Я покосился на синий голографический шарик, призывно мигающий в левом углу Т-образного пульта управления. Запрос на связь для координирования боевых действий между адмиралами флотов. Миг и Сила полностью окутывает меня, с некоторых пор итак постоянно циркулируя по моему организму. Она полностью меняла мой облик и искажала передающуюся картинку. Я принял вызов. Передо мной развернулась масштабная голубая голограмма. Огромный круглый стол, места за которым занимали генерал-адмиралы армий пяти государств. Так как перенести всё командование на один флагманский корабль было верхом глупости, то командиры флотов установили конференц-связь, выбрав флагман Шейда как центр.

Я прикрыл глаза, полностью подключаясь к конференц-связи и наблюдая картинку через глаза моей голограммы, сидящей за столом. Возникло ощущение полноценного присутствия на собрании, если забыть о том, что я наблюдаю картинку внутри головы. Я огляделся. Пять адмиралов Республики из плоти и крови и одиннадцать голограмм вроде меня. Среди последних сидели генералы Империи — шесть наделенных властью, уверенных в своих действиях людей, облаченных в строгие черные мундиры; три генерала Торгового Союза — краснокожий свирепый ронг с внушительными костяными наростами на лбу и скулах, худощавый орт с острыми чертами и раскосыми миндалевидными глазами, и человек, одетый в строгий темно-зеленый мундир; и генералы Альянса — два внешне невзрачных, похожих друг на друга как близнецы, короткостриженых мужчины, облаченных в серые длинные мантии.

— Итак. Раз все наконец собрались, — начал генерал Шейда, по-видимому главный командующий войсками Республики. В мою сторону неприязненно покосились. Ну да, я же задержался немного и принял вызов последним. — Рад, для начала, приветствовать нашего союзника, прибывшего из центрального мира.

Все присутствующие склонили голову в мою сторону. Я не ответил.

— Хотелось бы знать, по чьей инициативе вы прибыли? На наши сообщения не пришло ни одного ответа, — всё также спокойно поинтересовался говоривший. Взгляды шестнадцати командиров скрестились на мне. Я напрягся.

На самом деле это был очень каверзный вопрос, потому что меня никто не направлял. Впрочем, выход имелся.

— Это вас не касается. Планируйте сражение и не лезьте в интриги Совета, — несколько туманно отозвался я, добавив в голос металла.

Кажется, этот ответ удовлетворил всех. Задававший вопрос генерал молча кивнул и больше не поднимал данной темы. К счастью.

В ходе дальнейшего обсуждения, в котором мне отвелась роль мебели, главнокомандующие своих армий обсудили дальнейшее ведение боя, скоординировали местоположение войск и договорились о действии флотилии в бою. Изображая вежливый интерес, я внимательно слушал бывалых командиров, заодно подмечая, как будет происходить командование. Сидя прямо за этим столом, либо у себя на флагманских судах, высшие генералы отдавали приказы простым адмиралам, командующим своим родом войск — артиллерия, заградительные войска, линейные крейсеры, легкие боевые части и так далее. Те, в свою очередь, передавали приказ младшим по званию, командующим уже отдельными звеньями судов. Затем приказ доходил до простых капитанов, каждый из которых командовал экипажем только своего корабля, либо москитным флотом также своего корабля — в случае с суднами типа «носитель», у некоторых стран, кроме Империи, принято иметь двух капитанов для координирования действий как самого судна, так и флота, представленного либо москитами, либо истребителями. Отличие москитов от истребителей — размеры и отсутствие пилота в первых и его наличие во вторых.

План был утвержден. Между огромными флагманскими кораблями установилась постоянная голографическая связь. Армия начала перегруппировку. Я открыл глаза, отключаясь от конференции. Как сильному союзнику, моему кораблю — вернее станции, но это детали — была предоставлена «честь» встретить врага во всеоружии. И я это мог сделать. Естественно некоторые возможности моего «корыта» — далеко не все — были представлены совету, для более точного планирования сражения. Сложно представить на что способен союзник из центрального мира, за который приняли станцию Оро. А мне ещё сложнее, потому что я прекрасно знаю, что действующие станции Оро превосходят самые продвинутые технологии центральных миров.

