— Получилось… Мы создали Орден Шести Рыцарей. В него вошли Избранные. Не только по силе, но и по духу. Те, кто ценил жизнь превыше всего.

— Мама, — сдавленно прошептала я.

— Верно, — кивнула Богиня. — Элиана Валлес, казалось, была соткана из чистой силы и добра. Но при этом характер у нее был еще тот, — хмыкнула она. — Долгое, очень долгое время все шло более чем хорошо. Боги, договорившись ежду собой, наконец смогли обрести баланс. Магическому и Земному миру удалось добиться спокойствия в изоляции друг от друга. Мы не учли лишь одного…

И снова пауза, пропитанная ядом тянущегося ожидания.

— Любовь. Один из Рыцарей был влюблен в земную девушку.

Я прикрыла глаза, уже понимая, каким будет продолжение. Нет ничего страшнее мужчины, потерявшего свою возлюбленную. И теперь слова Зидригу о причиненном зле обретали смысл.

— Все было бы не так страшно, если бы их просто разделили. Но… Однажды на Землю снова проникла магия. И это были отнюдь не те, кто отправился туда с мирными намерениями. Самые страшные преступники, ведомые жадной рукой, ушли туда в поисках невинных душ. Вы все знаете, что такая душа обладает безграничной энергией. При правильном подходе, она снова и снова может наделять мага силой и властью.

— Только не говорите… — я была не в силах продолжить.

— Да. Та самая девушка, которая была разделена с любимым, попала в плен. Рыцари среагировали слишком поздно. Не знаю, что пошло не так, но… Душа не выдержала мук плена.

— Ее развеяло, — с ужасом закончила я. Мудрая мать, мы не просто боремся с каким-то злым духом. Мы боремся с собственным братом, которого предал его же мир. — Но ведь остальные, те, кто просто живут, не виноваты! — С отчаянием воскликнула я.

Когда умирала Морталла, то развеивание было вполне логическим исходом ее злых деяний. Для колдуний иной кончины нет. Так они отдают кармическую плату за все причиненное. Когда же развеивается ни в чем неповинная душа… Это трагедия. Грубо нарушается жизненный баланс. И расплачиваться за это теперь предстояло всем нам.

— Как моей матери удалось уничтожить его? И причем здесь я и Илария?

Богиня сжала руки в кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Своим кристально-чистым сердцем, — ответила она, глядя мне в глаза.

Я моргнула. Раз. Другой. Сперва совершенно не понимая, что имеет в виду Богиня. Осознание обрушилось потоком стылой воды.

— Она вырвала свое сердце из груди и поместила в горный хрусталь. Лишь оно смогло заточить в чистилище ее обезумевшего собрата.

— Но кулон уже у меня, — непонимающе произнесла я. — Зидригу говорил об Иларии. О какой-то легенде, что именно она положит конец существованию Рыцаря. Я не понимаю, как со всем этим связана наша с Раттимиром дочь.

— В Иларии течет небывалая сила. Такой ребенок рождается раз в десять тысяч лет. Илария не просто архиведьма, Надин. Она будущая Альята. Она та, кто возродит утраченную расу, способную повеливать временем, жизнью и душой всего живого. Это был приговор.

Ни я, ни Раттимир не успели обдумать страшную новость. Стены пещеры содрогнулись, заставляя посыпаться с потолка кучу мелких камней.

— Ратт, нужно забирать отсюда людей и уводить их в безопасное место, — произнес мужской голос.

Я с удивлением повернулась и увидела перед собой незнакомого демона. Нахмурив брови, я гадала, кто он такой и каким образом попал сюда с Раттимиром?

— Рад знакомству, госпожа Винтр, позвольте представиться: Фьёр Астанкс Дер’Кастрик — начальник Королевского караула Его Величества и по совместительству друг вашего мужа, — представился мужчина.

— Приятно познакомиться, господин Кастрик, — отозвалась я.

— Для друзей Аст, — полуулыбнулся тот.

Очередной удар едва не заставил всех упасть навзничь на каменный пол.

— Мы больше не можем тянуть, — я отряхнула пыль со своих брюк. Миг — и в моей руке материализовался дракаш с длинной рукоятью… Однажды за помощь в поселении Горных Варри (древняя цивилизация колдуний — прим. Авт) главная шаманка даровала мне оружие, способное менять форму и облик в зависимости от того, как проходил бой. Помимо этого, оно оберегало своего хозяина, окружая того непроницаемым защитным коконом. Тогда мне было сказано, что я пойму, в какой момент стоит обращаться за помощью к клинку. Думаю, что более подходящий момент сложно было представить.

