Последней преградой были больные ноги Льора. Лаллирель под давлением обстоятельств в лице разгневанного драура все-таки сняла отсроченное заклятие, но оно успело принести вред. Юноша с трудом смог снова ходить, и будет ли он танцевать, оставалось неизвестным. Надо было подождать некоторое время, пока он сможет уверенно передвигаться.

Но вот день прощания все-таки наступил.

Среди ночи Льор проснулся от ощущения, что рядом находится кто-то еще. Юноша встрепенулся, как от удара кнутом, рывком садясь на постели. Никого. Темнота и тишина. Лишь где-то вдалеке за дверью затихают мерные шаги смены утреннего караула. Но обострившиеся во сне чувства кричали о том, что он не один.

Несколько минут просидев неподвижно и прислушиваясь к малейшим звукам, Льор потом все-таки лег опять. До подъема оставалось еще несколько минут. Веки его смежились, подкралась легкая дремота, и на границе сна и яви…

Мой маленький раб…

Нет!

Знакомое лицо вынырнуло из тумана сна.

Ты ведь меня помнишь, да?

Уйди! Оставь меня! Ты же… тебя больше нет в моей жизни.

Ошибаешься. Я здесь. Пока жива, я буду рядом. И ты будешь мне подчиняться.

Нет! Нет!

Да! Да! Ты уже подчиняешься — ты слушаешь меня, а это немало для первого раза.

Я не буду выполнять твои приказы.

Посмотрим.

Пробудившись второй раз с криком ужаса, Льор вскочил с постели и бросился одеваться, от волнения путаясь в рукавах и штанинах. И, выскакивая из комнаты, он слышал затихающий в мозгу победный смех своей мучительницы.

В поход Тара собиралась с особенным чувством. Как-то так вышло, что у девушки до сих пор не было своего собственного дома. Сначала был монастырский приют — спальня в огромном зале, который зимой обогревался одним-единственным очагом, тепла которого не хватало на все помещение, и потому возле стен всегда было холодно. Потом улицы и подвалы, где ей приходилось прятаться. Затем она некоторое время снимала «приличный» чердак. Недолгое проживание в гостинице, когда в руки неожиданно свалилось богатство в виде ста золотых «подковок», полученных за сведения о Карадоре Шутнике, потом дорога, и вот этот дворец. Дворец, где она прожила каких-то две недели и опять должна отправляться в путь.

Вещей у «охотницы» было немного — все умещалось в один дорожный мешок, — и девушка уже закончила сборы и сидела на краю постели, когда послышался тихий стук в дверь.

— Чего надо? — Рука сама сжала стилет.

— Дама… э-э… леди Тара? — На пороге мялся Фейлинор, не зная, куда девать глаза. — Я могу войти?

— Что, опять? — Девушка невольно бросила взгляд на кровать. Эк его разобрало! Среди бела дня…

— Нет, ой… — Молодой Наместник внезапно побагровел до корней волос, и «охотница» поняла, что он подумал о том же самом и ужасно этого стесняется. Да что за нравы у этих Перворожденных! — Тут… прошу не сердиться…

— Да ладно тебе, заваливайся. — Тара сама нервничала и потому нарочно грубила. — Чего жмешься, как неродной? Не съем, я сегодня добрая!

— Ой, спасибо! — с таким облегчением воскликнул эльф, что девушка прыснула. Но когда ее собеседник переступил порог, веселость как рукой сняло.

Знатный лорд был не один. Вслед за ним в комнату шагнула подтянутая эльфийка в военной форме Серебряных Стрел. Уже неделю эти легионеры несли охрану дворца, заменяя временно ушедших в отставку Преданных, так что ее внешним видом было не удивить. Но вот что она делает здесь, да еще с каким-то свертком в руках?

— Это что такое? — «Охотница» уперла руки в бока. — Нет, я понимаю, среди бела дня, но втроем-то зачем? Если охота разнообразия, то это без меня.

— Леди Тара, вы меня не так поняли, — чуть не простонал Наместник. — Просто вы и леди Сьериррель одного роста, вот я и подумал, что… Это вам! Примерьте, пожалуйста!

Эльфийка шагнула вперед и быстро развернула сверток. Там оказалась точно такая же форма, как и на ней, — разве что со споротыми регалиями, судя по которым леди Сьериррель была отнюдь не рядовым легионером.

