— Я бы ни за что не позволил случиться этому, моя Лайлэйн. Ни за что. Ты только моя, слышишь? — Тайен убрал мои волосы за уши и бережно обхватил большими сильными ладонями моё лицо. Посмотрел в глаза, заглянув глубоко-глубоко — прямо в душу. — Я Вселенную переверну ради тебя, Лили. Что угодно сделаю — но я не позволю случиться плохому с тобой.

И я ему верила. Каждому слову. Сердцем верила, душой и телом.

Кстати, о теле… Именно оно сейчас и прочувствовало силу слов командора. Его желания. Его ласк. Его поцелуев.

Они заставляли забыть о том, что случилось и не думать о том, что ещё должно случиться.

Когда Тайен уснул, я ещё долго смотрела в потолок. Сон не шёл, несмотря на физическую усталость. Душа требовала пространства для взора, и я решила пойти в “стеклянный” отсек.

Космос манил обещаниями и желанием поведать ему душу.

Но когда я пришла, то оказалось, что не спалось не только мне.

Шейн был тут.

Он сидел на полу, поджав одно колено и смотрел вдаль на миллиарды светлых точек на тёмном полотне. Я опустилась рядом и положила голову ему на плечо, а Шейн приобнял меня. Мы сидели и молча смотрели. Как когда-то в небо, когда нам было очень грустно или страшно. Или когда мы скучали по родителям.

— Я запутался, Лили, — негромко проговорил он. — Раньше всё было просто: захватчиков нужно было ненавидеть, бороться с ними, а теперь… Мы бьёмся с ними плечом к плечу. Их командир вызывается у меня больше уважения, чем большинство всех, кого я вообще знал. А ту, что убила сотни, если не тысячи, моих собратьев, я готов защищать ценой своей жизни, потому что она носит моего ребёнка. Да и… не только поэтому.

Последнюю фразу Шейн добавил шёпотом, будто сам боялся поверить в то, что сказал. А потом вздохнул и замолчал. Ему нужно было высказаться, просто озвучить то, что в душе горит, поэтому я решила промолчать. Просто сжала его руку. Он знает, что я поддержу его.

Мы всегда были едины. Брат и сестра. Так нас воспитали родители, они в нас заложили это, и это то, что помогло нам выжить.

— А у тебя что, Лил? — легонько толкнул меня в бок. — Ты любишь командора кроктарианцев?

— Люблю, — ответила я, не мешкая. У меня уже на этот счёт сомнений не осталось. — Я не сразу это поняла, Шейн. Но сейчас у меня сомнений нет.

— Знаешь, несмотря на всю вашу историю, я готов ему доверить тебя, — брат усмехнулся. — Он не лжёт. Это видно. Чувствуется. А вот Яре… я не верю. Лил, она мне сказала, что Дина была шпионкой, и не просто коллаборанткой, а кроктарианкой.

— Ничего себе, — я отстранилась и серьёзно посмотрела на Шейна. — А как же спириты? Дина бы не смогла скрыть их.

— Есть какие-то способы вывести их вроде бы, — пожал плечами Шейн. — Яра сказала, что убила Дину. В это я верю. А вот была ли та шпионкой…

— Знаешь, Яру можно как угодно назвать, но точно не лгуньей. Ни разу не слышала о ней такого, чтобы она врала.

Это, конечно, было шокирующе. Хотя, многое, на самом деле объясняло. Если задуматься, Дина вела себя странно достаточно часто. Мне не раз казалось, будто она следит за мною, но я объясняла это себе ревностью.

Да и её волшебное спасение тоже вызывает вопросы. Из всего гетто удалось выжить только ей… И подтвердить это некому.

Бедный мой брат, узнать такое о человеке, которому доверял — ужасно. Дина ведь была не просто подругой для него, она была и боевым товарищем.

— Ладно, Лил, нам правда пора спать. Понятия не имею, что нас ждёт, но что-то мне подсказывает, что лучше к этому моменту как минимум не падать от усталости и не засыпать на ходу.

Мы с ним разбредаемся каждый в свой отсек. А через шесть часов, когда я выхожу в рубку управления, Яра и командор уже стоят у пульта.

— Доброе утро, цветочек, — здоровается Яра. — У нас двадцать минут на завтрак, а потом мы постараемся снова не сдохнуть. Так что всем приятного аппетита.