— Ничего себе! — присвистнул Аст, — а вы непростая ведьма, Надин, — уважительно протянул демон. — Вы знаете, какое сокровище держите в руках?

— Знаю, — отрезала я. — И, поверьте, управиться с ним тоже смогу.

Металл рукояти приятно согревал ладонь, наполняя тело странной вибраций. Я почувствовала прилив необычайной силы и решимости. Сегодня мы положим конец бесчинству Рыцаря. И хотя где-то в глубине души мне было искренне жаль разлученную пару, ставить весь мир на край гибели было неправильным решением.  Ч и т а й  н а  К н и г о е д . н е т

Я посмотрела на маленькую девочку, возле которой сидели отчаявшиеся родители. Если бы не бой, я бы снова и снова опускалась на дно души Кассии, пытаясь ее отыскать и вернуть.

— Я останусь с девочкой и буду поддерживать ее, сколько смогу, — я совершенно не была готова увидеть здесь еще и Наташу и удивленно повернулась к демонице.

Почему-то ожидала прочитать превосходство в ее глазах, ведь она была рядом с Раттимиром все время, пока я отбивалась то от одного, то от другого приключения. Но… В ясных голубых глазах сияла доброта и участие. Наташа и не думала конкурировать со мной.

— И все-таки, Раттимир, ты козел, а не демон, — глядя в глаза девушке, но обращаясь к своему мужчине, произнесла я.

— За что? — демон даже крякнул от возмущения.

— За то, что посмел ее обидеть, — отрезала я.

Называйте меня кем хотите, но я чувствовала в Наташе родственную душу. Да, нам с ней посчастливилось или нет, влюбиться в одного и того же мужчину. Но… она смогла отступить в сторону. И это невольно вызывало у меня уважение.

— По силе, конечно, я не ровня драконам. Но, вы, наверное, не знаете, я заведую в Академии лекарским отделением. Кое-что умею, — ее щечки мило заалели от смущения. Наташа представляла собой образец элегантности, утонченности и женской силы. Где-то совсем глубоко внутри я все-таки удивилась, почему Раттимир выбрал меня, а не ее.

— Я буду очень вам благодарна, — улыбнулась я.

Мы кивнули друг другу.

Неожиданно пещеру вспорол тоненький женский вскрик. Я резко обернулась. Богиня упала на колени, прижимая ладонь к сердцу.

— Он здесь! — простонала она.

— Как вам помочь? — Мы с Наташей кинулись к ней. Демоница приложила ладонь к груди женщины, вливая свою силу и восстанавливая правильную работу сердца.

— Остановите его, Надин, — в глазах Богини сверкали слезы. — Миру больно от его давящей силы. Ничего, кроме разрушения, он не несет.

— Нам пора, Надин, — Раттимир помог мне подняться с пола.

— Мы остановим его, — поклялась я. — Чего бы это нам ни стоило.

И совершенно неожиданно рядом со мной, Раттимиром и Астом, помимо демонов оказались еще и драконы.

— Мы позволили этому случиться. Это наш мир. Кем бы мы были, если бы просто остались в стороне, — сказал за всех король Визерис.

Раттимир и Варкон были одеты в магические белоснежные доспехи, которые больше напоминали обычную одежду: рубашку, жилет, штаны и сапоги по щиколотку. Но я была наслышана, насколько надежно это одеяние.

Мы встали в круг, создавая магическую цепь, которая охватывала каждого из нас. Пространство вокруг наполнилось мерным гулом, готовясь перенести на поле боя. В душе крепло осознание, что мы защищаем свой мир, свое право на жизнь, свое единство. Я прикрыла глаза и распахнула душу богатой природе мира драконов. «Прошу тебя, Великая мудрая Мать, помоги выстоять и победить!» — мысленно обратилась к своей покровительнице, надеясь, что она придаст мне силы.

И уже через мгновение мы стояли на черном выжженном поле. Здесь не осталось ни единого клочка живой земли. Деревья склонили макушки, будто поверженные воины. Их обугленные ветви растеряли богатство зелени. Небо клубилось мрачными тяжелыми тучами, а в его центре мерцало красно-фиолетовое пятно. И даже воздух, который наполнял теперь это пространство, казался отравленным, дышать им было невозможно. Он пропитался невыносимой вонью разлагающихся тел. Умертвия. Вот он, основной состав армии Рыцаря. Бездушные мертвые тела, которым было совершенно безразлично, кого убивать.