— Надин! Девочка, меня позвал Раттимир! Что с Иларией? Я клянусь! Мы ничего холодного не ели! На улицу я тепло ее одевала, — женщина едва не плакала от отчаяния.

— Клоустресс, тише! — поспешила навстречу и взяла ее ледяные ладони в свои. — Я ни в коем случае вас не виню. Илария — ребенок и ей свойственно болеть, — мне не хотелось волновать мать Раттимира еще больше, нагружая подробностями о проклятии. — Мне очень нужно, чтобы вы какое-то время позаботились о вашей внучке и сыне.

— Раттимире? — она прижала ладонь к груди. — Что с ним?

— Он тоже приболел. Они с Лари сейчас, скорее всего, спят, но я была бы вам очень признательна, если бы вы распорядились приготовить им свежей еды, после того, как они проснутся. И, желательно, чтобы это был куриный бульон с белыми сухариками. Лари их обожает. А еще нужно позвать господина Зидригу. Он назначит необходимое лечение.

— Я все сделаю. Но, Надин, — госпожа Винтр положила руку на мою, — куда ты?

— Я отлучусь по делам. Это не займет много времени. Просто позаботьтесь о них, пока меня не будет рядом, — я даже подумать в тот момент не могла, что увижу я свою дочь вместе с любимым мужчиной еще довольно не скоро.

— Что бы ты ни задумала, детка, будь осторожной, — женщина обеспокоенно вглядывалась в мое лицо, словно желая увидеть подсказку о моих намерениях.

— Все будет хорошо. Нам пора, — я кивнула матери Раттимира, направляясь на выход.

Однако была одна маленькая загвоздка. Я понятия не имела, как пробраться в академию. Клоустресс уже скрылась за дверью моей комнаты, откуда теперь раздавалось ее взволнованное причитание. Видимо Раттимир и Илария уже проснулись.

— Есть идеи… — я повернулась к Марикусу, желая спросить его, как нам добраться до академии, но рядом парня не оказалось. Он стоял, вальяжно прислонившись к широкому подоконнику коридорного окна, и рассматривал свои пальцы, как будто это сейчас занимало его больше всего. — Ты издеваешься? — на всякий случай решила у него уточнить.

— Отнюдь. Жду, когда до тебя дойдет, что в академию попасть не так уж и легко. Тем более, если наша цель — закрытый отсек тайной библиотеки. И я сейчас говорю не про сложности в пути. А про то, что защита не даст тебе просто так проникнуть внутрь.

— Доставь нас туда, — я направилась к нему. — А об остальном я позабочусь.

— Рад, что ты не боишься трудностей, — он протянул мне руку, чтобы не потеряться при перемещении через портал, о котором теперь уже подумала и я.

— Даже не сомневайся, — буркнула, а в следующую секунду, меня молекулами уносило прочь из дома демона.

Мы оказались на пустыре. Земля в этом месте была словно выжжена магическим огнем. Носком ботинка я чуть подковырнула почву, которая тут же рассыпалась пеплом, оставив лишь пыльный серый след. Почему-то я думала, что Марикус перенесет нас сразу к дверям академии, а уж оттуда мы будем искать эту библиотеку. Но вместо этого учебное заведение находилось на внушительном расстоянии от нас.

— Почему мы здесь? — я посмотрела на Иного.

— Потому что нужно подготовиться, чтобы стражи нас пропустили.

— Стражи? — нехорошее предчувствие закралось внутрь.

— Посмотри наверх, — жестом указал парень.

По периметру крыши неправильной формы размещались причудливые фигуры. Когда мы с Иларией сюда попали, рассматривать местные красоты времени не было совершенно, но сейчас от увиденной картинки в венах застыла кровь.

Пармасы. Мифические монстры, по преданию созданные самим правителем Темного подземелья. Эти твари считались лучшими охранниками, которые ни одного нарушителя запретной границы не оставляли в живых. Зачем они здесь? Или академия Настибор прячет гораздо больше секретов, чем я думала.

— Есть ли хоть малейший шанс, что это просто статуи? — с надеждой спросила я, в принципе заранее зная ответ. Марикус лишь отрицательно покачал головой. — Хорошо. Тогда второй вопрос. Каков твой гениальный план?

