— Кажись ты ее совсем придушил. — прохрипел один из мужчин. — Ишь, как побелела.

Эти слова вернули Адриану к действительности. Что бы ни происходило в Институтском саду, сейчас ее положение гораздо хуже.

— А она не так дурна, может заберем с собой? — говоривший все еще возился с мешком, поэтому девушка могла видеть лишь рыжие клочковатые волосы.

— Лучше тебя тут с ней оставим. Добычу можно и на троих разделить.

— Цыц! — осадил их босой разбойник, на ходу дожевывая хлеб.

Он подошел почти вплотную и вперил в девушку холодный безжалостный взгляд. Адри решила не отводить глаза, раз уж это конец — лучше встретить его достойно.

Толстые пальцы обхватили ее шею, но Адриана все еще каким-то чудом могла дышать. Родившееся в глубине души понимание, мешало сознанию окончательно покинуть тело. Джей… Как могла ее однокурсница поступить так?

Мужчина прищурился, и вдруг, почти без размаха швырнул ее в сторону. Ударившись о стену, Адриана до крови прокусила губу. Ей отчаянно захотелось погрузиться в беспамятство, но ум, как на зло, оставался ясным.

— Плохим бы я оказался гостем, если бы задушил так милостиво накормившую меня хозяйку. — произнес он с явной издевкой. — Теф, свяжи ее.

Адри пыталась сопротивляться, но силы оказались неравны. Невесть откуда взявшаяся веревка, до боли впивалась в кожу. Но еще больнее было осознание, что она совершенно ничего не может сделать.

— А теперь усади за стол.

Разбойники уставились на своего предводителя с явным недоумением.

— Живо! — рявкнул он, и осклабив в жуткой улыбке рот, заговорил почти ласково. — Глупая маленькая девочка кажется разожгла печь? А потом она села на стул и случайно уснула. Какая жалость, не правда ли?

Поняв, к чему он клонит, сообщники захохотали.

— Пока она спала, из печи случайно выпал уголек.

Расширившимися от ужаса глазами, девушка смотрела, как из печи выплывает горсть углей и застывает в воздухе.

— Такая досадная случайность, и у пекарши больше нет ни пекарни, ни ее маленькой помощницы.

С дробным стуком угли застучали по деревянным половицам.

— Живо, вон!

Прихватив мешок с добычей и оставшийся хлеб, разбойники выскочили за дверь. Их главарь, прижавшись лицом к окну, проследил, как засов прочно встает на место. После чего мужчину поглотила тьма.

Изнемогая от беспомощности, Адриана смотрела на красные угли. Если бы она только могла сделать так, чтобы они потухли! Увы… В комнате тонкой струйкой начал подниматься дымок. Одно утешение, если она сгорит вместе с пекарней, то мэру не с кого буде взыскивать долг.

Девушка нервно засмеялась, но почти сразу осеклась. Нет, нельзя даже думать об этом. Должен быть выход… должен быть выход…

Она попыталась освободить руки, но веревка лишь сильнее впивалась в запястья. А узел на ногах едва ли давал возможность встать.

Дыма в комнате становилось больше. Адри закашлялась. Если бы только она могла дотянуться до ножа! Но тот лежал слишком высоко на полке. Она сама положила его туда, прежде чем пойти на второй этаж. Если постараться, можно даже разглядеть ручку, но как ей это поможет?

Адриана все же бросила в сторону полки отчаянный взгляд, и нож вдруг со стуком упал на пол. В сердце затеплилась надежда. Не задумываясь о чудесном совпадении, девушка соскользнула со стула и, прокатившись под столом, оказалась спиной к столь желанному лезвию.

Уцепившись за него пальцами, она сообразила, что не сумеет перепилить веревку. По крайней мере на руках. Зато, изогнувшись в каком-то немыслимом движении, девушка разрезала путы сковывающие ноги и, невероятным усилием поднявшись с колен, бросилась топтать занимавшиеся угли.

Лишь две мысли держали ее, не давая сдаться: нельзя допустить пожар и… Джей! Как же ты могла⁈

— Ты видел? А он ведь даже ни разу не увернулся! Они просто застывали в воздухе! А потом… — щеки девочки раскраснелись, а огромные глаза сияли восторгом.

