Жора слушал рассуждения купцов и понимал, что мнение торговых людей важно, но в данной ситуации оно не приближало их к главной цели — получить информацию о заговорщиках. Георгий рассказал ему о герцоге, занимающем пост главы регентского совета, некоем бароне Гийоме ле Альтельт, графе ле Дарговельт, чьего сына он убил в поединке, и других менее значительных персонах. Но информации для полного анализа не хватало и Жора начал разглядывать ауру Георгия. Он удивлялся такому мощному эмоциональному фону. Складывалось впечатление, что отец хулиганистой Арины размышляет о благе всего королевства и, учитывая несовершенство системы, не знает, с чего бы начать, чтобы наступил мир во всем мире.

Жора с удовольствием взирал на этого могучего человека и понимал, что если ему придётся с ним сражаться, его шансы равны нулю. Жора признался самому себе, что завидует Георгию и в то же время его радовал тот факт, что от него самого никто не потребует того же, что и от дракона. Жоре стало интересно, насколько сильно его спутник отличается от обычного человека и вроде бы особых различий он не обнаружил, но плотность ауры и её многослойность говорили о том, мужчина гораздо сильнее и выносливее людей. А отсутствие в мире дипломированных магов не приучило Георгия прятать от внимательного взгляда истинную сущность, и он не утруждает себя сокрытием энергетических потоков, которые бурлят в его организме, подобно лаве. Складывалось впечатление, что он готов сорваться с места и оторвать кому-нибудь голову. Да, Жора так же считался импульсивным, но по сравнению с Георгием он образец спокойствия.

Жора взирал на «рыжего ванна», и мечтал получить подобную силу. Он даже подумал, что став таким несокрушимым воином смог бы захватить себе какое-нибудь небольшое королевство. Но потом взглянул на Георгия и понял, что если их интересы пересекутся, Жоре придётся бежать, поджав хвост. А он ненавидел бегать, и значит, если они начнут воевать, то для Жоры эта битва станет последней. Так что с подобными монстрами лучше дружить.

Георгий посмотрел на Жору, который с видом благочестивого монаха взирающего на икону с блаженной улыбкой разглядывал визави. Его взгляд расфокусирован и, казалось, что рыцарь спит с раскрытыми глазами.

— Благородный Нихолор, что с вами такое?

— Я изучаю вашу ауру, — пояснил Жора. — У вас в душе такая буря, что становится не по себе. О чём вы думали?

— Да так, рассуждал за жизнь, — отмахнулся Георгий. — Ну и что мы сейчас будем делать?

— Посмотрим на то, как мнимого Георг ле Золтодрак проведут по улицам города, — сообщил Жора.

— Зачем?

— Есть у меня одна идея, как испортить этим лживым тварям всю малину, — ухмыльнулся Жора. — Но мне потребуется ваша помощь.

— Что нужно делать?

— Пошли, расскажу по дороге…

В полдень улицы и верхнего и нижнего города оказались заполнены горожанами. Кое-кто выражал искреннюю радость, наблюдая триумф последователей Единственного бога. Да, официально культ потерял статус главной конфессии, но на протяжении нескольких веков народ молился только Единственному богу, поэтому люди продолжали выказывать почтение паладинам и инквизиторам. Многие выражали негодование Врагу людскому из-за разрушения храма. Они полностью одобряли жрецов, приструнивших эдакого злыдня. Инквизитор Торнитий, сам того не ведая и ткнув наугад пальцем в небо, оказался прав называя Арину и Георгия виновниками пожара в обители Единственного бога. Жоре об этом не сказали напрямую, но по обмолвкам он понял, что эта очаровательная блондинка с короткой стрижкой, в самом деле, настоящее чудовище с огромным багажом знаний о диверсионно подрывной деятельности.

Рыцарь и «рыжий ванн» шли сквозь толпу, словно буйволы, раздвигающие высокую траву. Изначально люди возмущались, но узрев источник беспокойства, сразу обрывались на полуслове. Если благородное лицо Жоры с аккуратно подстриженной седой бородой не вызывало особого смущения, то огромное рыжеволосое чудо повергало в трепет даже отважных воинов. Наконец достигнув нужной позиции, они остановились и Жора прошептал:

— Сейчас я сформирую заклинание, и мне станет плохо, как во время сжигания марилит. Я вас попрошу поддержать меня за локоть, чтобы я не упал.

