил и желания. А в самом конце этого квеста меня будет ждать Мэри Салливан, которая точно заметит мои новые боевые отметины.

***

-Домашний арест? Ты ребёнок что ли?

-Ну вот так. Да и вообще, не тебе мне говорить, сам то без слова дяди Бена и шага сделать не можешь.

-Это не так...

-Ага, конечно.

Переругиваясь и шутя, мы с Паркером и парнями зависли у меня дома, пока я придерживался, так сказать, постельного режима. Настолки, видеоигры и сайфайные сериалы — что может быть лучше?

Сейчас мы играли в карточную игру, в которой хитрый Пит постоянно уделывал нас всех, просто запоминая карты и подсчитывая в уме очки. Хренов гений с подобием эйдетической памяти.

-Дама.

-Король.

-Восьмёрка.

-Десятка. Этот раунд за мной.

Сграбастав карты в стиле чокнутого игрока в казино, когда руками пытаются обхватить весь стол, Паркер, не скрывая своего превосходства, скинул очередной выигрыш в виде центовых монеток в небольшую кучку.

-Не хочу я в это больше играть, он всегда выигрывает.

-Я Билли.

-Вот именно, — кивнув на слова самого интеллектуального члена группы, я откинулся на кровать, шаря рукой в недрах под ней, — есть у меня идея получше.

-Что-то из новенького?

Сидящий рядом Нед заинтересованно глянув в мою сторону, закинул в рот целую горсть орехов в шоколаде, начав нещадно хрустеть, сотрясая стены.