— Привет, Егор. А ты почему приехал днём? Ни Насти, ни Артёма ещё нет. — вскидывает в удивлении брови.

— По племяшке соскучился. Несколько дней не было возможности заехать.

Вероника уже во всю крутится у меня на руках, поэтому опускаю на пол. Она тут же хватает меня за руку, требуя нагнуться к ней.

— Мы будем играть? — снижает голос до шёпота, опасливо поглядывая на бабушку, будто та ей играть запрещает.

— Обязательно будем. — подмигиваю, так же тихо отвечая: — В пупсей?

— Неее! — мотает головой, хватая пальчиками мою рубашку. — Я на плосядку хочу.

— А ты уже спала?

— Нет, не спала. — строго сечёт тёща брата. — Никаких площадок, пока не поспишь, Вера.

Труханув рукой, смотрю на часы. Днём малявку уложить всегда сложно, особенно теперь, когда я приехал. Если немного потусим на улице, то она ляжет без проблем.

— Евгения Сергеевна, мы погуляем буквально полчасика. А потом Ника будет спать. Да? — стягиваю взгляд на племяшку. Она принимается часто кивать, сверкая хитрючими бирюзовыми глазюками Северовых. — Вот видите. Мы договорились.

— Ну, куда же вас девать? — разводит руками женщина, протягивая малой ладонь. — Пойдём собираться.

— Пусть меня Егор оденет. — капризничает Вероника, а я шире растягиваю лыбу.

Пока племянница качается на качелях, звоню брату.

— Ну, наконец! — бурчит вместо приветствия.

— Я тоже раз тебя слышать, братишка. — ржу, неотрывно поглядывая на Нику. — Решил тебе отзвониться и сказать, что жив-здоров.

— Ты где?

— На детской площадке с Никой.

— Во-первых, она должна сейчас спать. А во-вторых, что ты там делаешь? Почему не на работе?

— Я тут на днях в небольшую аварию попал. Пару дней в больнице провёл, а сейчас на мини больничном.

— Ничего серьёзного? — с напряжением высекает Артём.

Представляю, что он уже успел надумать. Хмыкнув, с улыбкой обрубаю:

— Ничего страшного. Бэхе в основном по косметике досталось, а я на руль прилёг. Пара синяков и всё. Так что не парься.

— А позвонить и предупредить не мог? Настя уже всех на уши подняла.

— Тём, я вам что, пацан мелкий, который не может сам разобраться? — бомблю с начинающей подниматься из нутра злостью. — Если бы мог набрать, то набрал бы. Телефон разбил.

— Покачай меня! — кричит Вероника, перебегая к другой качели.

Поднимаюсь с лавочки и раскачиваю малую, пока слушаю возмущения брата.

— Слушай, Артём, харэ уже. Серьёзно. Я больше никуда не влезу. Знаю, что тогда здорово вас всех подвёл. Но теперь это всё в прошлом, и ты это прекрасно знаешь. Больше ничего подобного не повторится. А отчёт перед тобой я держать не собираюсь, прости уж. Мне не пять лет, чтобы расписывать каждый свой шаг.

— Ладно, соррян, братишка. Реально перегибаю. Просто с тех пор, как ты увидел Диану, сам не свой.

Не сдерживая улыбки, топлю на самых высоких оборотах:

— На этот счёт не парься. У нас всё отлично.

Припиздел, конечно. Но если учитывать то, что мы снова вместе, пусть и с кучей проблем и недосказанностей, но всё же вместе.

На какое-то мгновение в трубке даже дыхания не раздаётся, а потом едва ли не криком заинтересованное:

— Рассказывай.

Со смехом вкратце пересказываю события последних дней, но без каких-либо подробностей. В основном говорю о наших разговорах и своих мыслях. И то только потому, что брат с меня не слезет.

— Так что передай своей жене, что не надо на мои поиски отправлять спецназ. И не говори ей пока о нас с Ди. Не хочу, чтобы Настюха задавала ей вопросы. — подвожу итог и прощаюсь с ржущим братом. — Ника, слезай. Пора домой и спать.

Малявка скатывается с горки и подбегает ко мне. Сложив в мольбе ладошки перед лицом, умоляюще смотрит на меня огромными глазищами и просит:

— Есё минуточку.

Нахмурив лоб, врубаю злого дядю.

— Никакой минуточки. Ты обещала, что не будешь клянчить. Пойдём.

Будь на то моя воля, так я бы её вообще спать не заставлял, но её отец Артём, а не я, так что приходится жить по их правилам.

