— Ну тогда ладно, — кивнул Георгий.

Они простояли в переулке какое-то время, а когда народ разошелся, и улицы опустели, снова вернулись в таверну. За столиками сидели всё те же купцы и обсуждали произошедшие события. Мнения разделились. Кое-кто утверждал, что Враг людской воскрес и вернулся в Бездну. Иные говорили, что боги покарали лживых инквизиторов, так как на повозке находился не Георг ле Золтодрак, а кто-то другой. Впрочем, таких оказалось немного. Все знали, что родич Грайдена брил лицо, а мертвец так же выглядел безбородым. Один из купцов сообщил, что сам на площадь не ходил, но его слуга обратил внимание на то, что кольчуга висела на плечах мертвеца, как на вешалке. Начались споры, тот ли это Георгий или же паладины показали какого-то прохожего. Им возразили, упомянув о полусотне погибших паладинов. Мол, только «Дракон» мог сотворить подобное деяние.

Слушать жаркие баталии не имело смысла, и Георгий предложил пройтись по улицам вечернего города. Жора согласился, и они направились сначала на площадь, где сиротливо стоял помост, на котором планировалось сжечь княжича. Погуляв по площади, они отправились в нижний город. Судя по отсутствию северян на улицах и в трактирах, герцог решил подстраховаться и полностью оккупировал дворец, забив его до отказа верными воинами. Видимо он опасался восстания, но заговорщики поутихли, и никто не рисковал выступать против нескольких тысяч умелых ратников. Городские стражники дежурили чуть ли не на каждом углу, предполагая, что народ, напившись, отправится вымещать недовольство из-за прерванного спектакля. Однако люди опасливо оглядываясь по сторонам, рассказывали истории одна страшнее другой. В частности, кое-кто заметил в небесах огненного дракона. Именно он полыхнул пламенем и сжёг инквизитора. Болтуна обозвали лжецом, так как многие видели, что Тирнетий размозжил голову при падении с вороного коня и его белая ряса ничуть не обгорела. Далее последовала история вороного. Оказывается дестирэ воистину демоническое животное. Этот зверь имеет крылья, иначе как он перепрыгнул через несколько заборов и, затоптав десяток стражников, сбежал в нижний город?

При слове о Вороне, Жора напрягся. Выяснив приблизительное местоположение боевого товарища, он предложил Георгию прогуляться. К сожалению, поход оказался безрезультатным, так как Ворона видели, но эта скотина умчалась в неизвестном направлении. Жора расспрашивал многих людей, но никто ничего не видел или сочинял такие небылицы, что хотелось дать ему в глаз.

Пока Костонтис занимался выяснение судьбы дестирэ, Георгий сидел за столом третьесортной питейной и брезгливо морщась, пил эль. Надо признать, что пойло оказалось отвратительным. Иногда на Земле он употреблял пиво, но в умеренных количествах и то, только самые дорогие и качественные сорта. Однако сейчас он изображал ванна, а те предпочитали глушить эль. Георгий давиться этим, с позволения сказать, напитком, и поддерживать имидж мрачного северного дикаря.

За соседним столом расположились три наёмника с накинутыми на голову капюшонами. Они так же брезгливо морщили носы и их кружки оставались полными. В какой-то момент к ним подсел мужчина в поношенной и пыльной одежде. Он их вежливо поприветствовал и начал тихо шептать:

— Ваша светлость, ваше сиятельство, ваша милость, долгих вам лет здравия…

— Тихо ты, — шикнул взрослый наёмник, к которому обращались «милость». — Люди кругом.

— Увольте барон, — сказал «светлость», — тут сплошное быдло и дикарь, не знающий человеческого языка. Я вообще не понимаю, почему мы должны встречаться в подобной дыре?

— Неужели вы не понимаете, Вератий? — с укором спросил «сиятельство» и пояснил: — В верхнем городе много аристократов и рыцарей, которые знают вас в лицо. Именно поэтому мы живём в усадьбе за городом.

— Понятно, граф, давайте обсудим дело, из-за которого мы пришли в этот трактир, — примирительно сказал «светлость», и повернулся к четвертому к мужчине. — Скажите виконт, что с вами случилось? Вы купались в пыли?

— Вы видели, что творится в верхнем городе? — воскликнул мужчина в пыльной одежде.

— Мы не рискнули туда лезть, — пояснил «сиятельство».

