— Яра… — меня била крупная дрожь, из-за слёз я не видела ничего.

— Соберись, цветочек. Соберись и спаси первого наследника двух миров, пусть он закончит поработительную войну и принесёт мир и для Земли, и для Кроктарса.

Я в буквальном смысле завыла в голос, когда Яра, сжав зубы, надавила на мою руку и абсолютно безмолвно потянула, практически самостоятельно вспарывая себе живот.

А потом отключилась от боли, оставляя меня одну.

А дальше всё было как в тумане.

Не знаю как, но я заставила себя отключить эмоции. Руки перестали дрожать, взгляд обрёл концентрацию. Я не имела права подвести ни пожертвовавшую собой Яру, ни её ребёнка.

Вскрыла брюшина и вытащила младенца. Перерезала пуповину. Обтёрла его.

Старалась не смотреть на бездыханное тело его матери.

Вокруг творилось нечто невообразимое. Корабль сходил с ума.

Были ли живы в креслах ещё Тайен и Шейн?

Может, нас уже засосало в Чёрную дыру?

Может, мы уже давно мертвы, а моё сознание затерялось в жвачке времени?

Стал нарастать отвратный, ломающий перепонки гул, я свернулась в клубок, максимально стараясь спрятать ребёнка.

— Я здесь, малыш, — успела прошептать прежде, чем громкий хлопок выключил моё сознание.

*****

Глаза я открыла с большим трудом. Горло горело, невероятно саднило правое плечо. Сверху что-то давило, но странное шевеление под рукой вызвало вспышку в памяти, и я осторожно приподняла руку.

Ребёнок.

Живой.

Он шевелился и тихо кряхтел.

Я судорожно выдохнула и попыталась сориентироваться.

Было темно. Пыльно. Душно.

Сверху надо мной что-то нависло, прижало правую ногу. Я попыталась пошевелиться, но ничего не вышло.

Раздался скрежет, и вдруг по глазам больно ударил свет. Кусок нависшего металла кто-то отбросил в сторону, в нос ударил свежий воздух, и я увидела небо.

Небо, на котором светило три солнца.

— Лил, ты жива? — услышала я хриплый голос Шейна.

Он склонился надо мною, отодвигая волосы с лица. Я зажмурилась, ощущая, как ресницы становятся мокрыми.

Шейн был жив. Господи, спасибо!

Лицо брата было грязным, а вся правая сторона залита кровью. Бровь была порвана, свезена скула, на шее виднелся порез.

Но он был жив.

— Ногу придавило, — простонала я, снова пытаясь пошевелиться.

— Сейчас, — он подскочил и бросился освобождать мою ногу.

Придавило, слава Богу, не сильно, я это понимала по тому, что чувствовала, что кровообращение не нарушено: не было ни онемения, ни ощущения холода. Просто болело, потому что был ушиб. Но не критичный, ведь пальцы шевелились.

— Где Тайен? — сердце замерло в ожидании ответа.

— Не знаю, Лил, — Шейн осторожно ощупал мою ногу до куска металла её прижавшего. — Я очнулся возле обломков корабля и начал искать остальных. Достаточно долго искал. И нашёл тебя. Больше никого.

Я прикрыла глаза и попыталась сдержать всхлип, рвавшийся из груди.

Это ведь не значило, что Тайен погиб? Ведь так?

Совсем-совсем не значило.

Его могло отбросить куда-то, он мог быть без сознания или тоже искать нас. А может… может, он ранен и нуждается в помощи и в том, чтобы мы скорее его нашли?

— Давай, заяц, вставай, — Шейн просунул мне руку под плечо, пытаясь помочь встать, но я его притормозила.

— Подожди, — прошептала, — я не одна.

Приподняв покрывало, которое успела стащить с дивана и прикрыть ребёнка, я посмотрела на Шейна. Он замер, сжав челюсти. Резко выдохнул и тяжело сглотнул, будто ему пережало горло.

— Живой? — спросил так тихо, что я едва различила.

— Живой, — у меня вырвался то ли нервный смешок, совершенно неуместный, то ли всхлип. Моя нервная система сейчас плохо себя контролировала.

Шейн протянул ладонь и осторожно прикоснулся пальцами лобика ребёнка. Тот в ответ нахмурился и пошевелил губками. Руки Шейна затряслись.

— А Яра?

