К нам в убежище спустились трое солдат и, судя по всему, этот самый Рид Мордос. Шейна обыскали на предмет наличия оружия, а потом приказали следовать за ними на выход.

— Что с остальными? — спросила я у командира отряда костодианцев, не особенно-то и надеясь на ответ. — Они…

— Живы, — чеканно ответил он. — Взяты под стражу и предстанут перед судом за действия, способствующие расколу общества и незаконную научную деятельность.

Слава Богу, кровь не пролилась, и все члены ордена были живы. Наши мать и отец были живы.

Крепче прижав Дафну, я стала подниматься по лестнице к выходу. Размышляла о том, что, оказывается, неважно, на Земле или на Кроктарсе — во главе угла борьба за власть. Всегда за власть.

Не за справедливость, не за научные открытия, не за то, чтобы население жило хорошо. А за власть. И власть эта борется с любым инакомыслием, жестоко подавляя любую угрозу в зародыше.

Нас вывели из бункера, потом из лаборатории и здания. На улице стояло несколько белых капсул — таких же транспортных средств, на котором Мойра Яжер доставила нас с Шейном и Дафной от обломков корабля в город Белой Лилии, только на этих капсулах был изображён крупный знак — символ единства ветвей власти. Я такой видела в доме Тайена на Земле и в том зале суда.

В других капсулах, наверное, были другие участники ордена, нас же с Шейном, которому сковали руки спереди каким-то светящимся шнуром, и ребёнком поместили в отдельную. Рядом внутри сел Рид Мордос и ещё четверо вооружённых костодианцев. Похоже, нас охраняли максимально.

Дафна забеспокоилась, тревожно задышала и стала ворочаться, будто высказала свой страх, словно предупреждала, что это опасная поездка.

Но что я могла поделать? Сопротивление было бы слишком опасным и могло бы иметь непредсказуемые последствия. И заведомо нулевой результат.

— Тихо, моя маленькая, — я крепче прижала её к груди и поцеловала в маленький нежный лобик. — Всё будет хорошо.

Это скорее всего была ложь, но сказать ребёнку правду я не могла, пусть Дафна меня и не понимала. Мне нужно было верить во что-то, чтобы не впасть в истерику.

Капсула двигалась почти бесшумно. Я старалась смотреть только на малышку. Ох, если бы я могла защитить её силой мысли, я бы это сделала! Но, к сожалению, ничем таким магическим я не обладала.

Где же, Тайен?

Спаси нас. Услышь!

Мы так нуждаемся в тебе.

Ты нужен мне, нашему нерождённому ребёнку. Ты нужен Дафне. Ты всем нам нужен!

Наверное, командор тоже находился в руках правительства, и от этого становилось ещё больнее.

Не выдержав, я почувствовала, как глаза запекло. Я зажмурилась и судорожно выдохнула, пытаясь успокоиться. Мне нужно было держать себя в руках. Ради Дафны. Ради того малыша, который зародился во мне. Детей я не делила и они оба были мне родными.

Внезапно я почувствовала, как по спине сначала от шеи заструилось тепло, а потом оно переросло в жар. Странное чувство, такого ещё не было, хотя я уже привыкла так или иначе чувствовать метку.

Жар расползся по плечам и заструился по рукам. Не знаю, как точно это можно было описать, но я словно почувствовала, как мои мускулы наполняет странная сила. В груди тоже начало разрастаться странное ощущение. Дышать стало тяжелее, мне как будто не хватало воздуха.

— Лил, ты в норме? — тихо спросил Шейн.

— В норме, — ответила ему я.

Но я была не в норме. Моё состояние напоминало панику, но это была не она. Не те физиологические критерии.

Капсула вдруг стала снижать скорость, и командир костодианцев напрягся и нахмурился.

— Фиби, что происходит? — обратился он, как я поняла, с искусственному интеллекту капсулы.

— Обнаружено неизвестное препятствие, — ответил ему электронный голос. — Биологический субъект. Характеристики не соответствуют норме.

— Что это значит? — Рид Мордос встал и взялся рукой за оружие на поясе.

— Сбой системы. Сбой навигации. Сбой эхолокации, — зачастила Фиби и резко встала как вкопанная. — Системы выведены из строя. Требуется ручная перезагрузка.

