— Он действует не один, — я осторожно выбралась из объятий мужчины и отошла чуть в сторону, обхватив плечи руками. — Рыцарь, которого заточила моя мать, нашел лазейку и вырвался на свободу. Не знаю как, не знаю, кто еще во всем этом замешан. Но в одном могу не сомневаться.

— В чем? — прохрипел Раттимир.

— Их конечная цель — разрушить весь мир. Зидригу говорил о каком-то великом зле, которое в былые времена совершил магический народ. Попрание Божественных заповедей.

— Бред какой-то, — вырвалось из Варкона.

— Но это еще не все, — я пристально посмотрела на Раттимира. Он лишь молчаливо ожидал, какую же еще плохую весть я могу сообщить.

— Илария является венцом этой истории. Именно она в конечном итоге должна положить конец Рыцарю.

— Это значит… — Раттимир не смог закончить свою мысль.

— Они попытаются добраться до нее.

Мой демон больше не мог сдерживать эмоции. Страшно зарычав, он вскочил с кровати, на краешке которой до сих пор сидел и легко перевернул ее. Его трансформация произошла мгновенно и неотвратимо. Ни один родитель не сможет спокойно отнестись к новости, что его ребенка пытается убить больной ублюдок.

На мое счастье в пещере находилось достаточно сильных драконов, которые тут же бросились на помощь. Раттимира пытались схватить, чтобы он не причинил вред и без того испуганным людям. Но куда там. Легче остановить на скаку нарту (дикое магическое животное — прим. авт.), чем демона, находящегося на грани отчаяния.

— Хватит! Прекрати сейчас же! — крикнула я.

Раттимир мгновенно застыл как вкопанный, смотря на меня красными от бешенства глазами.

— Ты считаешь, что имеешь право сейчас так себя вести? Думаешь, что мне не страшно? — эмоции выходили из-под контроля. Мне было жаль, что посторонние люди становились свидетелями нашей некрасивой ссоры. Но иначе, без этого выплеска, мы с Раттимиром не справились бы. Мы должны были выпустить наружу все отчаяние и страх, чтобы потом, встав плечом к плечу, защитить нашу дочь, драконов и весь остальной мир. А потому я перестала сдерживаться. — Я с самого ее рождения живу в страхе! Ты хоть на минуту можешь представить, что я чувствовала, когда она заболевала? Ты не осознаешь, как одиноко мне было все эти годы! Я не просила всего этого! — слезы бежали ручейками по щекам, заставляя моего мужчину встать на колени. — Да, у меня есть сила! Да, я архиведьма! Но я, черт подери, просто женщина, которая всего лишь хотела обычной семьи. С мужем, детьми и кучей всяких домашних животных! Я хочу просто жить, Раттимир! А мной играют! Тобой, этими драконами! Нашей дочерью. И я ничего, слышишь, ничего не могу поделать, кроме как снова и снова отражать удар за ударом. Потому что так надо! И я не имею права истерить и впадать в панику. Поэтому живо взял себя в руки и обрел нормальный облик, будем вместе думать, как загнать чертова засранца обратно в ад без права на досрочное освобождение! — яростно закончила я.

За всем этим я не заметила, что мой демон уже давно прижимает меня к себе вполне обычными человеческими руками.

— Могла бы просто заклинанием каким-нибудь кинуть. У тебя это хорошо в прошлом получалось, когда я был перед тобой виноват, — ухмыльнулся он мне в макушку.

— Слава Мудрому Отцу, со мной было гораздо мягче, когда я ее поцеловать пытался! — прошептал Варкон Марикусу, думая, что этого никто не слышит.

— Он тебя поцеловать пытался? — возмутился Раттимир, тут же поворачиваясь к сопернику.

— Мужик, да я вообще не в претензии, — вдруг развел руками дракон. — Все понял, принял и осознал.

Этого хватило, чтобы все облегченно рассмеялись. Напряжение немного поубавилось. А значит, мы могли разработать план действий.

— Почему они так долго ждали? — спросил Марикус.

— Я тоже мучаюсь этим вопросом. — кивнула я. — У них уже было столько шансов убить… нас с Иларией, — я проглотила ком в горле. Мне было физически сложно произносить эту фразу.