— Ну привет, малышка, — негромко сказала Яра, не моргая глядя в лобовое.

Мы все вчетвером смотрели, застыв то в страхе, то ли в восхищении. Впереди я видела огромное облако света. Она жило, бурлило, пульсировало, двигалось, словно море. Будто дышало, вращаясь, похожее на необъятных размеров диск.

— Это и есть… — прошептала я, поражённая увиденным. Если это была Чёрная дыра, то почему её называют чёрной? Я никогда не видела столько света.

— Она самая, цветочек, — кивнула Яра без своей привычной усмешки. — В самом центре, видишь? Абсолютно чёрная точка. Это она.

— Я думал, она больше, — произнёс Шейн. — В разы больше.

— Это одна из самых малых, чуть меньше десяти масс, если брать за единицу ваше Солнце. Но не стоит обманываться на её счёт, — пояснил Тайен. — Чёрная дыра — это относительно небольшое пространство в космосе, но плотность её вещества превосходит всё остальное в разы. Всё, что вообще существует. Масса настолько плотная, что она притягивает к себе всё, что оказывается в зоне её досягаемости. А этот диск — это свет, который попал в её орбиту и не может вырваться, он двигается по спирали внутрь, а потом исчезает за горизонтом событий* навсегда.

— А мы можем попасть как и этот свет?

— Можем, если зайдём глубже, чем край аккреционного диска. Тисас развивает скорость выше скорости света, поэтому по касательной мы должны пройти. А вот если затянет глубже, то нам конец, — ответила Яра.

Мне кажется, мы с Шейном только сейчас осознали, на что действительно мы все идём, и почему Тайен сразу не послушал Яру. Космос — это никому не подвластная сила. Ни землянам, ни куда более продвинутым кроктарианцам. Никому.

— Все по местам, — скомандовала Яра, сама закрепляясь в своём кресле.

Через несколько минут, когда все заняли свои кресла и пристёгнули ремни безопасности, Яра, сделав глубокий вдох, взялась за штурвал. Тайен сделал то же, сегодня он выступал вторым пилотом. Перед моим креслом и креслом Шейна раскрылись вспомогательные стабилизационный рули.

— Ваша задача, — обратилась Яра ко мне с братом, — максимально выжать рычаги на себя. Насколько сможете. И максимально долго удерживайте. Это даст моему рулю больше маневренности. А теперь… вперёд.

Я на секунду прикрыла глаза, настраиваясь. Обещать мне, что всё будет хорошо, никто не мог. Поэтому пришлось самой. Страх внезапно отступил, вместо него моим разумом и телом завладело сосредоточение на поставленной задаче.

Меньше паники.

Яра справится.

Должна. Обязана.

Ради себя и своего будущего ребёнка.

Мы все справимся.

Мы переглянулись с Шейном и сжали ладони на поручнях рулей.

Яра стала плавно разворачивать корабль в сторону светящегося кольца, а потом устремила Тисас вниз. С каждой секундой мы приближались всё ближе и ближе. Водоворот света вращался с огромной скоростью, но и Тасас летел быстро.

А потом мы встроились в поток.

Поток света уже был не рядом, он был везде. Мы были его частью, мы были этим потоком света.

Шли, погрузившись совсем немного. Яра вела нас чётко, осторожно, выполняя ювелирную работу, которую даже сравнить не с чем.

А потом мы будто на что-то напоролись.

Корабль дёрнуло и швырнуло глубже.

— Держать руль, — напряжённо отдала приказ Яра.

В её голосе не было паники, но такого тона я у неё не слышала никогда. Словно струна, натянутая до упора, зазвенела.

Я выжала руль до упора, как она и приказала, и всё, что мне оставалось, это дышать и молиться.

Корабль дрожал, его швыряло по сторонам. На консоли вспыхивала одна красная лампочка за другой.

— Пограничная зона с фотонной сферой**, — объявил беспристрастный электронный голос Тисас.

Ни Яра, ни Тайен не отреагировали на предупреждение корабля, но было понятно, что это не означало ничего хорошего.

Я чувствовала себя странно. Мысли то тянулись, как жвачка, то вдруг скакали вспышками. Это казалось тем более невероятным, что я ощущала над ними полный контроль.

Было странное ощущение, словно моё восприятие то растягивало происходящее, то сжимало его. Дыхание то замедлялось, то ускорялось. Перед глазами мерцало.