— Я не знаю, что с этим делать, Тём. Если расскажу Диане или Егору, то они оба будут в панике. Боюсь, что тогда неизвестный поймёт, что они знают, и начнёт действовать. Но и оставлять их в неизвестности не могу. Что, если из-за того, что я промолчала, Диана решит ночью выйти в магазин и уже не вернётся?

— Успокойся, малыш. Знаю, что тебе сейчас сложно, но главное не кипишуй. Ты уже знаешь ответ на этот вопрос. Что бы ты сделала, будь они не частью семьи? Рассказала бы о грозящей опасности?

Глубоко вдохнув, допиваю вино и качаю головой.

— Нет. Я бы приставила к Диане круглосуточную охрану, но так, чтобы она об этом не знала. Пусть следят за всеми подозрительными личностями.

— Вот видишь, ты молодец. Сделай так, как должна.

— Но, Тёма, я никому не могу верить. Боюсь, что сама вручу её в руки убийцы.

Муж ненадолго замолкает, обдумывая мои слова. Я же не могу на месте стоять. Хожу и хожу по квадрату комнаты, как зверь в клетке. И чувствую себя такой же затравленной и испуганной, запертой в ловушке, из которой нет выхода.

— Есть хоть кто-то, кто сто процентов невиновен? — выбивает он.

— Самойлов. — бросаю быстрее, чем успеваю подумать. — Он был первым подозреваемым, когда Диану накачали. Его алиби полностью подтвердилось. Но я всё же проверю, где он был во время остальных убийств.

— Хорошо. А пока я переговорю со своими альфавцами, и мы что-то решим. Думаю, что пару людей для наблюдения я найду, но ты же понимаешь, что они привыкли действовать, а не сидеть часами в машине?

— Знаю, Тём. Но пока не убежусь хотя бы в ком-то, верить не могу никому.

— Главное, верь себе. Интуиция ещё ни разу тебя не подводила. Доверься ей, и ты найдёшь этого уёбка. А я всегда тебя прикрою.

— Спасибо, любимый. Без твоей поддержки я бы совсем раскисла.

— Ты у меня сильная, Насть. И ты с этим обязательно справишься.

Не знаю, как ему удаётся так спокойно принять новости, но Артём, в отличии от меня, не начинает сразу представлять всё самое ужасное.

Ещё раз изучив все три дела, вызываю к себе Самойлова.

— Что-то произошло, что сама Северова меня к себе пригласила? — усмехается он, но мне не до смеха.

— У меня к тебе несколько вопросов. Ответь откровенно и ничего не спрашивай. — режу ледяным, но вибрирующим голосом.

Лейтенант садится по другую сторону моего стола и с натяжкой кивает. Улыбка исчезает даже из глаз. Под одним из которых, между прочим, темнеет весьма заметный фингал.

— Откуда это? — киваю на синяк.

— Я здесь ради этого? — толкает, снова улыбаясь, но, посмотрев мне в глаза, отвечает: — Да, я поехал к жениху Дикой, чтобы преподнести доказательства её верности и убедить, что между нами никогда ничего не было. — я хмурю лоб так сильно, что в висках начинает стучать. Самойлов намёк понимает верно и даёт подробности. — И да, я первый ему втащил. Он слышать ничего не хотел, а мне надо было любой ценой исправить свой косяк. Я ударил. Он ответил. Кроме пары синяков и царапин, никаких повреждений нет. Если ты позвала меня сюда из-за этой драки, то спроси у своего свояка, а я пойду.

Опираясь ладонями на стол, поднимается на ноги, но я торможу его прямым вопросом:

— Где ты был в прошлую субботу с восьми вечера до полуночи?

Мужчина грузно садится обратно, теперь уже тоже напрягаясь до предела. Брови смыкаются, а челюсти стягиваются до скрипа.

— Это допрос? — высекает холодно.

— Неофициальный.

— В чём меня подозревают?

Насколько рискованно будет дать ему часть информации? А вдруг это всё же он, а я сама вложу оружие ему в руки? Но и отвечать на мои вопросы он не станет без причины.

— Я должна убедиться, что ты никак не причастен к преследованию Дикой. — вроде как налегке пожимаю плечами, но глаза впиваются в его лицо, считывая каждую эмоцию.

— С девушкой. Есть только имя и номер телефона. Всё скину. Пробивай.

— А в прошлый четверг с девяти вечера до двух ночи?