— Цефодрис, выведи голограмму, — обратился я к искусственному интеллекту станции.

В тот же миг передо мной высветилась объемная проекция ближнего космического пространства. Все корабли оказались как на ладони, совсем как боевые юниты в какой-нибудь игре-стратегии. Кроме того, благодаря Цефодрису я мог взять все управляющие ИскИны под свой контроль, реально управляя подконтрольными им судами, словно в игре.

Каких только кораблей не было в ближайшем космическом пространстве. Огромные толстые бочонки-носители с ракетным вооружением. Не смотря на это, основным их оружием служат сотни москитов — крупных дрон-судов, по типу истребителей, под управлением управляющего ИскИна либо капитана-оператора. Вытянутые громоздкие дредноуты, славящиеся своим крупнокалиберным вооружением, линейные крейсеры с тонкой броней, но огромным количеством бортовых орудий, и прочие линкоры. Ударные крейсеры, фрегаты и эсминцы со своими мощными турельными башнями и бортовыми пушками. Всё это великолепие, вкупе с тысячами мелких истребителей, должно было встретить врага кинжальным огнем.

Каждое государство на этом космическом поле боя было представлено лучшими кораблями своей страны. Империя славилась носителями и боевыми ударными крейсерами, Республика — дредноутами и линейными крейсерами. Сокрушительная мощь с легкостью компенсировала тонкую броню линейников и неповоротливость дредноутов. Торговый Союз представлял эсминцы и ударные фрегаты, без которых представить эту страну сложно. Альянс славился тяжелыми маточными крейсерами и сверхтяжелыми носителями, несущими в своей утробе до миллиона истребителей, пилотами которых выступала клонированная армия. Гурия на общем фоне не отличалась ничем.

На дальних позициях, глубоко в тылу, расположились артиллерийские крейсеры, вооруженные как ядерными торпедами, так и тоннельными пушками. Их задача — стрелять по крупным орудиям врага, априори являющихся самой уязвимой точкой любого судна. Тактические крейсеры и фрегаты разместились позади основных построений. В разгар боя их цель заключается в том, чтобы вовремя подпитывать щиты союзных кораблей, мешая противнику их разрушить. Кроме того, они должны были захватывать приближающиеся мелкие суда противника — истребители и москиты — в Т-поле, перегружающее и отключающее системы. Это позволит союзному флоту истребителей быстро разобраться с надвигающимся роем, буде такой появится. Армия приготовилась к решающему сражению.

Через восемь дней галеоны противника достигли границ нашей космической системы, постепенно замедляясь. Корабли, способные стрелять на подобные расстояния — порядка пятнадцати десятитысячных световых лет — сделали залп. Торпеды, крупные ракеты тяжелых кораблей и три звена москитного флота устремились к противнику. Последний в качестве разведки.

Бой начался. То было преддверие. Первые ноты. Легкий ветерок, который вскоре обернется разрушительным штормом. Через семь часов снаряды достигли противника, приближающегося на световой скорости. Разведка боем доложила, что выстрелы канули втуне, что было неудивительно — то было не более чем пристрелкой. Настоящее сражение произойдет после. Через шесть часов до противника останется всего сто шестьдесят с половиной миллионов километров. Это всего-то восемь с половиной минут лёта на световой скорости. Москиты и истребители рывком сократят расстояние до противника с помощью прыжковых двигателей, после чего уже на обычных скоростях атакуют.

Время потянулось в томительном ожидании. Крупные корабли и снайперские крейсеры стреляли уже не только торпедно-ракетным вооружением, но и электро-магнитными пушками, а также туннельниками, силясь на таком расстоянии уничтожить, повредить или хоть как-то насолить противнику. Даже у меня, хоть я и находился в полной безопасности, вспотели ладони и появилось волнение. Первое полноценное космическое сражение. Даже депрессия, вызванная потерей Лайлы, отошла на второй план — адреналин творит чудеса.