Когда после очередного выпада Ириса, Тайен вздрогнул и захрипел, а его шея окрасилась в багряное, я едва не лишилась чувств. Думала, что Ирис перерезал ему горло, но командор обтёр кровь и снова стал в стойку.

И вдруг все охнули.

Раздался удар, и Ирис камнем упал на землю без сознания.

— Извините, может, конечно, не по законам чести, но нам бы выжить, — сзади него стоял Шейн. Он откинул в сторону кусок какой-то трубы и резко выдернул пистолет.

Раздался выстрел, и с потолка посыпалась каменная крошка. Кто-то вскрикнул, кто-то упал на пол, прикрывая голову. У меня зафонило в ушах.

— Просто пистолет с Земли, друзья мои, — спокойно сказал Шейн. — Не бластер там ваш космический, конечно, но шкурку подпортит. Это я говорю для тех, кто решит вступиться за отдыхающего кроктарианца и попытаться помешать нам уйти.

Я даже не увидела, когда Шейн от нас отошёл. Была вся поглощена поединком Тайена и Ириса.

Я перевела взгляд на Тайена и осторожно попятилась к нему. Как-то даже вскользь заметила, что Яра стоит и странно смотрит на Шейна и даже улыбается. Пришлось взять её за руку и осторожно потянуть в свою сторону.

Мы сбились в кучу и начали отступать к выходу под пристальным наблюдением присутствующих. Шейн держал пистолет наготове, но что-то мне подсказывало, что он может не остановить погоню за нами. Нам ведь ещё нужно выбраться на поверхность астероида, сесть в Тисас и взлететь.

— Кроктарианец, — раздался хриплый голос одного из присутствующих. Я понимала, что говорил он на незнакомом мне языке. Наверное, адаптивная сыворотка обеспечивала интерпритацию его речи мозгом. — Заносчивый засранец. Вы громите планету за планетой, сейчас, словно младенец бабью грудь, сосёте Землю. Как когда-то мою Лиру.

Я посмотрела на того, кто говорил и совершенно не увидела никакой разницы с моей расой. Тот же рост, форма тела. Удивительно. Но сейчас мне было не до невероятных открытий.

— Я не… — попытался ответить ему Шейн, но запнулся. Его взгляд метнулся к собственной груди — он вспомнил про спириты. Доказать кому-то, что он не кроктарианец было бы непросто. Да и… смысл? Тайен, Яра, даже я с полосами. Мы выглядели как кроктарианцы. Мы ими, по сути, наполовину и являлись.

Мужчина сделал шаг в нашу сторону, и шаг этот не выглядел дружеским.

— Те остатки лирян, кто ещё скитается по галактикам, дали клятву убить любого из детей воды. Любой ценой.

В помещении встали ещё несколько и двинулись на нас. Меня накрыло очередной волной страха, и, казалось, что теперь-то нам точно не выбраться.

Внезапно появился какой-то странный гул. Он нарастал и нарастал, все вокруг заткнули уши и присели, явно не вынося звук. На нас же четверых этот звук будто бы не оказывал никакого воздействия.

Я обернулась и увидела источник — это было то существо с воронкой вместо рта. Форрин. Он стоял в дальнем углу помещения и медленно водил головой из стороны в сторону, производя этот распирающий перепонки звук.

Не знаю, что хорошего ему сделали кроктарианцы, или что плохого Ирис, а может мы ему просто понравились, но он нам помогал. И это был наш шанс на спасение.

— Пошли, — я дёрнула застывшего Тайена за руку и увлекла к выходу. Шейн и Яра двинулись за нами.

И снова мы бежали, спасая свою жизнь. Сбегали. Израненный Тайен, беременная Яра, неосознанно придерживающая свой почти незаметный живот, Шейн, которому пришлось привыкать к новой “коже” и который теперь не смеет называть себя землянином — тем, кем всю жизнь считал. И я. Для меня спасать свою жизнь стало уже просто каким-то спортивным увлечением.

И снова мелькающие метры под ногами. Поезд, дорога, лифт. Мы даже не оборачивались. Просто бежали. А те, кто встречался нам на улицах, просто отходили в сторону. Может, тут такая картина — привычное дело.

А вот во время подъема в лифте нас тряхнуло. И сильно. Стенки металлической коробки затрещали, пропуская мелкую сыпь породы поверхности.

