— Назови меня так ещё раз, — попросила я, прильнув к его плечу. — Мне очень нравится, как это звучит.

— Моя Лайлэйн, — он повторил по моей просьбе, перекатывая моё имя на языке на кроктарианский манер. — Моя.

— Твоя, — я почувствовала, что он хочет услышать это подтверждение, нуждается, чтобы я тоже произнесла это. — А ты теперь мой, Тайен.

Командор мягко сдул волосинку с моего лба и замолчал. Я не видела, но чувствовала, что он улыбается.

— Лили, знаешь, что ты сейчас сделала, произнеся эти фразы, если исходить из древней традиции расы Кроктарса? — спросил как-то подозрительно вкрадчиво.

— Что? — я смотрела в потолок и гадала над ответом, но он меня, право, удивил.

— Ты нас обручила. Но знаешь, я только за.

— Ты уверен, что тебе удастся убедить твоего отца? — спросила я, прижавшись щекой к сильной груди Тайена. Осторожно, едва касаясь, провела кончиком пальца по переливающейся линии его спирита, и он мне тут же ответил более ярким мерцанием.

Тайен ответил не сразу. Он вздохнул, глядя в потолок, а потом нехотя произнёс:

— Не знаю, Лили. С отцом непросто. Всё, что связано с орденом Белой Лилии, его приводит в бешенство. Но я не мог позволить выполнить приказ Совета, я должен хотя бы попытаться поговорить с отцом.

— Он настолько не приемлет кровосмешение? — я наблюдала, как кожа на груди командора покрывается мелкими мурашками, когда я нежно перебирала по ней пальцами, будто на пианино. — Или дело в твоей матери?

— И то, и другое, думаю. Отец очень любил мать, это редкость для нас, а тем более для знати, и посчитал предательством её переход на конкурирующую сторону. Хотя орден и не претендовал на управление планетой, Совет решил, что они — угроза. Всё, что имеет идейную силу — угроза власти.

Интриги, идейные противостояния, борьба за власть — кроктарианцы мало чем отличались от людей.

Мне всегда казалось, что будь земляне едины, без деления на государства, национальности, религиозные течения и социальные касты — мы бы смогли противостоять вторжению. Будь мы единым крепким кулаком, мы были бы готовы. Действуй сообща десятки столетий, мы бы точно были готовы к угрозам извне.

А так… спорили, делили что-то, пока небо на нас не упало.

— А если всё-таки у тебя не выйдет? Мы обратимся к ордену? Белая Лилия примет нас?

— Я всё же буду надеяться, что отец услышит меня, Лили, — вздохнул командор, но мне что-то подсказывало, что сам он мало верил в удачу — в то, что его отец встанет на нашу сторону.

Командор перевернулся и навис надо мною. Посмотрел в глаза, заставляя тонуть в его взгляде. Вот он — мой космос. Мой полёт. Моя вселенная.

Он сказал, что я ненароком обручила нас, произнеся сакральные для кроктарианцев слова.

Это меня очень взволновало, но вместе с тем я почувствовала вдруг такое спокойствие, такую умиротворяющую радость. Это казалось очень правильным, естественным, будто так и должно быть. Словно на места встали частички пазла, который я давно не могла сложить.

Теперь я его невеста.

Не просто биологически подходящая пара, а невеста. Это куда больше, это как раз и есть выбор.

Склонившись, командор нежно поцеловал меня, а я почувствовала, как в груди зарождается снова волнительная дрожь. Мне было мало его поцелуев, хотелось ещё и ещё. Стена между нами рухнула, и я не могла насытиться им. Как и он мною.

Но ещё одному акту нежности и любви было не суждено состояться между нами сейчас. Потому что в дверь раздался нетерпеливый стук.

— Эй, голубки, — мы услышали голос Яры. — На выход. У нас тут внештатная ситуация.

Звучало это тревожно. Особенно, если учитывать, что то, что для большинства будет вопросом едва ли не жизни и смерти, для Яры — плёвое дело.

Тайен нахмурился и встал первым, а потом подал руку и мне. Мы переглянулись, но предположений строить не стали. Оделись и подошли к двери.

