— Ну, чего? Прощаемся и вперед? — деловым тоном осведомился Карадор и запихнул за щеку остатки бутерброда, вытирая жирные пальцы о собственный плащ.

— Не уходи! — Фейнирель вдруг обхватила Фрозинтара обеими руками, уткнувшись лицом ему в грудь. — Я не смогу без тебя жить.

— Надо. — Драур развернулся спиной к остальным, чтобы никто не видел его лица.

— Жить? Но для чего? Я живу, только когда рядом ты. — Она подняла заплаканные глаза.

— Я тоже, — тихо признался он. — Но лорд Лоредар… Его дочь сказала, что у него — искра. Пока она там, я не смогу чувствовать себя свободным и быть с тобой. Я должен как можно скорее найти и забрать ее!

— Только ты побыстрее возвращайся. — Она опять прижалась к нему всем телом. — Я не смогу потерять тебя еще раз!

Фрозинтар вздрогнул, крепко обнимая женщину, — ему показалось, что над ухом прозвучал бесплотный голос, принадлежавший одному из Покровителей: У нее ничего нет! Ни счастья, ни любви…

— Я тоже, — помолчав, признался он. — Я так часто терял — родителей, родину, семью… свободу… любовь… Я вернусь! Даже если опять весь мир будет стоять у меня на пути!

— Я буду ждать. — По ее щекам текли слезы, но Фейнирель нашла в себе силы улыбнуться. — Я всю жизнь буду тебя ждать!

Драура пронзила дрожь. Однажды, много веков назад, он уже слышал эти слова. «Я всю жизнь буду тебя ждать!» — кричала вслед Тариэль, когда его уводили на казнь. Неужели все повторится? Нет. Ни за что!

— Ну, а вы двое? — Карадор не мог долго молчать и стоять просто так и в ожидании, пока Льор приготовит Портал, переключил внимание на Тару и Фейлинора. — Чем там занимались, кроме любви? Клятвы какие-нибудь давали? Типа: «Вернись, я все прощу!» Обещали любить и ждать? Ну вы хоть слово друг другу сказали, или рты были заняты?

Фейлинор и Тара переглянулись. Неугомонный эльф как в воду глядел: они действительно были слишком заняты друг другом, чтобы разговаривать.

— Понятно, — подмигнул Карадор, вогнав обоих в краску. — Эх, и горячая тебе девчонка досталась, Фей! Вся в меня! Ну, подруга… то есть дочка, ты ему хоть какую-нибудь безделушечку на память вручила? Не-э-эт? — правильно истолковал он замешательство девушки. — Эх, всему тебя учить надо!

С этими словами он залез Таре за пазуху и, прежде чем девушка успела пикнуть, вытащил ее любимую подвеску и решительно вложил в руку Фейлинора:

— На, носи и помни мою доброту!

Тара схватилась за грудь. Ее любимая подвеска, ее единственная личная вещь, которую она много лет назад купила на первые свои личные деньги и все это время носила, не снимая… Фейлинор тоже пребывал в шоке, глядя на простенькую латунную завитушку на позеленевшей от постоянного соприкосновения с кожей цепочке. Только что, еще несколько минут назад, он видел ее на влажной от пота девичьей шее.

— Да расслабьтесь вы. — Карадор обнял их обоих за плечи. — Все нормально! Привыкай, подруга… то есть дочка, у нас это в порядке вещей.

— Что — «это»? И у кого — «у нас»?

— Это… ну, обмен всякими побрякушками у нас, Перворожденных. Ты же теперь типа одна из нас. Успокойся уже! Все будет отлично! Я законы знаю. Вот заскочим на Аметистовый Остров — документики тебе оформлю, чтоб никто не придирался, и вперед, навстречу семейному счастью с настоящим принцем. А он, пока мы там будем путешествовать, станет твою вещичку на груди носить и каждое утро торжественно целовать. Станешь целовать?

Фейлинор молча кивнул.

— Молодец! — Карадор взъерошил и без того растрепанные волосы молодого Наместника. — Послушный мальчик. Только того… держи дистанцию. И папой меня можешь не звать. Льор, скоро ты там?

— Не торопите его, — зашипела целительница. — Он еще слишком слаб!

— А чего это вы его защищаете? Тоже того… мм? — Карадор подмигнул волшебнице. — Особые отношения врача и пациентки? А? Он парень симпатичный, но вы не мужчина.

— Какие пошлости вы говорите, лорд!

— А что? Тут теоретически три пары может образоваться, и один — лишний. А поскольку я жениться не собираюсь, то все ясно.