Самойлов так быстро и резко подскакивает, что стул с грохотом летит на пол.

— Что за херня, Северова?! — кричит бешено, прижигая меня взглядом. — Это примерное время убийств, которые я расследую!

— Не ори! — рыкаю приглушённо и прикладываю палец к губам. — Боюсь, что эти два убийства, а так же труп с Виденского переулка связаны.

— Каким образом? Девушки абсолютно разные, районы и способы убийства тоже.

— А ты присмотрись. — выкатываю доску с фото и подписями.

Он долго изучает её, а потом, скрипнув зубами, бьёт кулаком по столу.

— Твою мать! — снова смотрит. — Сука! Скажи, что это не то, о чём я подумал. — молча протягиваю ему результаты анализов. Дима снова погружается в изучение, тихо, но яростно матерясь. — Пиздец. — выдыхает, возвращая мне лист. В тот день я был с друзьями в баре. На первое убийство алиби нет. Я был один дома. Смотрел боевик по "Новому". На остальные два дам контакты, можешь пробить сразу. Как только сделаешь это, позови. Я хочу помочь и защитить её. Дикая стала для меня другом, хотя даже за свои мысли и желания я этого не заслуживаю. Я не позволю, что бы эта гнида добралась до неё.

— Хорошо.

Сомнений в его невиновности у меня не остаётся, но я привыкла доверять фактам, поэтому засиживаюсь допоздна, обзванивая его друзей и девушку, с которой он провёл ночь. Даже проверяю программу "Нового" на время первого убийства. Там действительно шёл боевик. Впервые за время работы Артём не требует приехать домой, понимая всю серьёзность ситуации.

— Поцелуй за меня Никуську. Я люблю вас.

— Мы тебя тоже любим, маленькая.

Пройдя по спискам сотрудников, бывших на том дне рождения и работающих в участке, нахожу нескольких человек, которых не было на вечеринке, а в ночи убийств они были на службе. Один из них сейчас в участке, поэтому прошу зайти ко мне и посвящаю в дело и подробности плана, который я разрабатываю до четырёх утра. Возможно, я бы просидела над ним до начала рабочего дня, но приезжает муж.

— С кем Ника? — спохватываюсь, подбегая к нему.

— Пришлось тёщу вызвать. Я или помогу тебе, или заберу домой. Знаю, что сама ты не поедешь, пока не разберёшься, но если не поспишь, то накосячишь. Оставь на сегодня. Продолжишь завтра.

Я не спорю. Как только отрываюсь от своего занятия, понимаю, насколько сильно устала. Но только не для того, чтобы уже прямо в машине под подъездом соблазнить мужа. Когда я нервничаю, секс превосходно отвлекает и расслабляет.

Пара часов сна, и с самого утра у меня в кабинете Самойлов и Дегировский. Втроём мы заново изучаем все дела, даже те, которые могут быть не связаны. Ищем любые зацепки и ошибки убийцы, просматриваем записи с камер. Решаем, кто и когда будет приглядывать за Дианой. С Сергеем Глебовичем я поделилась своими подозрениями и планом, и он дал мне полную свободу действий, позволив самой действовать и использовать любые меры и ресурсы. Мы пропускаем обед и литрами поглощаем кофе. Так происходит, пока громовой грохот в дверь не отрывает нас от нашего занятия. Мужчины быстро прячут за ширмой все материалы дела, а я открываю дверь. Не успеваю даже пискнуть, как в неё влетает Диана и нервно дребезжит севшим голосом:

— Что это значит? Меня точно кто-то преследует. Смотри. Это было в цветах. — суёт мне в руки лист А4, на котором напечатаны десятки маленьких снимков из кафе, где мы обедаем. Мы вместе, она с Самойловым, с Егором. В машине. На мотоцикле. Возле участка, около своего дома. — Что это значит, Насть? Мне, пиздец, как страшно. Что делать?

Несмотря на то, что я сама еле сдерживаюсь, чтобы не завизжать, стараюсь не показывать слабость. Когда говорю, голос ровный и спокойный:

— Сегодня же переезжай к Егору. Будь осторожна. Не оставайся одна. Мы его найдём.

Главное, чтобы не было поздно.

¹ Изучение жертв преступлений

² Система социально-психологических методик, методов, техник, приёмов и инструментов, которые позволяют проанализировать вербальный и невербальный язык человека, его жесты, мимику, эмоции, привычные модели поведения, реакции на окружающих и их поступки.