Здесь у Везунчика неожиданно оказалось преимущество. Несмотря на превосходство Харима в массе, он значительно уступал в ловкости. Этим новичок и воспользовался, выкрутив наёмнику руку болевым приёмом. Харим выпустил булаву, но не сдался, пытаясь свободной рукой отбиться от нападающего, словно от надоедливого комара. Несколько ударов даже достигли цели, и, возможно, инициатива бы вновь перешла в руки бойца Нового лагеря, но светловолосый верно рассчитал свои шансы в борьбе с крепко сложенным плечистым южанином, мало уступавшим Горну по своим физическим данным. Вместо того, чтобы продолжать борьбу, он откатился в сторону, ловко схватил булаву Харима и вскочил на ноги. Не дав противнику встать, он замахнулся. Наёмник закрыл голову руками, ожидая неминуемого удара, но его так и не последовало. Вместо этого светловолосый спокойно опустил оружие, протянул сопернику руку и помог подняться.

Бой был закончен, а Харим, хоть и нехотя, признал на этот раз своё поражение, а благодаря примиряющему финалу, недавние противники даже стали приятелями. Несмотря на это, булаву парень Хариму так и не отдал, забрав в качестве награды, а на замену оставил наёмнику свою никчёмную старую железку, которую тот отправился подправлять на точильном круге. Булава была тяжеловата и следующую пару часов Везунчик тренировался с ней обходиться, взяв даже пару уроков у Скатти – начальника арены, который не упустил возможности содрать с новичка за это изрядный мешочек руды. Где только недавно прибывший успел раздобыть так много? Похоже, что меч на поясе висел у него вовсе не для красоты, а тренироваться обращению с новым оружием он стал прекрасно осознавая, насколько этот навык может пригодится.

Маду стало скучно смотреть, как его «друг» тренируется, и от того он болтал без умолку, рассказывая какие-то истории из жизни, фантазируя о том, как вместе они отомстят его обидчикам, которые смеялись над ним и избивали. Не знаю, как светловолосый столько времени смог выдерживать весь этот поток болтовни, однако в какой-то момент его терпение всё же лопнуло и, сделав несколько предупреждений, он хорошенько приложил Мада кулаком прямо в висок. Кретин повалился на землю, как мешок с картошкой, в глазах у него поплыло. На этом, к моему сожалению, воспоминания, связанные с Везунчиком закончились.

Заходящее солнце едва выглядывало из-за горизонта, за укреплениями замка его уже давно не было видно, но красноватые отсветы в облаках органично сплетались с бело-голубыми молниями магического барьера и создавали завораживающую картину. Я знал, что это буйство красок быстро утихнет, сгустятся вечерние сумерки, и тогда по всему лагерю зардеются костры, а установленные вдали от деревянных хижин факелы осветят неровным бьющимся светом проулки. Через несколько часов затушат и их, и тогда ночь окончательно вступит в свои права, а уставшие за день рудокопы, наконец, смогут забыться в объятиях грёз. Что снится каторжникам по ночам? Лучше об этом не знать, но, думаю, большинству уже ничего давно не снилось. Работа в рудниках настолько изматывала и истощала, что стоило рудокопу опустить голову на жёсткую подстилку, как глаза тут же смыкались и человек погружался в забвение, наутро не помня ни снов, ни порой, даже вчерашнего дня, который ничем не выделялся на фоне предыдущих. О былом напоминали лишь ссадины, синяки, ноющие от изнурительной работы мышцы и кредиторы, требующие немедленной уплаты долгов.

Я стоял у входа в обитель, погружённый в лёгкую медитативную дрёму. Неожиданно в моё поле зрение попал странный человек, явно выделяющийся среди местных. Сначала я решил, что это Мордраг принёс очередное послание от магов воды. Человек подошёл к Торрезу и Родригезу, вышедшим помолиться в лучах заходящего солнца, воздать Инносу вечернюю хвалу и получить благословление и силы, чтобы переждать ночь – период безраздельной власти владыки тьмы. По словам моих товарищей, алое солнце имело особую силу, оно символизировало единство огня и света, покровительствовало магам огня. Может, это было и так, но лично я никогда не замечал большой разницы в ощущениях в зависимости от цвета солнца, если не считать восхищения красотой светила, насладиться которой ярким днём было невозможно. Незнакомец отвлёк магов от их благопристойного занятия и довольно бесцеремонно заявил, что принёс письмо, даже два письма. Родригез недовольно направил посыльного ко мне – мага явно раздражали каторжники и он был счастлив, что может с чистой совестью скинуть все заботы на меня. Я же, наоборот, был рад неожиданному собеседнику.