Её выпяченная нижняя губа начинает дрожать, но я остаюсь непреклонным и, взяв за руку, иду к подъезду. Племяшка старается выдернуть пальцы, но я только крепче их сжимаю. Она шмыгает носом, но, должен отдать должное, никогда не закатывает истерики, если не получает своего.

— Разрешу один раз скатиться с горки, если не будешь плакать.

Она тут же расплывается сияющей улыбкой и вытирает тыльной стороной ладоней мокрые дорожки со щёк.

— Спасибо, Егор. — пищит, срываясь к горке. Ловко карабкается по ступенькам, съезжает и подбегает обратно ко мне, протягивая раскрытую ладошку. — Я тебя люблю.

— Я тебя тоже люблю, Никуська. — растягиваюсь улыбкой, скашивая взгляд на малую. — Хочешь, я тебя домой понесу?

— Хочу!

Засыпает Вероника, что удивительно, почти сразу, но просит полежать с ней. Сам не замечаю, как отрубаюсь. Будит меня телефонный звонок. Не открывая глаз, хриплю в микрофон:

— Алло?

— Что у тебя с голосом? — обеспокоенно спрашивает Дикарка.

Прочищаю горло и сажусь. Растираю ладонью лицо, стараясь полностью проснуться.

— Не поверишь, Диана. Заехал к брату, чтобы племяшку увидеть, а потом вместе с ней уснул.

— Я тебя разбудила?

Слышу, что Дианка расстраивается, поэтому стараюсь успокоить.

— Нет, малышка. Я изначально не собирался спать. Наоборот, рад, что ты позвонила, а то я бы так до утра продрых.

— Какая малыска? — заползает мне на колени Ника. — У тебя есть другая?

С её вопроса заходимся с Ди в приступе неконтролируемого хохота. Я ржу так, что по рёбрам раскатами отдаёт, но успокоится просто не могу. Как только замолкаю, Дикарку накрывает новой волной, а меня следом. Малявка присоединяется к нам, звонко хохоча. До слёз. Все.

— Всё, хватит, Егор. У меня сейчас тушь поплывёт. — выбивает Дианка сквозь смех.

— Это не я начал. — угораю, не в силах тормознуть вырывающийся из груди ржач.

С трудом, но нам всё же удаётся успокоиться. Стараясь отдышаться, резко поднимаю и опускаю грудную клетку.

— Так какая малыска? — настаивает Ника, складывая руки на груди.

Блядь, я об этом уже и забыл, а ей хоть бы хны.

— Да, Северов, что у тебя там за малышка? — подтрунивает Ди.

— Это уже не честно. Я один, а вас двое. Что за женская коалиция?

— Колиция… Коция… Коа. ция… сосредоточенно пытается повторить племяшка, чем поднимает новую волну гогота.

— Коалиция. — вставляю на автомате.

— А что это?

— Потом расскажу. Дай мне поговорить по телефону. — прошу, поднимаясь на ноги и направляясь в ванную.

Мелочь семенит следом.

— Егор… Егор… С кем ты говорис?

Выдыхаю и присаживаюсь на корточки.

— Подождёшь немного, Ди? А то она не отстанет.

— Подожду. Хотела бы я увидеть, как ты с ней возишься.

А я хотел бы увидеть, как ты возишься с нашими детьми.

Но вслух я этого, конечно, не произношу.

— Увидишь. Когда-нибудь. — переключаю внимание на мелкую. — Я говорю со своей девушкой.

— Девуской? — хмурит лоб. — А это как?

— Это… — задумавшись, жую губы. Блядь, объяснить что-то ребёнку пиздос как сложно. — Это как твоя мама для папы.

— Зена? — тут же находится с ответом, вот только не совсем с тем, который мне нужен.

— Нет, Ника. Не жена. Пока. — добавляю шёпотом, чтобы Ди этого не услышала. — Прежде чем люди женятся, они встречаются. Гуляют вместе, кушают, смотрят телевизор. — она явно не понимает того, что я пытаюсь донести, но, уверен, будет настаивать, пока я не дам ей ответ, который удовлетворит детское любопытство. И мне приходит в голову абсолютно гениальная идея. — Она моя Золушка.

Вот! Чем я не гений?

— Золуска?

— Золушка? — это уже от Дикарки.

— Да, Золушка, которая все туфли растеряла, пока от меня бежала. — выбиваю с улыбкой в голосе.

— А ты, видимо, принц, который их подобрал?

— Представь себе. Они у меня дома.

— Почему не вернул?