— Все еще мечтаешь меня приодеть? — вздохнула Тара. — Или охота посмотреть, как я буду раздеваться?

— Ты… вы — воительница, дама… ой, леди Тара, — пролепетал Фейлинор, всей душой ненавидя свою нерешительность. — И я подумал, что военная форма будет вам к лицу.

— Да говори уже «ты», — махнула рукой девушка. — Или у вас это не принято?

И по тому, как вспыхнули глаза молодого Наместника, поняла, что сказала только что нечто очень важное.

После того, что он уже видел, просить мужчину отвернуться было бы глупостью. Тара быстренько скинула сапоги, штаны и все остальное и нырнула в принесенную форму. Эльфийка уверенными ловкими движениями помогла ей — где-то подтянула, где-то поддернула, где-то зашнуровала. Когда облачение было завершено, девушка крутнулась на месте, выворачивая шею и впервые в жизни жалея, что у нее нет большого зеркала — одежда сидела как влитая.

— Ну как? — В «охотнице» внезапно проснулась женщина, и она обернулась к мужчине, ища поддержки.

— Вы великолепны! — выдохнул Фейлинор.

— Правда? — по-детски обрадовалась Тара.

— Да, леди, — подала голос эльфийка. — Вы этого достойны!

И, отсалютовав Наместнику, чеканным шагом покинула комнату.

Они остались одни. Взгляды их встретились — и сразу же метнулись в разные стороны. Взор Фейлинора зацепился за что-то, он смущенно прикусил губу. Проследив за его направлением, Тара заметила, что тот смотрит на постель. Девушка невольно прыснула, и молодой Наместник покраснел, как мальчишка. Да что же это такое!

— Вообще-то у меня мало времени, — промолвила она. — Но если поспешить…

Больше она ничего не успела сказать — правильно поняв намек, Фейлинор так крепко стиснул «охотницу» в объятиях, что сил на разговоры не осталось.

Конечно, после этого они спустились в нижний зал последними. И так чувствуя, что опаздывает, Тара примчалась, на ходу с непривычки путаясь в шнуровке на форменной куртке. Встрепанный Фейлинор спешил за нею по пятам.

Карадор, у ног которого лежали два туго набитых вещмешка, нервно грыз бутерброд с ветчиной.

— Ну сколько вас можно ждать? — приветствовал он парочку. — О, симпатичный костюмчик! Круто! Как по тебе сшит! А чего такой помятый? А… — проказливо подмигнул один эльф другому, — прощались?

Тара и Фейлинор посмотрели друг на друга и одновременно покраснели.

— И как? Понравилось? — пакостно захихикал Карадор. — Эх, завидую я тебе, Фей! Такая девчонка досталась!.. Ну, что? Все готовы?

Льор, мявшийся в сторонке, нервно кивнул. Юноша не находил себе места от волнения и еле сдерживал свои чувства. Ему было страшно.

— Тогда пошли! — Карадор подхватил свои вещи и первым затопал вслед за Видящей, провожавшей их до Портала. Остальные потянулись следом.

Портал во дворце Наместников Серебряных был устроен в небольшом круглом зале, с противоположной стороны примыкающем к той самой галерее, где некоторое время назад Фрозинтар столкнулся с одним из Покровителей. Две колонны из грубо обработанного серого камня, вознесенные на шестиугольный помост, сложный мозаичный узор на полу, шесть высоких подсвечников с девятью свечами на каждом. Между столбами было пусто. Свечи уже горели, и мозаичный пол переливался цветными бликами.

— Ты уверен, что сможешь самостоятельно запустить и держать Портал? — заботливо поинтересовалась целительница у бледного как смерть Льора.

Юноша бросил взгляд на грубо обработанные колонны и кивнул.

— Ты еще так слаб. Может быть, тебе помочь?

— Я постараюсь, — прошептал он.

— Помнишь координаты? — спросил Фрозинтар. Фейнирель держалась за его руку всеми десятью пальцами, как маленькая девочка, и жалась к боку драура.

Льор кивнул, не отрывая глаз от колонн. Взгляд его стал сосредоточенным, пальцы начали тихо подрагивать — он готовился начать заклинание.