Прислонившись к стене — стрела оказалась рядом с ее лицом, — Тара устремила злой взгляд на четверых вооруженных до зубов орков, подбежавших из бокового коридора. Только то, что впереди оказался Асатор, остановило ее порыв кинуться в новую драку. Вытирая рукавом лицо и лоб и сплевывая на пол кровь, она видела, как его спутники поднимают поверженных ею врагов — один еще стонал, два других уже затихли — и уносят куда-то…

А потом подлетел Фейлинор.

На молодом Наместнике не было лица. Несколько секунд он ошалело водил глазами по сторонам, а потом шагнул к Таре:

— Живая?

— Чего ж вы своих козлов так распустили? — выдохнула она, но больше ничего не успела произнести.

— Живая, — простонал Фейлинор и схватил ее в охапку, прижимая к груди, обнимая, тиская, ощупывая сквозь ткань куртки ее тело, ероша одной рукой растрепавшиеся в драке волосы. Потом схватил ее лицо в ладони, быстро и как-то неуверенно поцеловал несколько раз в щеки, лоб и виски и опять прижал к себе.

Тара не отталкивала эльфа — после боя наступила разрядка. Ее всю трясло, девушка обеими руками вцепилась в камзол Наместника, чтобы удержаться на ногах. Перед глазами все плыло. Она даже, кажется, шевельнула губами, отвечая на поцелуи.

— Не надо, — только и пролепетала она, через некоторое время высвобождаясь из объятий. — И без того хреново…

— Тебе плохо? Ты ранена? Ох, я глупец, ты вся в крови. Держись!

— Куда? — слабо запротестовала победительница, но ее уже подхватили на руки и поволокли с поля боя. Сзади Асатор отдавал приказы — сбежавшие Преданные не успели уйти далеко, и их арестовали.

Льор открыл глаза и некоторое время просто смотрел на узорный полог, нависающий над его постелью. Собственно, постель была не совсем его — это роскошное ложе он должен был делить с Фрозинтаром. Но где он? Уже проснулся и потихоньку встал, чтобы не мешать утомленному ночными ласками любовнику досыпать? Так надо ему сказать, что…

Рванувшись вскочить, юноша невольно вскрикнул — каждое движение отзывалось болью. Голова, грудь, живот, ноги ниже колен. Мигом пришло озарение — события недавнего прошлого всплыли в памяти. Видящая, которая забрала у него энергию. Откуда она здесь?

Льор попытался вспомнить ее лицо, но его тело тотчас скрутила такая боль, что он с криком рухнул на подушки, корчась и заливаясь слезами.

На отчаянные крики из соседней комнаты примчалась целительница, всплеснула руками и кинулась делать точечный массаж, снимая болевые ощущения.

— Просто беда с вами, — бормотала она, совершая свои манипуляции. — С тех пор, как вы приехали, у меня ровно в два раза увеличился объем работ. А последние два часа вообще ни в какие ворота не лезут! Зачем тебе понадобилось вскакивать, скажи на милость?

Благодаря ее усилиям, боль отступила, и юноша ответил:

— Я хотел… это по привычке… Что со мной было?

— Имеешь в виду этот приступ или то, из-за чего оказался в постели и не приходил в себя два дня?

— Два дня?

— И лежал бы в беспамятстве намного дольше, а то и вовсе умер, если бы тебе не помогли восстановить энергию.

— Учитель? — Льор невольно посмотрел в сторону двери.

— При чем тут он? Я вообще не знаю, кто это сделал! Налицо следы классического вливания, но эту методику преподают в Ордене всем Видящим, которые умеют работать с медиумами. Даже не знаю, кто мог найтись настолько умный и опытный. Все это очень странно. — Она потерла рукой лоб, собираясь с мыслями. И были они, надо сказать, не совсем радостные. Тот случайно пойманный телепатический «голос» никак не шел из головы. Выходило по всему, что во дворце есть еще одна Видящая. Та самая, следы которой обнаружились в домике в парке. Но кто она и откуда взялась? — Будем считать это счастливым стечением обстоятельств. Как бы то ни было, — напустив веселый и благодушный вид, воскликнула целительница, — благодаря этому ты вообще жив и сейчас разговариваешь со мной, а не с Покровителями на том свете!

— Что это было? Почему я не могу встать?

