— Лейтенант, простите, было ужасно не крас иво не пригласить Вас к столу, — улетели пробные 15 единиц маны.

— Всё нормально. Так расскажете что произошло? Я тороплюсь, — лейтенант не унимался

— Сейчас приедет мой товарищ, который всё расскажет. Не красного словца ради, а чтобы у вас вся картина в голове сложилась. А то вы, небось, насторожились? — Чернов кивнул. Выглядел он пока что крайне напряжённым.

Жена, которая задумчиво мыла одну и ту же кружку уже раз четвёртый, снова обернулась на меня как на дурачка. Она пока ещё играла роль в этом спектакле, но вряд ли станет это делать вечно.

— Лёхе позвонил. Это они, придурки, устроили. В честь годовщины нашей, представляешь?

Годовщина была даже не близко, но она улыбнулась и кивнула. Её взглядом можно было поджечь небольшое здание.

— Какой чай будете? Зелёный, чёрный? Милая, недавно ещё красного не было, а сейчас? Тоже красного нет. Тогда чёрный, или зелёный?

— Чёрный.

— Давайте я Вам побольше чая сделаю вот в этой большой, синей кружке, как раз пока дождёмся моего товарища, — чайник закипел и я разливал воду по посуде. Синих кружек, правда, нашей кухне не водилось, только ярко сиреневые.

Ещё минут 10 я героически забалтывал служителя закона. Сначала напряжённый, он постепенно немного расслабился и размяк. Особенно когда в ответ на вопрос, что порезало мне щёку — я показал фокус. Провёл пальцем вдоль всей раны, спаивая края кожи. Без активации навыка сделать это было довольно непросто, но я справился.

Я вставлял в речь словечки и фразы, одни из которых были более уместны, другие — менее. Предложил накормить, а то ведь, как известно, не красна изба углами… Наверное выглядел странноватым — но всё же не совсем сумасшедшим. Ведь не сажают человека в тюрьму за то, что он вставляет пословицы невпопад? Весь резерв маны я потратил досуха. Сейчас сидел и ждал, когда он немного восстановится.

Ещё и кровь с лица стёр, конечно. А то у товарища полицейского каждую секунду перед глазами было напоминание, что перед ним сидит раненный человек. Это ещё хорошо, что в крови у меня сейчас было лицо, а не руки. Я хотя бы попадал в категорию «жертва», а не «агрессор». Иначе очень вряд ли бы он стал пить со мной чай, не вызывая подкрепление.

Зазвонил домофон.

Лёха, похоже, перелетел все городские пробки по воздуху. Иначе я ничем не могу объяснить то, как быстро ему удалось добраться. Если полиционеру удавалось вытащить из меня ещё какой-то кусочек информации, я старался поделиться с другом по мессенджеру. Чтобы легенды сходились.

Набирать текст под столом не глядя было тяжело. Надеюсь обойдётся без совсем глупых казусов.

Он набрал цифру на домофоне. Дождался гудков:

— Это я.

Замок запищал и дверь открылась.

Ему пришлось не просто сорваться с работы — уйти прямо с деловой встречи. У Андрея должно быть очень хорошее объяснение и крепкие основания, чтобы вот так его выдёргивать. С другой стороны — если он весь в крови, всё это уже не пахнет какими-то сильно легкомысленными причинами.

Тем не менее, пока он поднимался на этаж, в нём боролось любопытство, скепсис, недовольство и другие вещи. Преобладало, правда, желание помочь другу в беде. Желательно — не попав в беду вместе с ними или вместо него.

Но, когда Лена открыла дверь и приветливо улыбнулась (как ни в чём не бывало!), все эти эмоции смыло, осталось только удивление. Или даже шок. На стене в коридоре было здоровенное пятно крови. На полу оказались пара тонких струек, в одну такую жена Андрея наступила своим пушистым тапочком.

— Ни хрена себе!

— Привет! Что такое? Спасибо что приехал! Извини, что выдернули.

Когда по телефону прозвучало «весь в крови», Лёша подумал, что речь о костяшках или разбитом лице. В крайнем случае о каком-нибудь ножевом ранении в бок, но в такой ситуации Андрей бы наверняка вызывал скорую. О своей жизни он заботился бы больше, чем о том чтобы всё скрыть.