— Увы, я ничего не видел. — сокрушенным голосом перебил сестру Ром, — Ведь это не я стоял за твоим плечом все представление.

Тая негромко рассмеялась и уцепилась за локоть брата. Дорога начинала уходить под уклон, а вдалеке показались стены пекарни.

— Жаль, что Адри с нами не пошла. Ей бы наверняка понравилось, особенно карамельные яблоки, которые висели прямо в воздухе.

— Но ведь мы же ей купили парочку. Подвесь их над кроватью на тонких нитках, и уверен, твоя хозяйка оценит. Если конечно… я их случайно не раздавил.

— Ром!

— Да ладно, вот они. Целы и невредимы. — парень вынул из кармана бумажный кулек и вручил сестре. — А теперь давай, беги. У меня же тут есть еще некоторые дела на соседней улице.

Он остановился на пятачке, дожидаясь, пока Тая поднимется по ступенькам и постучит в дверь.

— Что-то не открывает… — растерянно заметила девочка, когда спустя пару минут ничего не произошло.

— Потому что ты скребешься, как мышь. — поддел ее Ромерт. — Смотри, как надо.

Оттеснив сестру, он размашисто припечатал кулаком по двери, словно та была его личным неприятелем.

— Э-эй, чудачка? — окликнул парень, не полагаясь только на стук, и прислушался. Однако с той стороны по-прежнему царило безмолвие. — Спит что ли? Что ж. Придется тебе тогда ночевать на крылечке. — с нарочитой серьезностью начал Ром, но заметив, как у Таяны задрожали губы, продолжать не стал.

Вместо этого, он набрал горсть мелких камешков, и прицельно начал кидать их в окна второго этажа. Когда же и это не возымело действия, парень взъерошил волосы и ненадолго задумался.

— Слушай, она же точно не собиралась сегодня на ярмарку?

Тая отрицательно покачала головой.

— Странно…

Перешагнув через остатки бурелома, Ром уцепился за подоконник и заглянул в окно. Таяна видела, как ее брат изо всех сил сводит брови, пытаясь разглядеть что-то за стеклом.

— Что там? — не выдержала она, когда молчание затянулось.

— Темно там. Еще и занавески эти дурацкие. Ничего не разобрать. Но у вас в кухне форточка приоткрыта, если я тебя подсажу…

Девочка в ужасе замотала головой.

— Нет, Ром… Я…

— Будешь ночевать на улице? — серьезно переспросил ее парень.

Таяна закусила губу.

— К тому же, это ладно еще, если пекарша спит. А если она с лестницы упала и шею свернула?

Глаза Таи стали еще круглее. Она покосилась на высокое окно, затем на брата и, выдержав серьезную внутреннюю борьбу, кивнула.

Несмотря на серьезность ситуации, Ром веселился вовсю.

— Если в наш квартал именно сейчас забредут стражники, то мне придется убежать, а ты останешься торчать из окна самой интересной частью тела.

Тая, едва успевшая просунуть голову в форточку, отпрянула обратно. Едва удержав ее, парень громко фыркнул.

— Да ладно, я же пошутил. Когда это сюда забредали стражники? У них для обхода есть места поприятнее.

— Там кажется пахнет дымом. — перебила его девочка.

— Это тлеет твоя совесть, оконный воришка. — грозно пробасил парень. — И это, давай побыстрее. Мне бы не хотелось пропустить из-за тебя свидание. Что, неужели чудачка тебя так булками откормила, что ты уже в раму не пролазишь?

Тая шумно выдохнула. Рому легко говорить, стоя на твердой земле. А ей самой, не слишком улыбалось свернуть шею, если не сумеет удачно приземлиться на подоконник. И еще… Если все-таки удастся забраться внутрь, то надо взять на заметку, что форточки вечером лучше закрывать.

Немного переведя дух, Таяна решила действовать по-другому. Уцепившись, за тянувшуюся до самой крыши плеть, она подергала ее, проверяя на прочность, а затем, обмирая от страха, поползла вверх.

Ром внизу забеспокоился.

— Спускайся обратно, не дури! Свернешь еще шею…

Он на всякий случай выставил руки, приготовившись ловить Таю, если та неожиданно свалится. Но плети, на удивление, держали неплохо.