— У меня другое предложение: вы произнесёте заклинание, а я наполню его силой, — сказал Георгий.

— А вы сможете? Я быстро плету заклятия.

— Тогда давайте я волью силу в вас.

— О, это будет интересно, — заинтересовался Жора. — Но постарайтесь подавать малыми порциями.

— Договорились!

Пока они обсуждали план действий, на улице появилась повозка с клеткой, в которой стояло привязанное к прутьям решетки мёртвое тело, облаченное в кольчугу Георгия. У ног погибшего Даркайнара лежал безголовый труп, в ламеллярной броне, чем-то напоминающий доспехи Арины.

Горожане начали громко кричать, проявляя радость, при виде поверженного Врага людского и его обезглавленного приспешника. Кто-то плюнул в сторону повозки, какой-то мальчишка запустил в неё гнилой фрукт, но инквизитора Торнития, гарцующего позади неё на вороном коне, это не особо беспокоило, так как он облачился в походную рясу грязно-белого цвета. Видимо так он хотел показать, что принимал активное участие в поимке противника.

Жора дал знать, что готов получить порцию силы и в ту же секунду в него хлынул неудержимый поток энергии. Он запитал заклинание и, когда процессия вышла на более-менее широкое место, повозка вспыхнула, словно поленница дров, облитая маслом. Жаркое пламя мгновенно объяло мёртвые тела и устремилось ввысь. Пара лошадей тянущих этот своеобразный катафалк громко заржала и в надежде избежать объятий всепожирающего огня, рванула вперёд. Вороной дестирэ, на котором ехал инквизитор, встал на дыбы и так же отбежал подальше. Толпа отхлынула от горящей повозки и началась жуткая давка. Разумные люди прижимались к стенам, но таких оказалось немного. В основной массе горожане мчались напролом и сминали ряды стражников, поставленных для создания коридора для проезда процессии.

Рыцаря и «ванна» влекла толпа, которая пронеслась над местом падения инквизитора. Жора попытался задержаться над телом, но неудержимый напор людской массы лишил его такой возможности. Он громко выругался, так как хотел забрать трофейные браслеты, но Георгий его не слушал. «Ванн» схватил рыцаря за шиворот, и кое-как затащил спутника в какой-то переулок. Отдышавшись, Георгий спросил:

— Вы знали, что будет именно так?

— Нет! Что я совсем дурак лезть под ноги обезумевшей толпы?

— А что вы говорили по поводу браслетов? — спросил Георгий.

— У демоницы должны быть артефакты с пространственным карманом, — ответил Жора. — Вот я и захотел поискать их у инквизитора…

— С вашей головой всё в порядке? Если бы кто-нибудь из толпы заметил, что вы капаетесь в вещах почти народного героя, началась бы такая буча! — негодовал Георгий. — Костонтис, сделайте доброе дело, умерьте разыгравшуюся алчность.

— Да, простите, — опустив глаза, ответил он. — Но, по крайней мере, теперь этот червяк не сможет призывать демонов.

— Вы уверены?

— Я его добил, — пояснил Жора.

— Скажите, а у вас точно в роду нет демонов?

— С чего это вдруг?

— Ваше коварство и алчность, наряду с великолепными физическими данными, — пояснил Георгий.

— Я маг огненной стихии! А она коварна, непредсказуема и с большим удовольствием пожирает всё больше и больше угодий. Если вас не устраивают мои методы, давайте разбежимся, пока не стало слишком поздно, — мгновенно разозлился Жора. Он понимал, что сильно рискует, но гнев рвался наружу и ему хотелось доказать себе, что он не боится Георгия.

— При чём тут методы? Вы подвергли опасности всю операцию, — зарычал «ванн» — Когда толпа разойдётся, и обнаружат тело инквизитора, жрецы могут заподозрить убийство. Да, я и сам хотел свернуть ему шею, но не при свидетелях же!

— С этим вопросов не будет, — мгновенно успокоившись, ответил Жора. — Я ему на горло наступил и, судя по всему раздавил трахею. Без своевременной помощи он не жилец.