На самом деле он не мог встать потому, что чувствовал наложенное заклятие, которое блокировало болью любые попытки подумать о той Видящей, которая… м-м… опять…

— Спокойно! — сквозь туман пробился голос целительницы. — Не думай об этом.

— Вы знаете? — Глаза щипало от слез.

— Я же целительница и знаю, что такое вредоносное заклятие третьего уровня. Оно может убить тебя, если ты будешь думать об этом постоянно. Так что постарайся успокоиться.

Ей легко было говорить. А если его энергию опять…

Нет, не думать! Заставить себя забыть. Что угодно, только не это.

— А я смогу танцевать? — Волшебница как раз ощупывала его лодыжки, словно проверяя, насколько хорошо срослись переломы.

— Танцевать? — переспросила она. — Не знаю. Пока тебе лучше полежать. Потом начнешь потихоньку вставать… Никогда не ломал ног?

— Н-нет…

— Тогда запомни — к нормальной жизни надо возвращаться после такого стресса постепенно. Иначе все испортишь!

Или испортят. Льор сжал кулаки. Не думать! Только не думать об этом!

— А где все? Учитель, лорд Карадор и… прочие?

— В соседнем покое. На даму Тару было совершено нападение. Наместник принес ее всю в крови. Я как раз занималась ее ранами, когда услышала твой крик.

— Она сильно пострадала? — Юноша старательно изображал интерес к чужой жизни, чтобы не сосредоточиваться на своих проблемах.

— Нет. Несколько ссадин и ушибов, парочка царапин и порезов, гематома на макушке… Дешево отделалась, учитывая, с кем ей пришлось сцепиться.

— А с кем?

— С моими пациентами. Не смейся, — глаза Видящей были серьезными, — я, конечно, не единственная целительница в поместье, но только я могу лечить магией, а не настойками целебных трав и массажем. Так что и враги, и друзья — сейчас все под моей опекой. Дама Тара сражалась с шестью Преданными и сильно ранила троих. Одного так просто покалечила.

Льор присвистнул. Он лишь отстраненно представлял себе, кто такие Преданные — элита войска, когорта личных телохранителей Наместника и его семьи. Они лично подчиняются либо Наместнику, либо его ближайшему родственнику. Это воины-смертники, которые умирают над телом павшего в бою командира, но не отступают. Асатор был Преданным, выжил единственный из сотни, чудом спасся из орочьего плена, бежал, и теперь служил Наместнику Серебряному.

— Выходит, это Наместник Фейлинор отдал приказ убить Тару? — сделал юноша свои выводы.

— Ой! — Волшебница вдруг встрепенулась, словно вспомнила что-то важное и, подобрав полы балахона, бросилась прочь.

Льор сел на постели. Но он не успел собраться с силами и сделать попытку встать, как в дверях показался, заполнив их целиком, Фрозинтар.

— Учитель! — воскликнул юноша и осекся.

Драур выглядел неважно. Будь он живым человеком или эльфом, можно было бы сразу сказать — ему давно пора как следует отдохнуть, выспаться, прогуляться на свежем воздухе. Голубизна пропала с кожи, теперь она была бледно-желтой, как старая бумага. Черты лица стали резче, глаза ввалились, и блеск их погас. Да и двигался он без присущей нежити грации, тяжело и как-то неуверенно.

— Учитель, что с вами?

— Ничего такого, в чем бы ты мог мне помочь.

И по тону, с которым бывший наемник произнес эти слова, все стало ясно. У него заканчивалась энергия. Раз в несколько дней драуру приходилось подпитываться жизненной силой других, чтобы заставить двигаться замороженное тело. Бой с сущностью из иного мира — кто-кто, а Фрозинтар догадался, что это был отнюдь не посланник Высших Сил, он сам был Высшей Силой! — эта схватка отняла у него слишком много энергии, которую срочно надо было восполнить.

— Тара много отдала тебе, а ты только что потерял все, — произнес драур, отвечая на невысказанный вопрос собеседника. — Так что…

— Видящая говорит, что это сделал неизвестно кто, — сказал Льор. — Про Тару она ничего не сказала.

— Но Тара только что мне сказала совсем другое, — пожал плечами драур. — Она уверена, что ее пригласила к тебе Видящая Хозяйка и провела над нею обряд по передаче энергии.