– Мы ещё вернёмся!

Небольшой отряд короля отошёл за мост и вскоре скрылся из виду. Им никто не препятствовал, опасаясь ответного огня магов. Гомез объявил осадное положение и всю ночь на стенах внешнего кольца лагеря несли вахту наряды дозорных. Небольшие отряды вышли также наружу и патрулировали периметр с факелами в руках, не давая никому подобраться к стенам шахтёрского городка незамеченными. Ночь прошла без происшествий, но мало кто мог позволить себе крепкий сон – люди были напряжены и слишком потрясены событиями уходящего дня.

На следующий день к лагерю подошёл один из королевских солдат с поднятыми вверх руками. Он принёс предложение паладина о переговорах. Гомез согласился, встреча состоялась на нейтральной территории – на мосту в паре сотен метров от лагеря. На таком же расстоянии, но с другой стороны реки расположились и маги. На мосту встретились лишь лорд Берндт в сопровождении двух солдат и Гомез с двумя соратниками. Так как у меня был лук, то я стоял на стене вместе с другими, вооруженными дальнобойным оружием, и мог следить за всем происходящим.

Сначала Гомез и лорд обсуждали что-то, но разговор был коротким, и буквально через минуту произошло то, чего никто не ожидал. Солдаты отошли в одну сторону, а спутники Гомеза в другую. Лидер повстанцев и паладин достали оружие и остались стоять друг напротив друга. «Поединок!» – пронеслось по рядам.

Лорд был вооружен огромным двуручным мечом из магической руды – грозным и легендарным оружием. У меча была славная боевая история, и даже собственное имя – «Гнев Инноса». Этим клинком можно было разрубить на две половины стальные доспехи вместе с их обладателем, а единственной его слабостью была медлительность. Таким тяжеленным двуручником особо не помашешь, но зато, если попадёшь, поединок тут же окончится. Вряд ли обыкновенный, хоть и неплохой стальной меч Гомеза мог парировать прямой удар паладина – его просто разрубило бы надвое.

В отличие от рыцаря, Гомез был практически не защищен, но в данном случае это было даже хорошо, потому как никакая броня всё равно бы не сдержала рудное лезвие. На повстанце было лёгкое снаряжение стражи, в одной руке клинок, а в другой кинжал. Сложно было представить, как он собирается пробить доспех паладина. На что он надеялся, соглашаясь на этот бой? А может, он сам был его инициатором? В любом случае, в предстоящей смертельной схватке преимущество было явно не на стороне лидера заключённых.

Лорд Берндт напал первым. Широким косым взмахом он целил прямо в противника, пытаясь рассечь его пополам, но Гомез отскочил назад, и когда лезвие пролетело в нескольких дюймах от его лица, бросился на врага. Для него было жизненно необходимо сократить дистанцию, и это ему удалось. Блокируя своим мечом двуручник паладина и не давая ему вновь размахнуться, глава каторжан нанёс лорду удар кинжалом. Лезвие скользнуло вдоль брони, не в силах пробить закалённую сталь. Берндт высвободил одну руку с эфеса и ударил врага железной перчаткой. Мощным ударом Гомеза отбросило назад и это дало лорду время, чтобы поднять меч для новой атаки. Он обрушил на Гомеза серию коротких, но смертоносных выпадов, удары плавно перетекали один в другой, так что оставалось только восхищаться его мастерством и удивляться, как Гомез ухитряется всё еще оставаться в живых. Изворотливый и ловкий бывший боец арены уклонялся и парировал скользящими движениями, не подставляя ни себя, ни свой меч под прямой удар.

Рудокопы в лагере следили за двумя сошедшимися в смертельном танце фигурами, затаив дыхание. Через пару минут напряжённой обороны Гомезу, наконец, удалось вымотать противника и вновь перехватить инициативу. Парируя очередной удар, он поднырнул под мечом лорда и плечом ударил его в грудь. Берндт пошатнулся, а самопровозглашённый барон несколько раз со всей силы рубанул по рукам рыцаря. Клинок не пробил крепкий доспех, но от сотрясения двуручник выпал из рук паладина. Стукнув рыцаря ногой по колену, каторжанин вывел его из равновесия, и тот опрокинулся на четвереньки. Довершая дело, Гомез пнул его сапогом по шлему, повалив окончательно на землю. Не теряя времени, Гомез поднял меч поверженного противника и «Гнев Инноса» обрушился на самого паладина. Оглушённый лорд Берндт пытался подняться, когда Гомез рассёк ему голову вместе со шлемом.

