Это вопросы, которые я старалась не задавать самой себе, чтобы не поддаться сумасшествию ревности. Но больше не выходит заталкивать их в яму сознания. Слишком много их. Через край лезут.

И как долго я смогу делать вид, что меня это не задевает? Да, выросла и научилась, наконец, сначала слушать, а потом делать выводы, но это вовсе не значит, что я стала совсем другой. Нет, не стала. Мне больно и обидно, мне горько и слёзы стоят в глотке.

— Ди, что заказывать будешь? — спрашивает Гора, заглядывая через меню, за которым я прячусь.

Закусываю губу и мотаю головой. Понимаю, что сейчас не вывезу. Мне надо просто переварить всё это и успокоиться, чтобы не закатить ему скандал и не спросить о том, что способно меня убить.

— Ничего. Аппетита нет. — глаза парня расширяются. Я подскакиваю на ноги, хватая рюкзак, и выхожу из-за столика. — Извини, Егор. Я лучше поеду.

Больше ничего не добавив, двигаю к выходу. Удивилась, если бы он дал мне так просто уйти. Конечно же, перехватывает меня, не давая покинуть кафе. Дёргает, поворачивая на себя. Утыкаюсь глазами в его грудную клетку, но не вырываюсь. Прикрываю веки и глубоко вдыхаю.

— Диана, что опять не так? Ты не веришь, что с Машей ничего не было? — звенит напряжением и даже страхом глубокий голос.

— Верю, Егор. Просто сейчас хочу побыть одна. Эта картина заставила меня задуматься над тем, о чём я думать не хотела. Мне надо время, чтобы успокоиться. Я не злюсь. Честно. Но сейчас мне лучше уехать. Я позвоню тебе.

Быстро прикасаюсь своими губами его и грустно улыбаюсь. От Горы исходит тёмная аура. Зубы сжаты, мышцы натянуты, желваки ходят на скулах. Но несмотря на это, он мягко касается пальцами моей щеки.

— Что тебя гложет, родная? — шепчет, пытаясь ухватить мой взгляд, но я отвожу его в сторону.

— Прошлое. — выдыхаю, подаваясь вперёд, чтобы обнял и успокоил все страхи, хоть и знаю, что это не поможет. Любимый не подводит. Оборачивает руками, окутывая теплом и ароматом моря и перца. — Я не хочу поднимать эту тему, поэтому должна переварить её в одиночку. Я люблю тебя, Егор. Очень сильно. Но отпусти меня сейчас. Дай успокоиться.

— Хорошо. Только обещай, что потом всё расскажешь.

Киваю и целую в щёку. Не оборачиваясь, почти выбегаю из кафе и запрыгиваю на мотоцикл. Слёзы застилают глаза. Зло смаргиваю их.

До вечера схожу с ума. Картинки и предположения атакуют подогретый опасными мыслями мозг. Понимаю же, что если не избавлюсь от этого, то у нас ничего не получится, но понятия не имею, как это сделать. Не хочу обсуждать этого с Егором. Чтобы он знал, что творится у меня за личиной принятия и беззаботности. Не так уж и просто принять тот факт, что я все эти годы была одна, а он нет. Как с этим справиться? Я не знаю. Я, мать вашу, не имею ни единого предположения, как перестать думать об этом и как с этими мыслями жить дальше.

Даже не замечаю, как заканчивается рабочий день. Северов пишет несколько раз, но я даже прочитать сообщения не могу себя заставить, не то что ответить. Впервые за время работы оставляю дела незаконченными, а на столе бросаю хаос, такой же, как и внутри меня. Иду по коридору, практически ничего не замечая. Взвизгиваю, когда в кого-то впечатываюсь и отлетаю назад. Вскидываю голову, встречаясь с настороженным взглядом янтарных глаз Самойлова.

— Ты о чём так замечталась, Дикая? — усмехается, но его эмоций я не разделяю совсем. Во мне такой раздрай, что я даже искусственно улыбнуться не способна. Кажется, рот открою, и оттуда отчаяние польётся. — Так-так… — сосредоточенно всматривается в моё лицо. — Пойдём.

Кладёт ладонь мне на лопатки, подталкиваю к выходу. Только на улице торможу и будто оживаю.

— Куда мы идём?

— Пообщаемся в непринуждённой обстановке. — отпускает лёгкую улыбку, возобновляя движение.

Я не спорю и не сопротивляюсь. Если и дальше буду терзать себя одиночеством и размышлениями, то просто свихнусь. Может, хоть Дима немного меня отвлечёт от собственной агонии.