— Там чуть ли не пришествие Врага людского. Толпы людей носятся, словно их ошпарили. Меня в пыль втоптали. Насилу живым ушёл.

— Там же какое-то шествие устроенное жрецами?

— Да, но случилось что-то непредвиденное, и тело мертвеца вспыхнуло, так и не доехав до главной площади.

— Странно, — протянул «светлость». — А что Тирнитий?

— Не знаю, говорят, его сожгли.

— Ладно, раз инквизитор от нас отрекся и сделал ставку на другого кандидата, нам неважно что с ним стало. Что сказал посол? Король поддержит мои притязания?

— Увы, он юлит, как змея, — тяжело вздохнул виконт и пояснил: — Говорит, что эта старая карга королева отговорила Эрга и тот решил пойти на поводу у жрецов.

— Плохо. Нам бы пригодилась его поддержка, — расстроился «светлость». — Граф, ваше мнение, мы в сильном меньшинстве?

— Вератий, если бы Брильтан не привёл рать, уже сегодня вы бы сидели на троне. Но расстановка сил изменилась. Мы не сможем захватить дворец.

— Но у нас сотни наёмников и аристократы за нас…

— А у регента более трёх тысяч во дворце. И королева с наследником под боком, — возразил граф.

— Вчера я вам говорил, что нужно выступать. Пока стражники усмиряли бунтовщиков, мы бы дворец захватили, — сетовал «светлость».

— Регент собрал возле себя всех северян. Мы бы ничего не добились и только бы напрасно положили людей, — возразил граф. — А так у нас остались сторонники и у них есть воины.

— Но мы не можем захватить трон, — зашипел «светлость».

— Значит, подождем, Брильтан не будет вечно сидеть в столице, — успокаивал Вератия «милость».

— А если он женится на королеве? Тогда произойдёт смена династии, и она будет вынашивать его ублюдка, — продолжал злиться «светлость».

— Вынужден признать, что Гийом нас переиграл, — вздохнул граф. — А как он ловко подставил род ле Дарговельт под этого дракона. Умно. Сначала спровоцировал, потом убрал. Барон, я говорил, что нужно искать к нему подходы, а вы упёрлись.

— А зачем нам Гийом? — спросил «светлость». — Он же всего лишь барон. Причём из худородных.

— Гийом ле Альтéльт умнейший человек, — сказал граф. — Без его идей регент бы не продержался и полгода,

— Так может, убьем его? — предложил «светлость».

— Если Брильтан женится на королеве, придётся разрабатывать другой план, — устало произнёс граф.

— Вы знаете, что меня радует? — спросил «милость». — Что Кровавый жнец не лезет в это дело.

— Это старый пень вновь удумал жениться, так что сейчас ему не до переворотов, — усмехнулся граф.

— А знаете что я подумал, ведь если моя сестра отправится с мужем на свадьбу, мы можем собрать всех наших людей и вернуть Кортар! — Вератий потер в предвкушении ладони.

— Ваша светлость, а как же корона Суролтара? — спросил «милость».

— Согласись, через год Брильтан с регентом доведут страну до разорения и тогда новый герцог Вератий ла Крольтельт станет достойной заменой прежней династии. И к тому же не придётся жениться на этой дурнушке Лирталине, — пояснил «светлость».

— Вы знаете, ваша светлость, в вас пробуждается кровь вашего мудрого отца, да упокой Единственный бог его душу.

— Виконт, к демону посла Эргента, трубите общий сбор нашим сторонникам. Завтра мы выдвигаемся на Кортар!

Все четверо мужчин поднялись из-за стола, и вышли из питейной, по дороге обойдя крупного Костонтиса стороной. Тот нахмурился и, приблизившись к Георгию, сообщил:

— Бродить по кварталам в поисках Ворона не имеет смысла. С наступлением темноты ворота в верхний город должны закрыться, так что нечего нам здесь делать.

Георгий кивнул и, ни словом не обмолвившись о подслушанной беседе, последовал за рыцарем. Он размышлял о превратностях судьбы и о том, что его, словно неразумное дитя вела богиня судьбы. Если бы Костонтис не загорелся идеей найти вороного, они бы не оказались в кабаке. Теперь стало ясно наличие в городе такого количества влиятельных аристократов с большими отрядами наёмников. Они готовили переворот, но почему-то все в одно и то же время. Как такое могло случиться? Непонятно! Но появление Георгия и Арины в столице стало спусковым механизмом, и все приготовления заговорщиков пошли прахом.