Когда человек подошёл ко мне поближе, я нисколько ни удивился, разглядев его светло-русые волосы. Несомненно, это был тот новенький парень, которого мы окрестили Везунчиком. Что ж, он был до сих пор жив, а значит, вполне оправдывал своё прозвище. На нём уже были совсем не те лохмотья, в которых я его видел в воспоминаниях Мада. Теперь он был облачён во вполне приличное охотничье снаряжение, сшитое из крепкой ткани и волчих шкур, а местами даже укреплённое железными шипами и пластинами. Доспехи, если можно так назвать этот костюм, делал некий умелец из Нового лагеря. Кажется, Горн говорил, что мастера за его ремесло по выделке шкур так и звали – Волк. Впрочем, наверняка и кинжал у него был не безопасней волчьих клыков. Так или иначе, половина воров и вольных охотников ходила в подобной одежде, она было своеобразной униформой шайки Ларса. Именно поэтому я сначала и принял парня за Мордрага.

Везунчик не терял времени и сразу приступил к делу, отдав мне письмо от магов воды. Я положил его в карман мантии, планируя передать Верховному магу круга чуть позже. За это послание курьера должны были отблагодарить маги воды, моё дело было только принять его. Что касается второго письма – с ним дело обстояло иначе. Посланцу полагалась награда от нас, но это должен был решать Корристо. Для начала требовалось убедиться в ценности доставленной из-за барьера информации. Я не удержался и прочёл письмо сам. Надо отдать должное выдержке посланника – он не разрывал печати. Видимо, рассчитывал за это на большую награду. Признаюсь, текст меня удивил.

«Глубокоуважаемый магистр!

Ваше последнее сообщение было воспринято с большой тревогой. Мы посовещались и высылаем Вам свой ответ в этом письме. Братство опасно: оно ставит под удар успешность торгового договора, что в свою очередь угрожает королю, всему королевству и Вашей собственной жизни. В первую очередь необходимо выслать разведчиков и разузнать, каким богам поклоняется братство и откуда проистекают их магические способности. Наш долг – разогнать секту и получить их знания, чтобы никто не смог использовать их со злым умыслом. Как только мы получим Ваш ответ, то немедленно сообщим доверенным служителям Инноса о ваших находках. В данный момент наши послушники исследуют древние книги. Если мы найдем что-нибудь ещё, то немедленно сообщим обычным способом.

Храни нас всех Иннос.»

Имя получателя не было написано прямым текстом, но магическая печать не оставляла сомнений – письмо было адресовано Ксардасу. Об этом свидетельствовало и обращение к нему, как к главе ордена. Я не удержался от восклицания, вслух сказав, что письмо предназначалось Ксардасу, а не Корристо. Везунчик заинтересовался и мне пришлось вкратце рассказать ему об отступнике. В конце концов, в этом не было большого секрета, а мне доставлял удовольствие разговор. Кроме того, не хотелось портить отношения с новым посыльным магов воды, проигнорировав вполне логичные и оправданные вопросы. Я бы, поступив так, мог показаться напыщенным и самодовольным кретином, с которым не стоит иметь дела. Этого мне совсем не хотелось, ведь Везунчик, как я чувствовал, мог ещё пригодиться хотя бы для того, чтобы с его помощью передавать сообщения Горну или Диего, в случае, если Корристо окончательно припрёт меня к стенке.

Прояснив ситуацию, я попросил посланника подождать и немедленно отправился к Корристо. У меня было, о чём спросить Верховного мага, но я отложил расспросы на потом. Сначала надо было отпустить курьера. Наставник внимательно прочитал сообщение и заключил: