– Учитель… – проговорил я, с отчаянием глядя на наставника.

– Даже не проси пересмотреть решение, – ответил маг, – и закрой рот – пришло время исполнения наказания. Не заставляй меня накладывать заклинание безмолвия.

Я не слышал о таком заклятье, но не хотел проверять его на себе. Оставалось только смириться. Раздавленный и сбитый с толку, прежде чем явиться к Дамароку, я пошёл к своей кровати, лёг и постарался привести мысли в порядок. Сколько же всего я не успел сделать! Переговоры пройдут и без меня, но что будет с Натальей? Гомез попросту убьёт её… Как никогда мне нужна была свобода действий, а я оказался буквально в тюрьме. Я вспомнил, что где-то на дне сундука с моими личными вещами и записями, лежала пара неиспользованных свитков сна. Они пылились там уже не первый год, оставленные за ненадобностью. Может, они как-то смогут помочь? Нужно было что-нибудь придумать или хотя бы передать весточку друзьям, но теперь я не мог ни говорить, ни выйти из обители.

Корристо поставил всех магов круга в известность, что мне полагается молчать, как могила, в течение недели. Тем не менее, он не упомянул о том, что полностью отстранил меня от обучения на год, сказав лишь, что теперь он будет вдвойне следить за мной и запрещает остальным тренировать меня. То, что сам он тоже не собирается заниматься моим образованием, осталось пока только между нами. Это нисколько не умаляло постигшего меня несчастья, однако хотя бы избавляло от незримых насмешек. Маг второго круга, разжалованный по сути до послушника – это нонсенс. Я надеялся, что по истечении какого-то непродолжительного времени, если я буду вести себя смирно, Корристо смилостивится и продолжит моё обучение.

Проблема была в том, что смирно себя вести я никак не мог – это означало сдаться, даже не начав борьбу. Если бы не воспоминания, которые мне любезно вернул Ксардас, я бы без труда пережил наказание, но теперь я не мог сидеть сложа руки. Меня и так беспокоило, что от бывшего Великого магистра до сих пор нет никаких вестей – я всё же надеялся, что он выйдет со мной на связь. Теперь же, из-за моего заключения дело осложнилось ещё сильнее. Я начал жалеть, что в последнее время вёл себя так самоуверенно – будь я немного менее самостоятельным, Корристо бы так не обозлился. И почему только я сразу не рассказал ему про покушение? Да, ограничительные меры бы последовали, но всё равно это бы не было наказанием – ведь не я же сам пытался себя убить. А вот сокрытие информации, важной для безопасности круга – это уже серьёзная провинность. Чем я только думал?

Ответ от магов воды пришёл на удивление быстро. Уже на следующее утро у наших дверей появился стражник с конвертом в руках. Я в это время находился в лаборатории Дамарока, поглощённый самым интересным в мире занятием – стеклянной палочкой непрерывно перемешивал кипящий на спиртовке отвар. Не думаю, что без этого он бы приготовился хуже или подгорел, но таково уж было распоряжение Дамарока. Сам он в это время листал какой-то запылившийся фолиант из его личной коллекции книг, которую он хранил в своём сундуке под замком. Не знаю, что такого он нашёл в этих бумажках – по мне так это были самые обыкновенные алхимические руководства, не представляющие ценности ни для кого, кроме престарелого мага, лишь написаны они были в весьма странной манере. Даже если бы кто-нибудь решил ограбить обитель, мимо этих книг вор точно прошёл бы мимо, потому что непосвящённому человеку они могли пригодиться разве что для растопки печи.

