— Н-нет. — девушка почувствовала, что к ней постепенно возвращается голос, — Оно чудесное… Просто я… я… я вспомнила про свою семью. — она выдохнула, пытаясь справиться с новым потоком слез.

Лейтс закусил губу и резко отвернулся. Рука, державшая поводья, дрогнула.

— Все в п-порядке. — Адриана еще раз промокнула глаза, — Вы же не знали…

Ей вдруг стало стыдно. Как она могла поддаться слезам, на виду у всех, буквально в центре города? Однако на душе, странным образом, стало легче. Ветер осушал влажные щеки, а в голове воцарилась ясность.

— Спасибо, Лейтс. — произнесла она, почти спокойно.

Мужчина кивнул, не отводя взгляда от крупа лошади. Адри показалось, что вид у него расстроенный и немного виноватый.

— Должно быть, вы отдали за это пирожное немало. Я верну вам деньги, как только мы окажемся в пекарне.

Лейтс невесело усмехнулся.

— Не может быть и речи. Понимаю, что вид у меня не слишком представительный. Однако, несмотря на это, я все-таки мужчина.

— Но ведь… — начала Адриана, и прикусила язык.

После таких слов, было бы крайне неучтиво настаивать на своем.

Дорога становилась все более неровной. Телега то и дело подскакивала, наезжая на мелкие камни.

— Так значит, ваша семья имела отношение к кондитерскому дело? — будто невзначай поинтересовался Лейтс, направляя лошадь, чтобы объехать очередную яму.

— Вовсе нет. Почему вы так… — Адриана вовремя прикусила язык. Конечно, что еще могло прийти в голову ее спутнику, после того, как она расплакалась над пирожным?

Однако теперь, когда слезы окончательно высохли, девушка чувствовала себя гораздо лучше. И даже мысли о доме больше не вызывали щемящей тоски. Скорее легкую грусть, с которой гораздо легче смириться.

— Они просто… Может совсем немного. — Адри загнула бумажный уголок. Сказать правду, по понятным причинам, она не могла. А врать не хотела.

— Разве не от них вы унаследовали такой талант к выпечке хлеба?

— Что вы! Для выпечки нужен не талант, а всего лишь знания. Я же не придумываю ничего нового.

— Вы придумали пироги. — в глазах мужчины мелькнула улыбка.

— Нет, их придумала вовсе не я. Я лишь решила использовать для начинки ягоды, вместо мяса. И получилось нечто среднее: не пирог, но и не пирожное. — девушка покрутила сверток в руках. — Знаете, к изготовлению пирожных подходят с большим умом. Любая мелочь имеет значение. Начинка, форма и даже цвет.

— Цвет? — удивился Лейтс. — Никогда бы не подумал.

— Своего рода тайное сообщение. — Адри и сама не понимала, почему решила заговорить об этом. — Например, светло-розовая глазурь говорит о нежности и симпатии. Уместнее всего подарить близкой подруге или младшей сестре. Красная — цвет любви и страсти. Темно-коричневый бисквит — цвет признательности и уважения. Сливовый — сочувствие.

— А если человек совсем не нравится? — заинтересовался мужчина.

— Тем, кто не нравится, пирожные не дарят.

Адриана вдруг почувствовала, как лицо заливает румянцем. Последнюю фразу можно было истолковать очень двусмысленно. Лейтс рассмеялся.

— Меткое замечание. В самом деле: тем, кто не нравится, пирожные не дарят… — он искоса взглянул на свою спутницу. — Теперь меня разбирает любопытство, вы ничего не сказали про белый.

— Белый? — девушка опустила глаза. В памяти сам собой возник плавный голос Марессы.

«– Белый — цвет искренности. Если вы хотите сообщить о чистоте своих помыслов, то не используйте ягодный сок. Просто посыпьте готовое пирожное молотым сахаром и мукой, и человек поймет, что вы ищете его расположения, или же хотите заслужить доверие».

В душе сразу же всколыхнулись все прежние подозрения. Лейтс определенно непрост. Пирожное вполне могло оказаться намеком… А может у нее просто разгулялась фантазия?

— Почему же вы выбрали именно его? — осторожно поинтересовалась девушка.