Я покачала головой, и он всё понял. Прикрыл глаза и тяжело выдохнул.

— Она пожертвовала собой, чтобы ребёнок мог родиться, Шейн. Погибла ещё до того, как корабль разнесло.

— Давай, Лил, поднимайтесь, — будто включилось в нём что-то спустя мгновение. Он взял себя в руки.

Шейн помог мне сначала сесть, прижимая к груди малыша, а потом подняться на ноги.

— Это девочка, — вдруг обнаружила я и посмотрела на брата. — У тебя родилась дочь, Шейн.

На его израненном лице появилось особое выражение. Пусть мимолётное, потому что большего мы сейчас себе позволить не могли, но такое значимое. Он посмотрел на ребёнка долгим внимательным взглядом, склонился и прижался губами к маленьким ножкам прямо через покрывало.

Мне хотелось плакать. Хотелось обнять его и сказать, что мы справимся, что всё будет хорошо. Но… мы сейчас стояли посреди огромного пустынного поля, покрытого ржавым песком, рядом дымили обломки космического корабля. Вокруг было ни души.

Мы были на чужой планете. Одни. С родившимся несколько часов назад младенцем и без абсолютного понимания, что нам делать дальше.

Как найти Тайена?

Ребёнку нужно питание, где его взять? Малышка погибнет, если её не покормить.

Осознание, в какой жуткой ситуации мы оказались, накрыло бетонной плитой. Придавило так, что нечем стало дышать.

Будь рядом Тайен или Яра, они бы знали, что делать, ведь это их родная планета. А мы… что мы с Шейном могли?

Я прекрасно понимала, что нам лучше было бы не попасться никому на глаза, но… тогда у ребёнка не будет шанса.

— Нужно найти Тайена, вдруг он без сознания, — поддавшись рвущейся надежде, я порывисто оглянулась.

— Нет, Лили, его тут нет. Я искал. Всё тут просмотрел. В ближайшем радиусе его нет. Похоже и нас, и обломки раскидало по всей округе.

Я прикусила губы. А если Шейн ошибается? А если Тайену нужна помощь?

Но… нужно было уходить. Искать что-то или кого-то, кто поможет нам накормить малышку.

Без выбора. Единственный вариант.

— На ногу наступать можешь? — спросил брат.

— Могу. Нормально, — кивнула я ему в ответ. Боль в ноге была, но казалось настолько второстепенной, что я совершенно не думала о ней.

И мы уходим.

Шейн обнял меня за плечи и мы пошли просто вперёд. Шаг за шагом в сторону высокого валуна, надеясь, что за ним увидим дорогу или хотя бы деревья, которые могут скрыть нас от палящих лучей трёх солнц.

Я ещё несколько раз в слепой надежде оглянулась на обломки, отчаянно желая услышать или увидеть любое движение. Но было тихо и лишь чёрный дым тянулся от некоторых кусков в яркое бирюзовое небо.

За валуном действительно мы увидели деревья. Низкорослые, со странными узловатыми ветвями и тёмно-зелёными кронами. Они росли далековато друг от друга, но хотя бы слабую приглушённую тень давали, тем более, что от каждого она троилась.

Шейн резко схватил меня за руку, вынудив остановиться, потому что примерно в метре от наших ног что-то проползло по песку, мало отличаясь по цвету от него самого.

— Тварь какая-то, — негромко сказал Шейн. — Господь знает, что у них тут водится. А может, они всё уже сожрали, а теперь выращивают в пробирках. А этот ползучий чудом спасся.

Шейн по-прежнему презирал и ненавидел кроктарианцев, и я его за это вряд ли могла осуждать. Ему ещё предстояло принять смерть Яры, и как бы он сейчас не казался холоден, я знала, что это не так. Он проникся к ней. Не могу сказать точно, что именно чувствовал, ведь у них всё началось непросто, но от метки было не уйти. Просто сейчас он был сконцентрирован на том, чтобы мы выжили, запечатала чувства глубоко внутри, но придут потом. Обязательно придут.

Однако под сень деревьев мы зайти не успели. Едва сделали ещё несколько шагов, как вокруг нас кольцом внезапно выросло светящееся кольцо.

— Оставайтесь на месте, — прозвучал жёсткий женский голос.

Они будто из-под земли выросли. Возникли ниоткуда, на пустом месте. Шесть солдат в белой одежде и с оружием наперевес и впереди них женщина.