Лена вела себя на удивление спокойно — вообще не обращала внимания на кровь. Хотя выглядела так, как будто недавно плакала, и плакала много. Ну, оно не удивительно. За эти сутки она, кажется, перетряхнула весь город раза три, включая всех друзей-друзей-друзей, все возможные экстренные службы и даже заставив полицию всё же явиться сюда.

— Разувайся, проходи!

Оставаясь под впечатлением, он разулся и прошёл на кухню. Там его застала картина ещё интереснее. Андрей сидел, опираясь спиной на стену, а стена была вся измазана кровью. Не так ярко как та, что в коридоре, но вполне значительно.

В крови было и его лицо.

Но самым удивительным было то, что и лейтенант полиции, и жена Андрея вели себя так, как будто ничего особенного не происходит. Как будто всего этого нет совсем.

— Знакомьтесь! Алексей, мой друг, — начал Андрей, — вот он сейчас и расскажет, как всё было.

Лейтенант представился, и Лёша начал рассказ.

— Товарищ лейтенант, очень глупо вышло, но мы устроили розыгрыш. У этих ребят завтра годовщина. А мы этого подкаблучника как выдали в женатую жизнь, так почти и не видим. Ну мы и решились… — мялся и стыдился своего странного «деяния» Лёха очень натуралистично.

— Решились?

— Шуточно похитить его и повезти на ночь в стрип клуб.

Жёнушка подняла бровь. Андрей едва заметно кивнул.

— Да вы охренели там что ли совсем? Вам по сколько лет, придуркам? Всё неймётся?

Лёха принял ещё более виноватый вид.

— Ну и? — лейтенант уже прилично устал от всего это спектакля. Кажется, последние несколько минут он вообще не понимал, какого рожна здесь делает. Ничего серьёзного же не произошло. Он каждый день видит квартиры перемазанные кровью?

— Ну и, наш резвый придурок дружище воспринял всё всерьёз. Каким-то образом открыл багажник и выскочил из машины на ходу.

Глаза полицейского расширились. Впервые он посмотрел на Андрея не просто как на дурачка, а как будто бы с уважением. Как на уважаемого дурачка.

— Собственно, из-за падения и…

— Ссадина на лице, вижу, — Чего? Ссадина на лице? Это всё что он заметил? — а куда он делся на целые сутки?

— Так прятался, — взял слово сам пропавший, — я то думал что меня кто-то решил убить. Ночью похитили, мешок на голову и в багажник. Что ещё оставалось думать?

— Мы его всю ночь искали, пытались объяснить что это шутка. Докричались в конце концов и объяснили. Но он Мишане нос разбил.

— А тут он откуда взялся?

— Миша и довёз. Сюда не показался — сказал что Ленка его добьёт.

— Это он правильно сказал! — тут же подтвердила жена.

Слово снова взял Андрей:

— Ну, собственно, вот и вся история. Товарищ Лейтенант, вы простите, пожалуйста, за беспокойство. Я понимаю, что Ваше время очень дорого стоит, а мы потратили его напрасно. Сейчас Вы, думаю понимаете, что ничего страшного не произошло. Давайте я Вас провожу и… — он явно намекал на финансовую компенсацию, а полицейский был не против.

Через пяток минут они втроём стояли в коридоре и ждали, пока Чернов отойдёт подальше. Пока хлопнет дверь подъезда, что означало бы что он точно далеко.

— Да что же он так долго… — бурчал себе под нос Андрей, — а, ну да, лампочка на кнопке двери же красного цвета…

Наконец заветный звук раздался и все спокойно выдохнули.

Ленка уставилась на Андрея немигающим, совсем не добрым взглядом, но Лёха её опередил:

— Какого. Хрена. Тут. Происходит??? — он обвёл рукой всё то, что было явно в крови, но не привлекало ничьего внимания.

— Я вообще думал всё с самого начала начать объяснять, но раз такое дело — отвечу. Помнишь мультик «время приключений»? Там была вампирша Марселин, которая пила не кровь, а красный цвет.

— Нет, не помню. Ответь нормально, какого хрена?

— Мне пришлось заставить его забыть красный цвет. Он о нём забыл. Красный стёрся из всех воспоминаний где-то на час назад. И, думаю, примерно на час вперёд — тоже.