— Пармасы чуют чужаков издали, — начал Марикус. — Они ощущают магию и считывают намерения за километры. Поэтому, когда нарушитель подбирается близко, они атакуют его молниеносно, не оставляя возможности защититься.

— Хочешь сказать, что вариантов, кроме как драться с ними, у нас нет? — возмущенно спросила я.

— Драться бесполезно, Надин. Ни ты, ни я не выстоим и пяти секунд против них. Помимо этого пармасы не действуют напрямую. Они высасывают магию, подавляя волю к сопротивлению и жизни.

— А им никто не пробовал объяснять, что не у всех есть дурные намерения? Тот, кто их создавал слышал о таком понятии, как «презумпция невиновности»? — с вызовом спросила я, чтобы скрыть свой страх.

— Надин, их ставили на охрану тех мест, в которые никто не должен был проникнуть. Некоторые тайны должны оставаться нераскрытыми. Банально, но в этом я согласен с создателем, — пожал он плечами. А я задумалась, сколько секретов все еще хранится в его карманах. И как скоро он начнет вытаскивать их на свет?

— Что мы будем делать? — мне не терпелось попасть внутрь.

— Как ты относишься к магии мертвых? — ответил он вопросом на вопрос, ставя меня в тупик.

— Отрицательно. Архиведьм не учат этим премудростям. Мы дети жизни, природы. От нее и черпаем свои знания и силу. Магия смерти — это совсем другая стезя, — я умолчала о том, что однажды интересовалась и этой стороной волшебства. Но так как успеха не добилась, то и не считала нужным вспоминать былые времена.

— Значит, нам повезло, что в своем мире я изучал эту науку. И знаю пару действенных заклинаний, которые послужат нам ширмой перед пармасами.

— Постой, постой, — остановила я его. — Ты понимаешь, чем это может обернуться? Марикус, магия мертвых не любит шуток. К ней нужно относиться с должным уважением, иначе последствия не понравятся ни тебе, ни мне, — в моих словах не было ни капли шутки. Помню, на одной из лекций преподаватель по некромантии рассказывал нам, что бывает, если магия смерти оказывается в неумелых руках.

— Расслабься, Надин. Я знаю, что делаю. Научись уже доверять не только Раттимиру, — хмыкнул он и начал колдовать.

Вокруг меня и Марикуса закрутилась пыльная воронка. Пепел образовывал сплошную непроницаемую стену, через которую нельзя было ничего рассмотреть. Кончики пальцев на руках покалывало, и вверх стал подниматься непонятный холод, который постепенно проникал внутрь меня. Я словно замерзала изнутри. Пришлось даже обхватить себя за плечи.

Голос Марикуса звучал властным баритоном. Он приказывал магии полностью и беспрекословно слушаться его. В этот миг парень был по-настоящему прекрасен: его кожа светилась жемчужным светом, серебряные волосы развевались на ветру, черты лица казались четко очерченными линиями, выдавая сильную магическую кровь. Он раскинул руки, закрыл глаза и полностью отдался происходящему внутри него волшебству.

Тень накрыла нас внезапно, сбивая с ног и не давая пошевелиться. Сердце забилось в ускоренном темпе, разгоняя по венам кровь. Все быстрее и быстрее. Чернота была повсюду, и, на какой-то миг мне показалось, что я ослепла. Тело, прижатое к земле, будто начало покрываться коркой льда. Пронизывающий холод, как колючее одеяло, поднимался миллиметр за миллиметром — и вот я уже не чувствовала ни рук, ни ног. И сделать с этим не могла совершенно ничего.

Что пошло не так? Это пармасы напали на нас? Неужели Марикус потерпел неудачу? К чему тогда спрашивал про доверие? Просто бахвалился? Как глупо!

— Вставай, — послышалось надо мной. Поначалу я даже не поняла, что кто-то обращается ко мне.

Непроницаемая темнота начала отступать, окрашивая местность в серые оттенки. Я снова могла слышать посторонние звуки и контролировать движения своего тела.

— Давай, Надин. Времени нет, а сделать предстоит еще многое.

Я повернула голову и едва не закричала от ужаса. На меня смотрел полуразложившийся труп Марикуса. Один глаз желтой жижей вытекал из глазницы, правая рука висела на тонком сухожилии, ноги тоже были не в самом лучшем виде. Его одежда казалась древней, проеденной червями и плесенью.