Тайен схватился за стену, уперевшись рукой, а меня обнял и прижал к себе. Он молчал. Не шептал ничего успокаивающего, когда и так слабый свет в лифте погас. Просто позволил спрятать лицо у него на груди и слушать биение его сердца.

Мы все выдохнули, когда дрянная коробка всё же продолжила свой путь вверх и в итоге выбросила нас на поверхность. Сорвав с поясов респираторы, мы прижали их к лицам и побежали к кораблю. В условиях слабой гравитации поверхности безатмосферного астероида это было сложновато.

Едва покинув лифт, мы почувствовали толчок под ногами, а потом шахта взорвалась. Пока бежали, чувствовали, что под поверхностью ощущаются ещё слабые толчки.

Нас пытались убить. А мы пытались спастись. Всё как всегда, в общем-то.

И только лишь оказавшись в Тисас, которая, следуя экстренному протоколу, закрыла шлюзы без полной проверки и по голосовому приказу Тайена дала ход, я смогла выдохнуть. Просто сидела на коленях в стеклянном отсеке и пыталась привести дыхание в норму. А ещё благодарила Бога, в которого верить меня научила бабуля, что снова дал мне шанс.

Через несколько минут мы вчетвером снова стояли у лобового и смотрели, как Тисас уносит нас в космос от опасности и смерти. И прекрасно понимали, что это ещё совсем не конец пути.

— Мы ведь так и не получили топливо, — сказал Шейн. — Что теперь?

Тайен сглотнул и мрачно посмотрел вперёд на звёзды. Казалось, что он не чувствовал ни усталости, ни нанесённых ключом Ириса ран.

— Теперь, чтобы долететь, нам придётся идти коротким путём, — серьёзно сказала Яра, но я бы не была уверена, что в её глазах не мелькнули азарт и вызов. — Тем самым, через орбиту Чёрной дыры.

— Тайен, ты ведь и сам понимаешь, что у нас нет выбора, — Яра подошла к брату и встала рядом, глядя в лобовое стекло. — Мы не долетим. Никак. Другого краткого пути нет, только там можно проскользнуть между вибрирующими галактиками. Пойдём через пульсар — поджаримся. А так у нас есть шанс. Я нас выведу.

Командор тяжело вздохнул и обернулся к нам.

— Мы все устали. Нужно выспаться. Шесть-семь часов ничего не решат, — посмотрел сначала на Шейна, потом на меня. — Тисас, автопилот на эконом. Всё, кроме систем жизнеобеспечения, на паузу.

Мы разбрелись по спальным каютам, а Тисас отключила всё лишнее.

— Тебе нужно обработать раны, — я вынудила Тайена сесть на кровать.

— Пустое, Лили, — он взял меня за руку. — Иди ко мне.

— Это не займёт много времени.

Я вышла в скан-блок и запросила у Тисас антисептик и заживляющую мазь, а потом вернулась к командору. Осторожно обработала каждый порез, стирая кровь. На глубокие пришлось наложить скобы.

Сердце замирало, когда я прикасалась к каждой ране, у меня не получалось оставаться сейчас просто медсестрой.

Пока обрабатывала, Тайен рассказал, что поединок на ключах был традиционным способом разрешать самые трудные споры среди знати Кроктарса. Но в последние десятилетия утратил свою актуальность, оставаясь скорее архаизмом.

Мне казалось, он невероятно устал, что боль от ран и всё произошедшее утомили его, и стоит только коснуться подушки головой, как сон овладеет командором.

Но у Тайена были другие планы, когда я закончила. Стоило мне отложить коробку с лекарствами, как он тут же потянул меня за руку и усадил к себе на колени. Наверное, и мои предохранители в этот момент дали сбой после длительной работы, потому что я, не выдержав, крепко-крепко обняла его и, спрятав лицо на груди, прошептала:

— Мне стало так страшно, что я окажусь в руках Ириса. В моей жизни происходило всякое, но сейчас я даже не могу представить, что может быть хуже.

И это действительно было так. Даже предстоящий нам пролёт возле Чёрной дыры так не пугал как то, что бы мог сделать со мною Ирис Яжер. Этот ужасный и жестокий человек. Мне казалось, что раньше даже Яра не была такой беспощадной. Она просто могла наслаждаться чьими-то страданиями или выполнять свои задачи, не испытывая сострадания и жалости. Но Ирис был опасен тем, что он смертельно завидовал своему брату, и его попранное тщеславие — худший из катализаторов.