— Не собираетесь? Совсем?

— Ну, мне предсказали, что в моей жизни будет две женщины: мама Тары и еще одна. Но эту вторую я встречу очень не скоро. Может, через тысячу лет.

— И кто вам это предсказал?

— Гадалка.

— И вы этому верите?

— А что? Все же остальное сбылось!

Видящая покачала головой, прекращая разговор. Спорить с Карадором можно было до бесконечности — у него на любые слова собеседника находился ответ.

Льор тем временем не стоял без дела. Пространство между колоннами замерцало слабым светом, словно подернулось кисеей. На самих колоннах проступили руны ярко-синего цвета. Причудливые линии мозаики словно потекли, меняясь на глазах.

— Все готово, — как со стороны, услышал он свой голос. — Пора!

Фейнирель вскрикнула и крепко обняла Фрозинтара. Тара, словно проснувшись, бросила тревожный взгляд на Фейлинора. Нет, девушка не боялась, просто она первый раз прощалась с кем-то, кто ей был небезразличен, и она не знала, как себя вести.

— Чего застыла? — вывел ее из ступора нетерпеливый голос Карадора. — Поцеловались — и пошли. Нам еще Фросю от его любви всей жизни отрывать.

— Я тебе шею сверну, — пообещал тот.

— Сначала догони! — Неугомонный эльф проказливо показал язык и бегом, подхватив свои вещи, кинулся в распахнутый Портал. — Кто последний, тот готовит ужин!

Он первым и влетел в кисейную муть Портала, едва не задев локтем застывшего как изваяние, Льора. Вслед за ним, бросив последний взгляд на Фейлинора, на помост поднялась Тара. Сквозь полупрозрачную кисею она различала противоположную стену. Как это так — сделать шаг и оказаться за много лиг от этого места? Магия ее немного пугала, особенно такая, в которой полукровка не разбиралась.

Девушка попятилась, прижимая мешок с вещами к груди:

— Я это… ну… А можно, я не пойду?

— Струсила? — Фрозинтар был до того поражен, что забыл о собственных переживаниях.

— Нет, но… Что мне там делать?

— Оставайся, конечно! — с такой плохо скрываемой радостью воскликнул Фейлинор, бросаясь к девушке, что у той мигом растаяли все угрызения совести. Выронив мешок, она прямо с помоста спрыгнула в объятия молодого Наместника. Тот подхватил ее на руки, не веря себе, словно Тара вернулась к нему после долгой разлуки.

Взглянув на эту пару, Фейнирель, крепившаяся из последних сил, разрыдалась в голос, цепляясь за драура обеими руками. И тот чувствовал, что у него нет сил оторвать от себя женщину. Рядом с нею он на самом деле чувствовал себя живым, без всякой искры. Ее просто надо было забрать у лорда Лоредара, чтобы тот не смог взять драура под свой контроль и заставить выполнять сумасшедшие приказы. Прощание затягивалось.

— Быстрее, — простонал Льор, так и стоявший напротив Портала. — Я не смогу его дольше держать!

— Пожалейте мальчика! — воскликнула целительница. — Или мне придется идти с ним и на той стороне лечить его от переутомления. А если он потеряет сознание во время Перехода?

Решившись, Фрозинтар приподнял Фейнирель, заглядывая ей в лицо. Оказавшись так близко от его губ, женщина принялась торопливо целовать драура.

— Я вернусь, — коротко пообещал он и, как куклу сунув ее в объятия целительницы, направился к Порталу. Проходя мимо, бросил короткий взгляд на лицо своего ученика. Парень держался из последних сил — глаза полузакрыты, на висках и верхней губе блестят капли пота. Он ведь только-только оправился после нападения, у него резервуар магической энергии вычерпан наполовину. Ему еще неделю надо отдыхать, а вместо этого…

— Не тяни, — коротко бросил ему драур, поднимаясь на помост. — Давай сразу за мной. Я подхвачу, если что.

За спиной раздался женский всхлип, но это уже было там. А здесь…

Сделав шаг, Фрозинтар невольно покачнулся…

Лорд Лоредар улыбнулся, откинувшись на спинку кресла, и закрыл глаза. Молодец, дочка! Все-таки ею можно гордиться! Бывший советник краем сознания «присутствовал» при допросе, который учинил волшебнице драур. Какая жалость, что погасла искра! За то, что пришлось пережить Лаллирель, он бы сполна отыгрался на бывшем слуге. Заставил бы испить чашу позора и вкусить горечь поражения.