Тайен открыл дверь, и мы увидели в коридоре Яру и Шейна. Оба были серьёзны. Я же неожиданно для самой себя не смогла посмотреть брату в глаза. Он, конечно же, понял, почему и для чего я была в спальном отсеке командора.

— Что случилось? — Тайен напряжённо посмотрел на Лили.

Яра кивнула, приглашая пройти за ней в носовую часть корабля, где был пункт управления.

— У нас проблема с двигателем. Я думаю, что когда мы сваливали, нам успели нанести урон. Или же в условиях земной атмосферы плотность некоторых наших материалов может меняться.

— Мы можем зависнуть в космосе? — спросил Шейн. Для него, как и для меня, премудрости путешествий в космосе были совершенно непонятны и чужды.

— Можем. Но не по причине остановки двигателя, — объяснила Яра, посмотрев на него. — Тисас, чтобы двигатель не остановился, интенсифицирует его работу, что приводит к повышенному расходу топлива. А у нас его впритык. Короче, нам нужна дозаправка.

— Хреново, — я, наверное, впервые услышала, как командор выругался. Может, это к нему земные привычки прилипли? Помню, его управляющая Ивва так частенько могла ляпнуть. — На всех станциях мы, скорее всего, на ориентировках.

— На всех, кроме одной, — Яра внимательно посмотрела на брата.

— Это слишком опасно, — Тайен покачал головой и подошёл к приборной панели. Опёрся на неё руками и посмотрел в лобовое в космос, будто ожидая от него решения или какой-то подсказки.

— Но только там о нас не знают, Тайен. Базис 4/12 — наш выход. Иначе мы просто не долетим.

Тайен тяжело вздохнул, а потом обратился к нам с Шейном, поясняя.

— Базис 4/12 — астероид, на котором можно купить контрабандное топливо. До него отсюда дней десять пути. Но это место слишком опасное. Кроктарианцы туда не суются, и в общую систему информационного сообщения он не входит.

— Почему? — переспросил Шейн. — Неужели ваша долбанутая братия боится?

Тайен и Шейн скрестились взглядами, и воздух вокруг ощутимо потяжелел. Яра закатила глаза и цокнула языком.

— Базис 4/12 находится в зоне галлактионов, — пояснила она. — Это космические пираты, раса галактики Сибба, которую у вас на Земле учёные называли Водоворот в созвездии Гончие псы. Те ещё моральные уроды. У нас с ними мир, но очень шаткий. Поэтому мы на их территорию не суёмся. По крайней мере, с официальными визитами.

— Но наш визит вряд ли можно назвать официальным, — заметил Шейн.

— Вот именно, котик, — Яра мило улыбнулась, а Шейн побагровел от злости. Вряд ли он одобрял, чтобы она его так называла, а тем более когда они были не вдвоём.

— У нас действительно выбора нет, — сказал Тайен, внимательно посмотрев на всех. — Но нам нужно подготовиться к высадке на Базис. Никто не должен заподозрить, что Лили и Шейн — земляне, а Яра беременна. Иначе мы все как один отправимся на невольничий аукцион. Нам нужна легенда.

— Нам быть рабами не привыкать, правда, сестра? — с сарказмом процедил Шейн.

Яра снова закатила глаза, а Тайен поджал губы, но всё же они оба промолчали. Я же укоризненно посмотрела на брата. Как бы там ни было, и Тайен, и Яра сделали для нас с Шейном то, что совсем не обязаны были, при этом многим пожертвовали. И сейчас, если мы будем выяснять отношения, то ни к чему хорошему не придём.

— Значит, давайте готовиться, — кивнула я. — С чего начнём?

— С адаптационной сыворотки, — Яра извлекла из металлического шкафа в виде трубы инъекционный пистолет и блистер с какими-то капсулами. — Иначе ваша землянская кровь свернётся уже через час после высадки на Базис.

В груди стало горячо, в пальцах заколола дрожь. Моя память ещё слишком живо отображала картинки моей адаптации в доме командора, я прекрасно помнила тот ужасный, сводящий с ума жар, вызванный сывороткой. Казалось, едва рассудка тогда не лишилась.

Но выбора у меня не было и в этот раз.

К моему удивлению, адаптация прошла почти незаметно. Шейн перенёс чуть тяжелее, но тоже без особых каких-то неудобств.