Рукопись, которую Дамарок читал на этот раз, не была исключением, более того, она ко всему прочему вместо текста содержала непонятные закорючки, прочесть которые совершенно не представлялось возможным. Я сомневался, что сам алхимик знает этот таинственный язык. Интерес могли представлять разве что картинки, но они отличались удивительной странностью – не знай я увлечений мастера, мог бы подумать, что этот манускрипт посвящён демонологии или даже ещё чему похуже. Лишь рисунки каких-то совершенно немыслимых экзотических растений наталкивали на мысль, что это всё же алхимический трактат. Создавалось впечатление, что автор изрядно перебрал с дозировкой сильнодействующих эликсиров, рисуя эти извращённые иллюстрации. В конце концов, не может же цветок проглатывать человека живьём? Тем не менее, Дамарок явно не считал эти записи бредом сумасшедшего, иначе бы не разглядывал книгу с такой серьёзностью и усердием.

Я удивился, что ответное письмо от магов воды доставил не Уистлер. Похоже, послание прошло ни через одну пару рук, прежде, чем дойти до нас. Действительно, магическая печать была не активна – скорее всего, письмо прочли шпионы Гомеза или даже он сам. Впрочем, это не имело большого значения и не было удивительным. Наоборот, стоило бы обеспокоиться, дойди послание в целости – это бы свидетельствовало о том, что наши переговоры никому не интересны, а значит, совершенно бесполезны.

Тем не менее, именно такой бесцеремонный подход рудных баронов к приватной переписке и вынуждал нас обычно пользоваться посредниками из Нового лагеря. Эти парни, в отличие от призраков и стражников, служили напрямую магам воды, получали от них гонорар за работу, а значит, и спрос с них был соответствующий. Должность была не пыльная, платили хорошо, да и возможность беспрепятственного входа, как в Новый, так и в Старый лагеря, дорогого стоила. Посланники зачастую использовали такую привилегию и приторговывали всякими мелочами, имея с этого неплохой прибыток. В общем, разочаровывать магов у людей Ли или Ларса не было никаких мотивов. Кроме того, если обнаруживалось, что письмо вскрывали, то вместо предателя просто-напросто нанимали нового курьера поумнее, а провинившийся держал ответ перед Ли, что было перспективой не их самых приятных и избавляло от желания предавать за деньги. Именно благодаря такой схеме, совмещающий меры и кнута, и пряника, можно было не беспокоиться о том, что переписка попадёт не в те руки.

Из-за обострения отношений между поселениями, в последнее время в Старый лагерь со стороны пускали лишь пару торговцев болотником, из-за чего и начались проблемы с нашей деловой перепиской. От людей Гомеза, понятное дело, преданности ждать не приходилось, поэтому Корристо и принял решение не прибегать к их услугам. Последнее письмо было исключением, потому что не содержало никакой секретной информации. Ответ служителей Аданоса был простым и ёмким:

«Почтенному мастеру Дамароку и другим уважаемым членам ордена Инноса. Мы с радостью встречаем вашу инициативу по мирному урегулированию назревших противоречий и выносим ответное предложение. Встреча уполномоченных представителей состоится завтра на середине пути между лагерями возле охотничьей хижины. Делегации не должны превышать пяти человек, включая одного мага с каждой стороны для обеспечения безопасности переговоров и закрепления достигнутых договорённостей. Присутствие лидеров враждующих лагерей не обязательно, достаточно доверенного лица. Ждём вашего ответа до конца сего дня. В случае его отсутствия предложение будем считать отклонённым.

Мастер-хранитель Кронос, по поручению Совета Воды.»

Корристо отпустил стражника только после прочтения послания:

– Убирайся с глаз моих и передай это письмо Гомезу, хотя его содержание, очевидно, барону уже известно, – пренебрежительно махнул рукой колдун, – пусть твой начальник поставит нас в известность, если согласен на предложение. Мы в свою очередь готовы отправить одного из магов с делегацией.

Корристо был явно не в восторге от таких условий, но на удивление не стал противиться или торговаться. В случае согласия рудных баронов на переговоры на нейтральной территории, с ними должен был отправиться Торрез. В другое время, скорее всего, направили бы меня. Но какой толк от мага, который не имеет права сказать ни слова? К тому же, случись что, Торрез был подготовлен гораздо лучше – как-никак, он к тому времени уже завершил освоение третьего круга, хотя ещё и не был признан мастером четвёртого.