Приходим, как оказывается, в нашу кафешку, где всегда обедаем. Занимаем одно из немногих свободных в это время мест у окна. Заказывать что-либо отказываюсь, кусок в горло не лезет. Прошу только стакан газированной минералки.

— Итак, что тебя терзает? — ухмыляется он, но я всё так же продолжаю хранить угрюмое молчание. — Диана, рассказывай. Вижу же, что тебя что-то гложет. Если выговоришься, то станет легче. Считай, что сегодня я твой личный психолог.

— Дима. — выдыхаю и перевожу нестабильное дыхание. — Всё нормально. Устала просто.

— И ты хочешь, чтобы я в это поверил? — теряя показную беззаботность, хмурится. — Не пытайся обманывать следака, Дикая. Говори. Со своим НЕбывшим поссорилась?

Напрягает ли меня то, что он видит меня насквозь? Немного. Но не критично.

— Не поссорились. Просто мне не даёт покоя то время, что мы были в разлуке. Это глупо, знаю, но ничего не могу с собой сделать. Я всё это время была одна, а он…

Договорить не могу. Слёзы душат, но из глаз не проливается ни единой слезинки. Только в глотке удушающим комом становятся.

— Он с кем-то встречался? — отрицательно качаю головой, переводя взгляд на подошедшего официанта. Лейтенант молчит до тех пор, пока мы снова не остаёмся одни. — Проблема в том, что он спал с кем-то?

— Идиотизм, да? — поднимаю на него растерянный взор, стискивая в ладонях стакан с водой. Теперь Дима ведёт головой из стороны в сторону. — Мы же не были вместе. Ничего не знали друг о друге. Да и по всем законам даже встретиться не должны были. А я теперь ревную его и ничего сделать с этим не могу. Старалась делать вид, что всё нормально, но сегодня увидела его с коллегой и плотину прорвало. Я не знаю, как не думать об этом.

Самойлов накрывает мои пальцы своими и говорит таким тихим и низким голосом, которого я раньше никогда от него не слышала. Парень, который вечно на позитиве, как бы хреново всё не было, сейчас как никогда серьёзен и собран.

— Никто не скажет тебе, что с этим делать. Всё зависит только от тебя. Но я расскажу тебе свою историю, возможно, это поможет тебе принять решение. — несмело поднимаю на него лицо, глядя прямо в глаза. — Я был женат. Души в жене не чаял. Любил до безумия. Но всему однажды приходит конец.

Разрывая зрительный контакт, судорожно переводит дыхание.

— Что случилось, Дим? — подталкиваю тихо, переваривая информацию от том, что он был женат, никогда даже представить этого не могла.

— Она изменяла мне. Узнал я об этом только спустя три года. Оказалось, что она была с ним ещё до нашей свадьбы. И всё время брака продолжала периодически встречаться. Избавлю тебя от подробностей, но простить я её не смог, хотя она умоляла меня о прощении, обещала, что этого больше не повторится, но я не простил. Ещё до развода пустился во все тяжкие. Имел всё, что движется. Так и продолжалось, пока спустя почти два года мы опять не встретились. Я подцепил какую-то девушку в баре, и мы поехали к ней. Оказалось, что Аня — это моя бывшая жена, — поясняет, делая глоток кофе, — снимала с ней квартиру. У нас опять всё завертелось. Мы сошлись. Но не смогли отпустить все обиды. Я ревновал её к каждому столбу. Проверял телефон, контролировал все передвижения. Она же не могла смириться с тем, что видела меня со своей подружкой. Всё чаще у нас были скандалы на почве ревности. Аня кричала, что после нашего расставания была одна, а я нет. Ничего не напоминает? — невесело усмехается, бросив на меня короткий взгляд. Ещё как напоминает, но он и сам это знает. — В итоге мы не смогли отпустить свои страхи. Они же нас и развели во второй раз. Мы не простили. Не знаю, что чувствовала она, но моей любви было точно недостаточно. Без доверия она ничего не стоит. Ты доверяешь своему НЕбывшему?

— Доверяю, Дим. — выталкиваю шорохом.

— Тебе надо просто смириться с этим. Сама же сказала, что вы не должны были встретиться. Он был свободен, как и ты. Секс — это херня, если нет чувств. Все мужики делают глупости. Кто-то просто утоляет голод. Другие стараются стереть прошлое в чужих постелях. Если бы он с кем-то встречался, то это другой разговор. Получится ли у вас вернуть то, что было раньше, и пойти дальше, зависит только от тебя, Дикая. То, как вы любите друг друга, заметно любому, даже невооружённым взглядом.