Переднее стекло из чёрного стало прозрачным и… впереди я увидела Тайена.

В груди словно ударом пробило. Дыхание сбилось, а сердце застучало быстро-быстро. Метка запульсировала так, что у меня перед глазами пошла рябь.

Это был Тайен.

Но он будто был другим.

По пояс обнажён. Спириты мерцали то ярко-алым, то переливались синим, словно пронизанная светом кристально-чистая вода океана. И глаза его светились таким же светом. Те же любимые глаза, но глубина их стала несказанной, невероятной.

Он стоял посреди дороги, широко расставив ноги и глядя вперёд прямо на нас.

— Фицу Тайен Яжер, — негромко проговорил один из солдат, и мне показалось, что голос его пропитан страхом.

— Вижу, — негромко ответил командир и выдернул оружие из кобуры и прицелился.

Я не знаю, как я это поняла, не знаю, что именно почувствовала и как осознала, что должна делать. Это будто всегда было во мне, само знало, само чувствовало, как надо.

Само подталкивало к действиям.

Я встала и отдала Дафну в руки Шейна. Посмотрела Тайену в глаза через стекло капсулы.

— Что происходит? — рука Рида Мордоса задрожала и самовольно опустилась.

Я продолжала удерживать взгляд Тайена, и увидела, как лобовое стекло капсулы расползлось паутиной трещин, а потом осыпалось. Костодианцы замерли, будто не могли пошевелиться, а я вдруг ощутила после такого сильного подъёма слабость, и мне пришлось опереться рукой на спинку сидения.

— Я пришёл за своей семьёй, — проговорил Тайен, подойдя ближе и обращаясь к солдатам и их командиру. — Отпустите их, и останетесь живы.

Он не ждал ответа. Вошёл в капсулу, а я, не помня себя от радости, бросилась к нему. Обняла, прильнув, вдохнула с облегчением его родной запах.

Горло сдавило, и я не могла вымолвить ни слова. Мне было достаточно почувствовать в ответ на своей спине его крепкие надёжные руки.

И лишь спустя несколько мгновений я осознала, что рядом с нами ещё младенец и несколько вооружённый людей.

И они как раз тоже пришли в себя.

— Фицу Тайен Яжер, — командир костодианцев отдал честь Тайену, сделав короткий кивок и ударив себя кулаком в плечо. Я уже видела, как его так приветствовали так на Земле те, кто был ниже рангом. — У нас предписание на конвоирование данных лиц в Вектор для представления пред судом. В случае препятствия я должен прибегнуть к устранению препятствующих объектов.

— Рид, — даже голос Тайена звучал иначе. И сам он казался больше, выше, мощнее, что ли, — посмотри на эту женщину. Что ты видишь?

— Я выполняю приказ, фицу Тайен, я не имею право видеть и слышать.

— Я был таким же. Но… посмотри.

Командир сглотнул и моргнул несколько раз. Было видно, что ему сложно отойти от выполнения приказала даже на миллиметр. Однако, он всё же перевёл на меня взгляд.

— Что ты видишь? — повторил свой вопрос Тайен спокойно.

— Объект.

— Присмотрись.

Кадык Рида Мордока снова дёрнулся, а брови съехались на переносице.

— Женщина, примерно двадцать четыре-двадцать пять лет. Блондинка, крок… — он снова моргнул и присмотрелся внимательнее. — Не пойму, к какой ветви принадлежность.

— Ни к какой, — ответил ему Тайен. — Лили — наполовину землянка. Как и её брат. Их мать с Земли, а отец с Кроктарса. На руках у Лили дитя её брата и моей сестры, а под сердцем моё дитя.

Я едва не задохнулась от того, что он знает. Знает! Откуда?

Почувствовал…

Разве это не чудо? Иметь такую связь…

Рид Мордос словно остолбенел. Он смотрел на меня как на нечто нереальное. На мои спириты, на лицо, снова на спириты.

— Это невозможно… — голос его сел. — Кроктарс забрал у нас…

— И он волен вернуть. Смотри.

Тайен отошёл к краю дороги, потянулся и сорвал с дерева небольшой тёмно-фиолетовый плод, а потом откусил кусок.

— Я снова могу есть плоды. Живые, не из питомника.