— Ну… — Лейтс пожал плечами. — Там были всякие. Однако только это выглядело самым съедобным. К тому же оно белое — значит чистое.

Адри с трудом сдержала улыбку. Самые простые объяснения — зачастую самые правдивые. А ей пора научиться, не надумывать всякого на ровном месте. Правда на этот раз, внутренний голос был с ней не согласен. Он попытался напомнить ей о странностях Лейтса, однако девушка решительно отмахнулась от посторонних мыслей.

Хоть раз ее подозрения оправдались? А когда действительно было нужно, внутренний голос предпочел промолчать.

— Я не уверена, что помню точно, но наверное…

Однако прежде чем она успела договорить, в вечерней тишине раздался звонкий голос, в котором одновременно мешались радость и облегчение:

— Чудачка⁈

Адриана встрепенулась, только сейчас заметив, что они уже едут по рабочему кварталу. Под горкой виднелась пекарня, а навстречу им уже спешил Ник. Лейтс натянул поводья, дожидаясь паренька.

— Чудачка? — на его лице промелькнуло странное выражение.

— Я не обижаюсь. — Адри спрыгнула с телеги и тут же оказалась заключена в крепкие объятия.

— Почему с тобой вечно что-то происходит?

— Ник, пусти, все в порядке. — почувствовав свободу, девушка поспешно сделала шаг назад.

— Ром сказал, что ты отказалась брать деньги. Я пришел сказать, что раздобыл еще один королевский золотой. — парень перевел дыхание, лицо его раскраснелось, — Но узнал, что тебя увезла стража. Зачем ты вообще с ними поехала⁈ Срок ведь еще не вышел!

— Ник, подожди. — остановила его Адриана, воспользовавшись короткой паузой. — Я не могла отказаться. Меня вызвал градоправитель, чтобы сообщить, что разбойников поймали.

— Разбойников… что? — брови паренька удивленно поползли вверх.

— Они ограбили еще кого-то, поэтому их задержали. Мне вернули деньги и я уже внесла первую часть за пекарню.

— Не слишком похоже на правду. Наш мэр скорее съест жабу, чем…

— Чем поступит по совести и закону? — с насмешкой поинтересовался Лейтс, спрыгивая с телеги. — Незавидная у него тогда диета.

На лице Ника проступили белые пятна. Он с вызовом посмотрел на мужчину, и Адриана почувствовала, что должна вмешаться.

— Но раз я здесь, значит градоправитель все же поступил по закону. А Лейтс, по просьбе Таи, любезно довез меня обратно.

— Лучше бы она попросила меня!

— Она обратилась к тому, кто первым заглянул в пекарню. — Лейтса, сложившаяся ситуация, казалось забавляла. — Так что покупайте хлеб почаще, и в следующий раз, возможно, повезет именно вам.

Адриана вдруг почувствовала себя задетой. Эти двое говорили так, будто ее здесь вовсе не было. К манерам Ника она, допустим, уже привыкла. Но Лейтс, прежде, демонстрировал куда больше сдержанности…

— Надеюсь, я вам не мешаю? — девушка чуть изогнула бровь. — Ник, я очень благодарна тебе, но никогда не взяла бы денег, даже если бы… Впрочем, неважно, ведь все уже разрешилось.

Парень шумно вдохнул, но Адри не дала перебить себя.

— Лейтс… Спасибо, что… — она чуть запнулась, — Просто спасибо.

Зеленые глаза блеснули, однако мужчина не стал ничего отвечать. Он лишь склонил голову и едва заметно улыбнулся. Адриана почувствовала, как по коже пробежали мурашки. Все-таки Лейтс чем-то цеплял ее. Быть может своей непохожестью на остальных?

Или же тем, что в его поведении иногда мелькало что-то, похожее на манеры.

— Пятнадцать пирогов с капустой, двадцать с картофелем, и еще двенадцать булок хлеба. — Закончив обмазывать яйцом сырое тесто, Тая отправила первую партию в печь. — Думаешь этого мало? Или скорее всего много?

Адри провела ладонью по лицу, не замечая, как на щеке остается мучной след.

— Если день будет прохладным, то мало. Для жаркого — достаточно.

— Нам нужен жук, предсказывающий погоду. — Таяна переставила в угол кочергу. — Когда он не улетает с руки, значит скоро погода изменится.