Всё было кончено и люди на стенах лагеря возликовали. Такой радости не было даже после восстания, и я не стал исключением, поддавшись всеобщему восторженному настроению. Гомез теперь стал героем, примером для всех каторжан и истинным рудным бароном по праву сильного.

После победы в поединке и устранения несговорчивого паладина, Гомез продолжил переговоры и предложил магам союз. Чародеи согласились, и с тех пор получили в полное распоряжение один из секторов замка, а люди барона следили, чтобы волшебников не тревожили по пустякам. Колдунам поставляли всё необходимое для работы и комфортной жизни, взамен же требовалось совсем немного – вести исследования, как уничтожить барьер. На самом деле, Гомез преследовал совсем другую цель, гораздо более эгоистичную – заключив этот союз, он укрепил свою власть. Против него и его прихвостней, в конце концов, могли поднять очередное восстание, особенно если возобновится эксплуатация рудокопов. Маги же были грозной силой, и теперь любое выступление против Гомеза обернулось бы конфликтом с ними, что простым каторжанам не по зубам. С другой стороны, власти самопровозглашённого барона ничего не угрожало, потому что маги были аполитичны. На данный момент Гомез и вовсе был героем-освободителем, его имя выкрикивали как символ свободы, а самого едва ли не боготворили. “За Гомеза!” – так звучало воинское приветствие новых стражей порядка.

Несмотря на кажущуюся идиллию, с первых же дней появились недовольные новым укладом. Сначала людям просто не нравилось, что кто-то получил оружие и снаряжение, а кто-то остался ни у дел. Самые наглые и воинственные либо сразу смогли проникнуть в ряды сторонников Гомеза, либо же были убиты во время беспорядков. В стороне остались лишь те, кто не спешил лезть на рожон. Кто-то из них, смекнув что к чему, стал пытаться выслужиться и показать себя полезным для новых хозяев долины, другие молча затаились. Среди последних был никто иной, как разжалованный генерал Роберт Ли. В отличие от меня, во время восстания он и Диего были в шахте – новоприбывших каторжников равномерно распределяли между сменами, чтобы максимально разъединить. Люди Гомеза захватили штольни, но оружия освобождённые рудокопы не получили, так что первое время никакого существенного влияния на события в колонии оказать не могли.

Хитрый и находчивый Диего быстро освоился в лагере и вскоре самостоятельно разжился не только оружием, но и уважением – опыт в сомнительных делах не подвёл его. Он не стал близким человеком Гомеза, скорее наоборот – оказался центром кластеризации для тех, кто не успел выскочить из грязи в князи во время бунта. Генерал же никак не проявлял себя и лишний раз не афишировал свою личность. Как у бывшего слуги короны, у него могло быть много недоброжелателей среди заключённых

В первые дни «подбарьерной» жизни было много забот. Во-первых, внешний мир заявил о себе: в лагерь пришел перепуганный парень лет двадцати пяти. Оказалось, что его поймали за воровство в Хоринисе и бросили через магический заслон в колонию – прямо в озерцо на перевале. Пришедший воришка был живым доказательством того, что в обратную сторону барьер вполне проницаем. Вместе с парнем было письмо для главы надсмотрщиков рудниковой долины или лорда Берндта, но, какая жалость – они оба были мертвы. Впрочем, в колонии был новый барон, и в его руки в итоге попало письмо. Гомез дал одному из своих людей, который умел читать, прочесть это послание в лагере перед всеми.

В письме говорилось о том, что поставки руды нужно продолжать, взамен обещалось продовольствие, шахтёрское снаряжение и другие вещи первой необходимости. Также было приглашение на переговоры посредством переброса писем через барьер. Гомез согласился, но переговоры пошли явно не так, как ожидали люди по ту сторону – барон не согласился ни на какие компромиссы. Руда будет лишь на наших условиях и точка. Каторжане коллективно составили список самых необходимых вещей, которые потребовали безвозмездно, лишь как плату за дальнейшее сотрудничество. Основным аргументом было то, что несогласные могут просто забыть о руде. Всю долину накрыло барьером, а других месторождений просто не существовало. Раньше руду добывали еще и в Нордмаре, но те жилы уже давно истощились, да и орки захватили значительную часть северных земель.