— Иди, проверь, — распорядился Георгий, продолжая наблюдать за развитием событий во дворе таверны.

Княжич Даркайнар стоял, гордо расправив плечи, и отвечал на вопросы предводителя паладинов. За его спиной замерли семь из десяти ратников. Неожиданно из трактира вышел старец и что-то громко крикнул. Он указал рукой на дом сотника и дал команду ратникам. Из трактира появились три воина с двумя мечами. Они тащили скрученную девушку с короткими волосами. Она отбивалась и взывала к Даркайнару. Семь ратников развернулись к старцу и начали спорить, но тот оказался убедительным, и они вложили мечи в ножны. Княжич остался один против сотни паладинов и собственных учеников. Старец приставил нож к горлу девушки. Даркайнар просил не причинять ей вреда и тогда он сдастся. Откинув мечи в сторону, он шагнул к невесте и, обняв девушку, прижал её к себе. Неожиданно один из паладинов нанес удар копьём, метя в спину брюнета. Невеста заметила его движение и, развернув тело жениха, подставилась под наконечник. Остриё пробило спину, и из её рта потекла кровь.

— Пап, — тихо сказала Арина, облачившаяся в ламеллярные доспехи. Она подошла к окну и увидела, что происходит во дворе трактира. — За что её убили?

— Не знаю, — мрачно ответил Георгий. Ему начал нравиться Даркайнар. И то, что он прикрыл его в бою, и то, как старался не убивать без острой необходимости. И вообще в этом парне было что-то родное. Глядя на предательство старца и учеников Даркайнара, Георгий удивлялся подлости человеческой натуры: — Зачем они его подставили? Что он им сделал? Учил?

А брюнет, обнимая тело погибшей подруги, сел рядом с ней на землю и, покрывая лицо поцелуями, громко закричал:

— Эйри! Не-е-т!!!

Паладин, убивший девушку копьём, повторил укол, но в этот раз Даркайнар видел удар. Он, схватив древко, резко выдернул всадника из седла на землю. Совершив мгновенный перекат, брюнет ударил раскрытой ладонью в шлем и тот смялся, словно его сделали из фольги.

Неожиданно хлопнула дверь, и Георгий с ужасом осознал, что во двор трактира вбежала Арина с двумя мечами. Одна против сотни.

— Я её точно выпорю!

Размышлять о предстоящем наказании времени не оставалось и Георгий, раскрыв ставни, выпрыгнул со второго этажа. Перекатом через левое плечо он погасил инерцию. По звуку лязгнувшего металла он понял, что за его спиной до сих пор висел щит, который Георгий перекинул назад во время скачки на Буране. Вскочив на ноги, он громко зарычал и побежал вперёд. Кто-то из паладинов вовремя сориентировался и успел сойти с коня, а вот остальные не сразу осознали, что животные испугаются этого громкого рыка и начнут вставать на дыбы. Разумеется, многие наездники выпали из седел и, пытаясь сохранить жизнь, уползали из-под копыт в разные стороны.

Георгий не обращал на них внимания и, продолжая яростно рычать, атаковал нескольких спешившихся паладинов. Он, с мощностью боевого тарана смёл плечом троих воинов и понёсся вслед за Ариной. Клинки его дочери сильно напоминала лопасти вертолёта — они вспарывали как воздух, так и любые преграды, встречавшиеся на пути. А в центре двора паладинов рубил Даркайнар. В этот раз он забыл о милосердии и сострадании и наносил быстрые и точные уколы и открытые часть тела. В принципе его клинки легко пробивали кольчуги, в которые облачились паладины, потому что по-настоящему крепкая броня имелась только у пятерых предводителей. Краем глаза Георгий заметил, что те семь ратников, которые по приказу старца вложили мечи в ножны, сейчас прикрывали учителя. И хотя двое успели погибнуть, но всё равно они старались искупить предательство, из-за которого погибла невеста Даркайнара.

А в стане паладинов произошли изменения, и многие всадники сумели обуздать коней. Они спешились, построились в ряды и, прикрывшись щитами, начали наступать на горстку противников культа Единственного бога. Георгий осознал, что, несмотря на взбешенных коней, его личную силу и скорость Арины, им удалось уничтожить едва ли треть паладинов.

В том конном столкновении за стенами города, когда он нападал и отступал, Георгий лишил жизни человек десять, хотя издалека казалось, что урон более значительный. Сейчас они перебили человек тридцать-сорок, но врагов осталось не менее полусотни. Теперь паладины подготовились к битве, и шансов победить у Георгия не оставалось. Он понимал, что его дочь азартный ребёнок с завышенным самомнением и на то, что у неё в левом боку зияла дыра, она не обращала внимания. Видимо она решила поддержать княжича в его самоубийственном порыве и так же как Даркайнар принять смерть в бою. Георгий не понимал, как этот молодой человек до сих пор стоит на ногах? Вся его одежда превратилась в лохмотья и из ран вытекала кровь. Семеро, точнее пятеро ратников выглядели не лучше. Куда делись те трое и старец Корн, Георгий не заметил, но вероятнее всего они скрылись от разъярённого княжича.

Неожиданно на помощь пришли Гервин и несколько воинов, составляющих свиту рыцаря, но шесть человек не делали погоду и в наступившей паузе, они замерли, словно оценивая размер ущерба, причиненный горсткой бойцов. Предводитель паладинов, спрятавшийся за щиты, раздавал ценные указания, и ряд воинов начал медленное движение вперёд.

Арина задорно расхохоталась и высоко подпрыгнув, оказалась в центре импровизированного каре. Она раскрутилась вокруг собственной оси, изображая юлу, и из-под её расставленных в разные стороны клинков во все стороны брызнула кровь. Георгий так же прыгнул на строй щитоносцев и тяжелым телом сбил четырёх паладинов с ног. Ряд мгновенно распался, и в брешь ринулись Гервин с ветеранами и Даркайнар с ратниками. Предводитель паладинов дал команду, и в этот раз им удалось замкнуть кольцо. В центре замерла побледневшая Арина, Даркайнар с тремя ратниками, Гервин с четырьмя оставшимися воинами и сам Георгий.

Становиться спина к спине, учитывая разную манеру боя, совершенно неразумно, поэтому он приказал им разбиться на группы. Арина порывалась продолжить бой, но Георгий схватил её за шиворот и, раскрутившись вокруг собственной оси, выкинул дочь за пределы окружающих их паладинов. Девушка пролетела метров двадцать и с визгом вломилась в раскрытое, расположенное на втором этаже, окно таверны. Георгий и сам не ожидал такого, но восторгаться силой и красотой броска не было времени. Он снова громко зарычал и атаковал предводителя, прячущегося за десятком высокоранговых паладинов. Сразу несколько мечей обрушились на него со всех сторон, и он почувствовал, что красивое «убожество», пропустило клинки к телу. Однако Георгий не обратил на это внимания и, пробившись к главному паладину, пронзил его в горло. На него сыпались удары, но Георгий перестал считать раны, и продолжал колоть и рубить.

Неожиданно всё закончилось. Никто не старался нанизать его на клинок или разрубить топором. Складывалось впечатление, что в мире наступила тишина. Ни топота ног, ни звона мечей. Ничего.

— Пап, мы победили.

Георгий взглянул под ноги. Возле него лежали трупы. Много мёртвых тел с рубленными и колотыми ранами. И тёмное море крови, разливающееся по улице.

Георгий осмотрел людей замерших возле Арины. Как ни странно, но Даркайнар и два ратника остались живы, а вот Гервина среди стоящих воинов не заметил. Зато он увидел Мессина, который теоретически должен остаться за пределами стен. Однако крепкий парнишка держал в руках вторую секиру Арины, которая ранее висела на седле дестирэ. Первый топор Георгий метнул в рыцаря ли Орлисан, а вот другим орудовал сын трактирщика. И судя по заляпанному кровью лицу, вполне достойно махал тяжёлым орудием убийства. Вероятнее всего те двадцать человек, которых прислал сотник на поле поединков в качестве зрителей, успели к финалу битвы и довершили разгром паладинов.

— Какой ценой! — устало произнёс Георгий и, заметив копошение у ног, пронзил полуживого паладина. — Найдите наших раненых и павших. Надо оказать помощь тем, кто в ней нуждается, а остальных похоронить с почестями. Паладинов добить.