— Потому что сама магия защищает вашу дочь, — произнес женский голос. А в следующую секунду в пещере появилась та самая Богиня, с которой я столкнулась в лесном домике.

Она устало опустилась на краешек постели, чудом уцелелевшей после буйства Раттимира. На лбу у нее блестели бисеринки пота. Какую же битву ей пришлось выдержать?

— Спасибо вам, — прошептала я от всего сердца.

— Пожалуйста, — кивнула она в ответ.

— Он силен, — я присела рядом с женщиной. — И как ему противостоять, я не знаю. Вы говорили, что он хочет господствовать над всеми. Что его цель стара, как мир. Но… сегодня я услышала совершенно другое. Как будто… внутри Рыцаря поселилась боль, которую он не может унять. Он будто мстит, — я предлагала Богине начать свой рассказ. Здесь и сейчас дать тот заветный ключик, который поможет спасти нас всех.

— Ты права, — виновата кивнула она. — Первопричина не столько в жажде господства. Я надеялась, что мне никогда не придется вываливать все то, что произошло давным давно. Даже у Богов бывают грязные игры, Надин. Как оказалось, мы тоже не идеальны.

— Хотя изо всех сил пытаетесь заставить всех верить в это, — спокойно сказала я. Злорадствовать над несчастной женщиной не хотелось абсолютно. Я видела, что она сама страдает от происходящего вокруг.

— Все началось задолго до того, как магический мир осознал дарованное ему: управление стихиями, сильно упрощенная с помощью волшебства жизнь. В какой-то момент Боги поняли, что пускать на самотек такую мощь ни в коем случае нельзя. Самим уследить за богатым и разнообразным миром для них… нас оказалось невозможным. Все чаще стали появляться те, кто считал магию чем-то обыденным. Тем, с помощью чего они могут обогатиться, сделать себя сильнее и исключительнее других. Только вот для достижении этой цели им нужна была мощная подпитка, — она сделала судорожный вдох. — Нет ничего сильнее души, Надин. Это центр вселенной. Средоточие самого смысла жизни. И так как в магическом мире подобные игры жестко контролировались, нашлись умельцы, которые открыли иной мир. Тот, в котором магии не было. И имя ему Земля. Мы узнали слишком поздно, что маги, ведьмы и другие наши дети переносились туда, чтобы выкачивать из беззащитных людей энергию, — она тяжело сглотнула. — Произошел скандал среди Богов. Мы практически оказались на грани войны, Надин, — в ее серебристых глазах засияли хрустальные слезы. — Мы допустили подобное. Мы не смогли проследить за тем, чтобы наши дети не забывали, ради чего им была дарована эта жизнь. Ради чего их наделили магией. Им оказалось мало того, что они и так считались исключительными, неповторимыми, непохожими на других. Они захотели еще. Власти, бессмертия, влияния, страха и подобострастия. Боги Земли лютовали, — женщина покачала головой, как будто сама отказывалась верить в то, что происходило в те далекие времена. — Их границы грубо нарушили, убивали их созданий… Кто-то должен был понести за это ответственность.

— Но войну смогли предотвратить? — еле слышно предположила я, следуя собственным выводам.

— Состоялся совет. Божественная иерархия куда сложнее, чем все думают. Магический и земной мир знает лишь то, что ему позволено. Но и над Богами тоже стоит Повелитель. Как правило, он не вмешивается в дела, следя за всем со стороны. Он уповает на наш самоконтроль и способность знать, чем заняты наши дети, как они сосуществуют в двух параллелях. — В пещере царило молчание. Никто не смел прервать ее рассказ. Простому народу было сложно осознать, что они лицом к лицу столкнулись с собственной Создательницей.

— Что решил Повелитель? — я осторожно подтолкнула ее к продолжению.

— Разделение. Абсолютное и безоговорочное. Мы со своей стороны должны были проследить, чтобы больше ни одно магическое существо не проникло на Землю. А с другой стороны поклялись прятать каждую каплю волшебства, если она только будет обнаружена. Все, что человек не мог объяснить логически, подлежало забвению.

— И у вас получилось… — я силилась вспомнить, когда в последний раз слышала о Земном мире. И не могла. Где бы я ни находилась, никто не вел разговора о людях.